<<
>>

2.11. Язык как действующая сила

Важное качество родного языка — его само собой разумеющееся присутствие в жизни человека, но такое присутствие, которое, следуя за Гердером, «обнаруживает себя посредством силы (Kraft), в противном случае это было бы ничто» [Herder 1799, 188].
Сила рассматривается Гердером как атрибут разума и «воздействующего бытия», к которому он принадлежит, представляя собой картину взаимосвязанного взаимопроникновения (Ineinander), сосуществования (Miteinander) и взаимообусловленности (Durcheinander), действующих на основе законов каузальности [Herder 1799, 194]. Гумбольдт также использует понятие силы, ко- гда утверждает в 1791 г., что «результаты сами по себе — ничто, все — лишь те силы, которые их достигают и которые ими порождаются» [SW139, 376]. Наряду с Kraft им используется также квалификация языка как мощи, (Macht): «Из говорения же созидается язык, запас слов и система правил, и растет, струясь по череде столетий, становясь силой (Macht), в известном смысле независимой от конкретного говорящего, конкретного поколения, нации, даже в конечном итоге от человечества» [Humboldt 1824а, 388]. От этого определения остается сделать лишь один шаг до действенности, сил немецкого языка и телеологии, т. е. до основ концепции Вайсгербера.

Определение языка как силы Вайсгербер формулирует также с опорой на оба указанных сущностных качества языка, прежде всего как созидательной мощи (Macht), которая «постоянно распространяет свои волны на носителей языка, их мышление и их действия» [SW77, 61]. Особые возможности, которыми располагает родной язык, — это то, ради чего он и существует как исключительная способность человека, и «чтобы закрепить ее, он идет на службу к людям, точнее, он превращает людей в своих слуг, чтобы через них осуществлять цель своего существования. Поэтому было бы вернее говорит!, о великой силе родного языка, наличием которой и действием которой решающим образом со-зидается человеческая жизнь» [SW77, 62].

Сила родного языка проявляется для человека прежде всего в сообщении ему определенной картины миры, которая «стоит перед ним как нечто сформированное заранее, действующее и обоснованное в сообществе; она включает, с одной стороны, неслыханное обогащение, а с другой, — никогда не осуществимые до конца задачи» [SW77, 68]. Врастая в родной язык, человек, таким образом, предварительно формируется для решения этих бесконечно возникающих задач сообщества; ведь «всякое осознанное, целенаправленное, воздействующее поверх пространства и времени деяние сообщества имеет предпосылкой общий родной язык» [SW77, 69]. Более того: каждый родной язык есть «путь, которым сообщество осуществляет свое специфическое духовное предназначение» [SW86, 6].

Почти так же высказывался, кстати, и Штайнталь: «Через мир духа тянется столь же строго, сколь и через мир природы цепочка изначальной взаимосвязи; и если сообразно этому говорят, как часто можно услышать, что всякое время есть воздействие предшествующего ему времени, а наш век есть продукт прежних, то мы не должны воспринимать это с туманной неопределенностью. И в духовном мире, надо сказать, не теряется ни один атом; что когда-то существовало, застывает неуничтожимо; в наших умах живут умы всех умерших всех времен. Вот это-то и называют традицией, а именно, то установление, что всякое поколение воспринимает наследие своих отцов. Элементы мыслей, передаваемые таким образом, могут ис- пытать на себе всевозможные судьбы, но они не уничтожаются. На этом основана духовная жизнь, ее здоровье и ее недуг, ее постоянство и ее борьба. Как мы телесно связаны непрерывной нитью с первобытными людьми, так и процессы формирования нашего сознания и устроения нашей практической жизни» [Steinthal J870, 3]. При передаче духовного наследия, по мнению Штайнталя, передается «не только духовное содержание, продукт», но и «одновременно воспроизводятся те силы, которые произвели созданное ранее, как врожденные, так и только что приобретенные. Ведь эти силы живут в мыслях и устроениях, порожденных их посредством)), и только это обстоятельство делает полноценной любую передачу наследия в духовной сфере [Steinthal 1870, 4].

Подобную взаимосвязь видит Штайнталь, в частности, между высшей поэзией, философией и верой современности и «самым убогим мировоззрением пращуров» [Steinthal 1870, 4]. Однако наиболее важной здесь он считает связь вовсе не посредством языка, а посредством религии [Steinthal 1870, 29]. С другой стороны, истинное познание сущности человека, необходимость которого подчеркивает Штайнталь, может дать «только свободная от всяческих метафизических и религиозных предпосылок рациональная психология» [Steinthal 1870, 32]!

Психологическая парадигма, отстаиваемая Штайнталем, очевидно, исчерпала себя к началу 20-х гг. Широкое распространение получают в этот момент в немецком языкознании и лингводидактике все же более со- циологизированные идеи о языке как зеркале жизни и опыта народа (см. напр.: [Oppermann 1922], [Weismantel 1927]).

<< | >>
Источник: Радченко Олег Анатольевич. Язык как миросозидание: Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Едиториал УРСС,. — 312 с. (История лингвофилософской мысли.). 2005

Еще по теме 2.11. Язык как действующая сила:

  1. Язык как действие
  2. Д. Новое Бытие во Иисусе как во Христе как сила спасения
  3. ПЕРФОРМАТИВНОЕ ТЕЛО: ЯЗЫК - ВЛАСТЬ - ДЕЙСТВИЕ
  4. Идеи как историческая сила
  5. ПОВСЕДНЕВНОСТЬ КАК РАЗРУШИТЕЛЬНАЯ СИЛА
  6. 2.10. Язык как энергейя
  7. 1. Язык КАК СРЕДА
  8. 2.31. Язык как феномен культуры
  9. 2*23. Язык как промежуточный мир
  10. 2.3. Язык как объективное социальное образование
  11. 2.17. Язык как медиум символического познания
  12. 2.8. Родной язык как форма общественного познания
  13. Занятие 3. «Язык принятия» и «язык непринятия»
  14. Действие как теоретический конструкт (объяснительное понятие) и как «неаддитивная единица» анализа психики