<<
>>

Война за талант

Печальный факт, что образование не соответствует меняющейся мировой экономике, имеет свое продолжение в таком феномене, как война за таланты, которую ведут и бизнес-компании, и государственные учреждения9.
Мы живем во времена перемен, когда способность к адаптации стала жизненно необходимой, и, чтобы выжить в ситуации с высокой степенью неопределенности, работодателям необходимо быстро принимать решения. Крупнейшим компаниям все труднее искать нужных специалистов. А когда их все-таки находят, то компаниям еще трудно удержать этих специалистов. Можно часто слышать сетования CEO на постоянно растущий дефицит людей, способных выполнять критически важные функции, управлять отделами, не говоря уже о компаниях. Эта проблема возникла не сегодня. Международная консалтинговая компания McKinsey работала с отделами по управлению персоналом семидесяти семи крупных американских компаний в различных отраслях, чтобы понять их философию, практику и трудности в сфере развития талантов. Исследование McKinsey, опубликованное в 1988 году, было обновлено, доработано и переиздано в 2008 году10. В ходе обследования изучались почти четыреста корпоративных офисов и шесть тысяч руководящих работников, входивших в «двести лучших» сотрудников этих компаний. Рассматривались также примеры двадцати компаний, славящихся умением привлекать и удерживать многих талантливых работников. Три четверти компаний заявили, что порой испытывают острый дефицит в талантливых сотрудниках, а в целом творческих людей не хватает на всех уровнях11. Специалисты McKinsey пришли к заключению, что управленческий талант уже долгое время остается плохо управляемым корпоративным активом. Компании, управляющие финансовыми и физическими активами тщательно и с использованием всех современных методов, не проявляли такого же рвения к своему персоналу. Мало кто из сотрудников доверяет работодателям, когда речь идет о предоставлении возможностей для профессионального роста.
Большинство организаций смотрят на обучение с точки зрения кратковременных потребностей. Лишь треть руководства обеспечивает подготовку вне рамок работы. В быстроменяющейся среде работодатели все время боятся, что их самых талантливых сотрудников переманят другие компании. Они с подозрением относятся к инвестированию в профессиональное развитие собственного персонала, опасаясь, что пользу из этого извлекут прежде всего конкуренты. Текучка кадров зачастую очень высока, и вакантные позиции заполняются пришлыми талантами. По мнению специалистов по найму, среднестатистический менеджер высшего звена в ближайшее время будет работать в пяти компаниях, в следующие десять лет число компаний может возрасти до семи. Наступивший кризис оказывает дальнейшее воздействие на эти тенденции. Ради победы в войне за таланты большинство компаний, чтобы заполучить «подходящих людей», предпочитают развивать более мощную систему подбора и удержания талантов; в 1988 году это означало выявить 20 процентов лучших исполнителей. А что же происходит с остальным процентом сотрудников? Такая модель удержания имеет краткосрочный эффект: «Не делается ничего, чтобы предотвратить уход остальных сотрудников, чьи таланты недостаточно выявлены. Согласно этой модели, в мире неисчерпаем запас талантов... и всегда найдутся люди, готовые трудиться в фирмах, где совершенствование профессиональных качеств не стоит в числе приоритетных направлений». Отчет McKinsey 2008 года наводит на мысль, что подобная стратегия постепенно меняется, и компании все чаще готовы признать существенную необходимость поддерживать баланс одаренных сотрудников на всех уровнях12. И даже при таком положении дел, согласно McKinsey, компании ведут войну за талантливых управляющих высшего звена, что на несколько последующих десятилетий останется определяющей характеристикой конкурентной ситуации. Однако приходится признать: большинство этих управляющих плохо подготовлены и даже лучшие из них уязвимы13. Недостаточно квалифицированный работник Для сверхквалифицированных работников существующие проблемы довольно серьезны, но они просто фатальны для людей с недостаточной квалификацией.
