ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Между тем, философские и исследовательские ресурсы неогумбольдтианства далеко еще не исчерпаны, о чем свидетельствует целая россыпь нерешенных проблем философии, социологии, психологии языка, лингводидактики и описания немецкого языка, которое открывает перспективы описания и других языков; все эти проблемы сокрывает в себе концептуальное наследие Вайсгербера.

Изучая это наследие, мы с интересом наблюдали за внутренней борьбой трех стихий, соотношение которых определяет облик неогум- больдтианской философской концепции: универсалий, идиоуниверсалий и уникалий. Эта проблема чрезвычайно интересна, ибо в данном случае речь ид^ет об отстаивании крайнего релятивизма в оценке языковых явлений. Первая стихия, казалось бы, не должна в связи с этим играть особенной роли.

Уникалии как таковые в рамках данной концепции редзш: даже речь конкретного носителя языка нельзя считать абсолютно уникальной, ибо она является реализацией заложенных в его языковом организме языковых потенций данного языкового коллектива. Эта речь, быть может, окказиональна, но она не порождена чистым сознанием. Самого чистого сознания быть не может, как не существует человека, не сформированного понятийной системой своего родного языка. Сфера уникалий распространяется, прежде всего, на категориальные ресурсы данного языка, не представленные в других. Однако эти ресурсы сравнительно невелики, ибо за редким исключением все языки обладают конкретными типологическими параметрами.

Наконец, остается сфера идиоуниверсалий, поразительных феноменов, имеющих одновременно и универсальный:, и уникальный характер. Именно существование этой сферы дает нам право говорить о специфическом бытии языка на грани объективного и субъективного. Важно только в данном случае ограничить эту сферу индоевропейскими языками в качестве методического шага: это не означает, что данных явлений нет в других языках, однако их существование и реализацию еще сле,цует доказать на практическом материале. Это, прежде всего, вся сфера идиоэтническо- го в понятийном строе языка: с одной стороны, всякий индоевропейский язык обнаруживает структурные модели предложений, словообразовательные станы, лексические поля и понятийные сферы частей речи, с другой же, они реализованы в каждом языке уникальным образом, выявляемым только при помощи взгляда изнутри, не допускающего» никакой априорности в методических посылках к анализу языкового материала.

Идиоуниверсален и статус родного языка, ведь в небольших государствах с пестрым этническим составом, странах с особой религиозностью населения, местах, где еще не сложился «литературный язык», этот статус определить затруднительно; и здесь сфера индоевропейских языков оказывается областью наиболее уверенного,действия закона языкового сообщества; здесь он достигает уровня универсалии. К сфере идиоуниверсалий следует отнести и факт открытия родного языка в процессе становления данного языкового сообщества. Такое открытие может выражаться в появлении специфических концептов типа deutsch, но может и остаться на уровне эмоционального отношения к родному языку. Это же касается и обусловленного народной этимологией поведения и языкового реализма, приобретающих в каждом языковом сообществе особые формы в зависимости от культурных традиций; здесь роль языка может вполне оказаться вторичной, лишь воспринимающей культурные импульсы и созидающей на этой основе ложные модели поведения, свойственные обыденному сознанию (недаром сам Вайсгербер говорил о «параллельном развитии языка и общей культуры» как об одной из форм их сосуществования).

Благодаря такой посредующей миссии языка как уникального в ка-, ждом случае гносеологического медиума человеческих коллективов становится реальным тот путь, которым мы продвигаемся к познанию мира, точнее, многообразие таких путей, этих гносеологических троп, обусловливающих и неизбежную многоликость «приступающего к объективной истине человека». Неогумбольдтианская лингвофилософская концепция стала в этом отношении первой попыткой перевести метафизические рассуждения об особости духа народа и картины мира языка в область практических лингвистических исследований, создав тем самым действительную основу для нового Ренессанса идей В. фон Гумбольдта.