Мистика как деятельность, её структуры и системы Деятельная природа мистики

Трудно найти более красочную метафору, поясняющую творческий характер мистической деятельности, чем высказывание основателя бахаизма (веры бахаи) Бахауллы. В духе традиционной персидской поэзии он писал: «О брат! Не во всяком море есть жемчуг; не всякая ветвь расцветает и не на всякой запоет соловей.

Владимир Соловьев определял мистику как «творческое отношение человеческого чувства к трансцендентному миру»20 и тем самым подчеркивал, что мистика имеет природу человеческой, духовно-личностной деятельности, прежде всего связанной с чувством. Соловье высказал эту мысль в своем предисловии к книге Л.Гелленбаха «Индивидуализм в свете биологии и современной философии», автор которой рассматривал мистику в качестве «специфической деятельности, которая наряду с бесспорно важным для нее чувством, воображением и вдохновением обязательно включает в себя и “деятельную волю”, и “внешнюю деятельность”»21. Последняя, очевидно, включает в себя обряды и входящие в их состав средства и методы мистической деятельности.

Казалось бы, эта достаточно ясная характеристика деятельной природы мистики не оставляет места для каких-либо сомнений. Тем не менее данная проблема остается весьма дискуссионной по ряду причин.

Деятельная природа мистического сознания может быть не заметна из-за спонтанного, часто экстатичного проявления мистических переживаний. Мистические видения, мироощущения могут возникать стихийно на основе измененного состояния сознания или экзальтированной религиозно-мировоззренческой установки.

Этой проблемы касается Ева Вонг, которая пишет: «Долгое время считалось, что разница между шаманским и мистическим опытом заключается в том, что первый требует дисциплинированных тренировок и вызывается систематически совершаемыми процедурами, тогда как последний является спонтанным. Этот критерий отпал, когда стало известно, что и в суфизме, и в йоге с целью вызвать мистические переживания используются техники систематического характера.

Таким образом, внезапные, неожиданные появления мистических переживаний подчас экстремального, «взрывного» характера являются, как правило, результатом основательной подготовки. Это и сформировавшаяся после упорных духовных исканий психологическая установка на обретение «мистического опыта», и продолжительные усилия, затраченные на его обретение, на что порой уходят десятилетия аскетических испытаний и иступленных ожиданий. Рассказывают, что один монах дзэнского монастыря на протяжении тридцати лет стремился достичь сакрального просветления — сатори — и на склоне лет уже почти потерял надежду, но однажды, когда он подметал дорожку в саду, под его ногой случайно хрустнула ветка. Ив то же мгновения он испытал чарующий экстаз мистического просветления. Это событие кажется совершенно непреднамеренным, но фактически японский монах упорно шел к нему все эти долгие годы.

Деятельная природа «мистического опыта» часто оказывается завуалированной из-за его трактовки только в качестве особого психологического состояния, которое развивается у человека в результате определенных предпосылок телесного, психического и духовного порядка. Под таким углом зрения деятельный, т.е. волевой и целенаправленный характер мистики бывает трудно обнаружить.

Мистическая деятельность характеризуется различными параметрами: многообразием своих проявлений, особенностями структурного строения и системной организацией. Рассмотрим по порядку эти особенности сложной морфологии мистической деятельности.