<<
>>

2.3. Язык как объективное социальное образование

Вслед за А. Фиркандтом Вайсгербер говорит о языке как объективном социальном образовании (soziales Objektivgebilde), ибо «к сущности всякого феномена культуры относится то, что іградиционная, распределенная между многими индивидуумами в процессе его передачи деятельность принимает в конкретном человеке определяемую способом передачи и духовным состоянием индивидуума форму и проявляется индивидуально окрашенным образом, который также ограничен как традиционными связями, гак и необходимым взаимодействием с другими индивидуумами» [SW2, 85].
Важно, что «по своей функции язык имеет для языкового товарищества то же реальное значение, что и: языковой организм для конкретного человека» [SW2, 119].

Сущность языка как объективного социального образования Вайсгербер видит в том, что язык предстает как «функционально самостоя- тельная, независимая от своих отдельных носителей реальность» [SW4, 249]. Язык как объективное социальное образование выступает в языковом товариществе в двух важнейших функциях — как медиум понятийного обустройства окружающего мира и как средство общения [SW4, 249]15.

Рассуждая о функциях языка, Вайсгербер избирает средний путь между теорией языка как организма (и, кстати, подчеркивает, что это толкование языка особенно подвержено опасности мистического истолкования) и индивидуалистской концепцией. В качестве источника языкового формирования он указывает как раз-таки не отдельного индивидуума (возражая тем самым и Штайнталю, и в целом Фиркандту), а индивидуума, сформированного языком как объективным образованием [SW2, 121].

Этот объективный характер языка неоднократно подчеркивается Вайсгербером [SW2, 123], при этом он ссылается на слова Гумбольдта о языке, в котором «складывается запас слов и система правил, благодаря которым он в течение тысячелетий вырастает в самостоятельную силу» [Humboldt 1830-1835, 63].

Значение языка для конкретного человека и для всего сообщества объясняется тем, что «всякая возможность более высокого уровня культуры основана, в конечном итоге, на нем. Качества, которые обусловливают это положение языка, проистекают из трех источников: характера языка как культурного феномена, его значения как основной семиологической системы и особенностей звукового языка» [SW2, 150]. Язык как объективное социальное образование предстает перед языковым коллективом как в известной степени самостоятельная сила, ведь этот коллектив не просто является носителем языка, но и обязан ему своим единением [Вайсгербер 1993, 66]. Примером того, как созданный человеком феномен приобретает по отношению к нему стабильный характер, Вайсгербер считает письменность.

Формируя в русле идей Гумбольдта свое видение родного языка, Вайсгербер изначально признает особое бытие (Dasein) языка как культурного достояния (Kulturgut), которое заключается в том, что «подобные культурные достояния несомы группой людей и что отдельному человеку отводится лишь роль со-носителя такого общего достояния» [SW19, 65]. При этом он критикует ту точку зрения, что язык служит другим культурным сообществам, в том смысле, как будто они пользуются им как удобным средством дія передачи своих содержаний: «Круг общения конкретного человека охватывает столько же, сколько возможность общения на основе общих кругов идей; языковое сообщество опять же охватывает части этих кругов общения, в которых достигается общение посредством определенного языка; тем самым культурные сообщества формир;/ются на основе языкового товарищества» [SW2, 107]. Язык и все сферы жизни, и культурные достижения, пользующиеся им, находятся в отношениях взаимовлияния, причем «тот же самый язык, подвергающийся влияш[ю внеязыковых условий, сам уже формирует человека, осваивающего эти прочие сферы жизни; обратное воздействие на язык является, таким образом, отчасти уже рефлексом оказанного этим языком воздействия» [SW56, 147].

На этом строятся три типа отношений между языком и общей культурой: влияние языка на все духовные достижения языкового сообщества, обратное влияние этих достижений на формирование языка и «произрастающие из родной почвы общей культуры параллельные явления» [SW56, 147]. Между прочим, именно тезис^ об особом бытии языка позволил С). Функе считать неогумбольдтианцев наследниками идей немецкого романтизма.

Проблема существования языка поставила критиков Вайсгербера в сложное положение в связи с тем, к какому крылу идеалистической философии следует отнести его воззрения — к субъективному или объективному. В размышлениях над этой проблемой он отталкивался от слов Гумбольдта о том, что язьпсу присуще «особенное бытие, которое, правда, всегда может проявляться только в конкретном акте мышления, но в своей целостности независимо от него», так что «оба изложенных здесь противоположных друг другу воззрения, что язык чужд душе и что он принадлежит ей, независим от нее и зависит от нее, действительно связываются в языке и составляют своеобразие его сущности» [Humboldt 1824а, 388]; см. также:. [Humboldt 1830-1835, 63]. В силу такого понимания языка Вайсгербер не относил себя ни к субъективному, ни к: объективному идеализму, стремясь обосновать третий, промежуточный, путь для обоснования особого рода бытия языка — его функциональной реальности [SW4, 242], существования языка как силы, определяющей народ и народное развитие и в значительной мере участвующей во всех областях культурного процесса [SW34, 167]. Сущность функциональной реальности Вайсгербер определяет следующим образом: «Насколько справедливо то, что язык связан с человеком, может всегда выступать лишь посредством конкретного человека, настолько же он обладает все же "существованием", "бытием" (Dasein), а именно в смысле функциональной реальности, охватывающей всю группу людей и простирающейся на большом отрезке времени» [SW26, 593]. Этот особый вид реальности он помещает ме;кду реальным в собственном смысле слова (предметным) и абстрактным; ведь если первый вид бытия присущ индивидуальной речи, второй — языю/ как общечеловеческому принципу где же искать язык как «объективное: социальное образование»? Отсюда, поиск функциональной реальности, или (несколько позднее введенное и предпочитаемое им понятие) действенности (Wirklichkeit) для языка.

<< | >>
Источник: Радченко Олег Анатольевич. Язык как миросозидание: Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Едиториал УРСС,. — 312 с. (История лингвофилософской мысли.). 2005

Еще по теме 2.3. Язык как объективное социальное образование:

  1. Система мусульманского образования как пример социального служения Муслимов А. М.
  2. Язык— это социальный процесс
  3. 2.10. Язык как энергейя
  4. 1. Язык КАК СРЕДА
  5. Язык как действие
  6. 2.11. Язык как действующая сила
  7. 2*23. Язык как промежуточный мир
  8. 2.31. Язык как феномен культуры
  9. 2.17. Язык как медиум символического познания
  10. 2.8. Родной язык как форма общественного познания
  11. 21.1. Психофизиологические методы как объективные способы изучения психики
  12. 3. МАТЕРИАЛИЗМ XVII в. О МАТЕРИИ КАК КАТЕГОРИИ ОБЪЕКТИВНОГО БЫТИЯ
  13. Занятие 3. «Язык принятия» и «язык непринятия»
  14. 5.1. «ЯЗЫК ЦВЕТОВ» И ЯЗЫК ВЛАСТИ
  15. ОБРАЗОВАНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