2.3. Язык как объективное социальное образование

Сущность языка как объективного социального образования Вайсгербер видит в том, что язык предстает как «функционально самостоя- тельная, независимая от своих отдельных носителей реальность» [SW4, 249]. Язык как объективное социальное образование выступает в языковом товариществе в двух важнейших функциях — как медиум понятийного обустройства окружающего мира и как средство общения [SW4, 249]15.

Рассуждая о функциях языка, Вайсгербер избирает средний путь между теорией языка как организма (и, кстати, подчеркивает, что это толкование языка особенно подвержено опасности мистического истолкования) и индивидуалистской концепцией. В качестве источника языкового формирования он указывает как раз-таки не отдельного индивидуума (возражая тем самым и Штайнталю, и в целом Фиркандту), а индивидуума, сформированного языком как объективным образованием [SW2, 121].

Этот объективный характер языка неоднократно подчеркивается Вайсгербером [SW2, 123], при этом он ссылается на слова Гумбольдта о языке, в котором «складывается запас слов и система правил, благодаря которым он в течение тысячелетий вырастает в самостоятельную силу» [Humboldt 1830-1835, 63].

Формируя в русле идей Гумбольдта свое видение родного языка, Вайсгербер изначально признает особое бытие (Dasein) языка как культурного достояния (Kulturgut), которое заключается в том, что «подобные культурные достояния несомы группой людей и что отдельному человеку отводится лишь роль со-носителя такого общего достояния» [SW19, 65]. При этом он критикует ту точку зрения, что язык служит другим культурным сообществам, в том смысле, как будто они пользуются им как удобным средством дія передачи своих содержаний: «Круг общения конкретного человека охватывает столько же, сколько возможность общения на основе общих кругов идей; языковое сообщество опять же охватывает части этих кругов общения, в которых достигается общение посредством определенного языка; тем самым культурные сообщества формир;/ются на основе языкового товарищества» [SW2, 107]. Язык и все сферы жизни, и культурные достижения, пользующиеся им, находятся в отношениях взаимовлияния, причем «тот же самый язык, подвергающийся влияш[ю внеязыковых условий, сам уже формирует человека, осваивающего эти прочие сферы жизни; обратное воздействие на язык является, таким образом, отчасти уже рефлексом оказанного этим языком воздействия» [SW56, 147].

Проблема существования языка поставила критиков Вайсгербера в сложное положение в связи с тем, к какому крылу идеалистической философии следует отнести его воззрения — к субъективному или объективному. В размышлениях над этой проблемой он отталкивался от слов Гумбольдта о том, что язьпсу присуще «особенное бытие, которое, правда, всегда может проявляться только в конкретном акте мышления, но в своей целостности независимо от него», так что «оба изложенных здесь противоположных друг другу воззрения, что язык чужд душе и что он принадлежит ей, независим от нее и зависит от нее, действительно связываются в языке и составляют своеобразие его сущности» [Humboldt 1824а, 388]; см. также:. [Humboldt 1830-1835, 63]. В силу такого понимания языка Вайсгербер не относил себя ни к субъективному, ни к: объективному идеализму, стремясь обосновать третий, промежуточный, путь для обоснования особого рода бытия языка — его функциональной реальности [SW4, 242], существования языка как силы, определяющей народ и народное развитие и в значительной мере участвующей во всех областях культурного процесса [SW34, 167]. Сущность функциональной реальности Вайсгербер определяет следующим образом: «Насколько справедливо то, что язык связан с человеком, может всегда выступать лишь посредством конкретного человека, настолько же он обладает все же "существованием", "бытием" (Dasein), а именно в смысле функциональной реальности, охватывающей всю группу людей и простирающейся на большом отрезке времени» [SW26, 593]. Этот особый вид реальности он помещает ме;кду реальным в собственном смысле слова (предметным) и абстрактным; ведь если первый вид бытия присущ индивидуальной речи, второй — языю/ как общечеловеческому принципу где же искать язык как «объективное: социальное образование»? Отсюда, поиск функциональной реальности, или (несколько позднее введенное и предпочитаемое им понятие) действенности (Wirklichkeit) для языка.