Современная система отбрасывает миллионы людей, даже соответствующих ее стандартам. Существует специальный индекс, измеряющий процент отчисленных из системы обязательного образования и тех, кто сам бросил учебу. В США в среднем 30 процентов школьников, переходящих в девятый класс, отсеиваются до двенадцатого класса и не получают среднего образования. В некоторых регионах этот показатель достигает 50 процентов. В некоторых общинах американских индейцев он превышает 80 процентов. Среди тех, кто не бросил учебу, нередко отмечается отчаянно высокий уровень неуспеваемости и чувство общей неудовлетворенности14. Неправильно винить в этих цифрах учеников — они всего лишь отражают проблему системы. Любой другой стандартизованный процесс с показателем текучки рабочей силы в 30 процентов, не говоря уже о 50-80 процентах, рассматривался бы как провал. В случае с образованием это не просто растрачивание активных средств; это растрата живых людей из плоти и крови. При нынешнем положении дел те, кто не оканчивает среднюю школу, часто не имеют иного выбора, кроме как работать на низкооплачиваемой работе, если смогут ее найти, или приготовиться к долгим периодам безработицы. Затраты на безработных создают огромную нагрузку на экономику, в то время как множество рабочих вакансий остаются незаполненными. В Европейском союзе к маю 2010 года было 23 миллиона безработных — почти треть из них не достигла двадцати пяти лет. Согласно одному исследованию, «...Один из трех европейцев работоспособного возраста не имеет диплома об образовании, что снижает вероятность его трудоустройства на 40 процентов по сравнению с теми, у кого квалификация среднего уровня. Только в одной Великобритании 5,7 миллиона человек трудоспособного возраста не имеют никакой квалификации, а 20 процентов всех взрослых британцев — примерно семь миллионов человек — испытывают серьезные трудности с элементарной грамотностью и не умеют считать»15. Большинство экспертов соглашаются с тем, что корни европейской проблемы трудоустройства уходят в негибкую образовательную систему, высокие налоги на рабочую силу и ограничения в социальной мобильности.
Как показано в отчет МОТ «Глобальные тенденции молодежной занятости в 2010 году», безработица среди молодежи представляет собой специфический процесс, распространяющийся по всему миру. В развитых и некоторых развивающихся странах растущая безработица сама по себе несет социальную опасность из-за ощущения отчужденности и длительного безделья. Девяносто процентов молодых людей, живущих в развивающихся странах, особенно уязвимы перед неполной занятостью и бедностью. По оценке МОТ, в 2008 году 152 миллиона молодых людей, или около 28 процентов всех молодых работников в мире, работали, но продолжали испытывать крайнюю нужду; их семьи жили на менее чем 1,25 доллара США в день. По этому поводу глава МОТ Хуан Сомавия сказал: «В развивающихся странах кризис пронизывает повседневную жизнь бедняков. Количество молодых людей, увязших в трудовой бедности, растет, и цикл трудовой бедности продлится как минимум еще одно поколение». В исследовании МОТ подчеркиваются общественные издержки, связанные с безработицей среди молодежи: «Общество теряет инвестиции в образование. Правительства не могут привлечь средства в системы социальной защиты и вынуждены повышать расходы на устранение последствий». Как сказал Сомавия: «Молодые люди — это движущая сила экономического развития. Пренебрежение этим потенциалом представляет собой экономическую расточительность и может расшатать социальную стабильность. Важно сосредоточиться на всеобъемлющих и согласованных стратегиях, которые совмещали бы стандарты образования и обучения с целенаправленной политикой трудоустройства молодежи». Стабильно высокое количество безработных, хотя бы половина которых не имела работы больше года, — это уже больше чем экономическая проблема; такие хронически безработные — часть большой группы людей, ощущающих свою растущую маргинализацию из-за действия сил социальных и экономических перемен, но бессильных каким-то образом изменить такое положение дел. Эти группы имеют тенденцию концентрироваться в определенных зонах, понижая свои общие шансы на восстановление.
В Великобритании подавляющее большинство безработных проживают в двух тысячах жилых микрорайонах. В обществе, движущей силой которого является труд, безработица или перспектива лишиться работы способны вызвать агрессивную контратаку. В США, как и большинстве других стран, существует подспудная проблема социальной изоляции. Увеличивается количество крупных городов, в которых обостряется проблема уличных банд16, вбирающих в себя отчужденных и разочарованных подростков. В крупных европейских городах войны уличных банд и насилие стали неотъемлемым компонентом подростковой жизни. Одна из самых тревожных перспектив — появление постоянного класса, состоящего из низших слоев общества. Если какие-то группы населения бедных городских районов экономически бесправны, они попадают в замкнутый цикл криминала, бедности и отчаяния. Вероятно, нам придется заплатить высокую цену, чтобы сдержать гнев и разочарование тех, кто ощущает себя оставленными и отчаявшимися. Америка, согласно данным, предоставленным Министерством юстиции США, опережает все остальные государства по количеству заключенных. В докладе исследовательской организации по изучению общественного мнения Pew Research Center за 2009 год показана ошеломляющая пропорция: один взрослый американец из тридцати одного связан с пенитенциарной системой, что подразумевает тюремное заключение, исправительную колонию, условное освобождение и полицейский надзор. Этот показатель увеличился более чем вдвое по сравнению с 1977 годом, когда пропорция составляла: один американец к семидесяти семи. За время, прошедшее с 1977 года, население тюрем и исправительных колоний выросло в 2008 году на 274 процента, то есть до 2,3 миллиона; а количество поднадзорных возросло на 226 процентов — до 5,1 миллиона. За последние двадцать лет расходы штатов на пенитенциарную систему были самой быстрорастущей статьей их бюджетов после программы Medicaid — федеральной системы медицинской помощи малоимущим. В Калифорнии в 2010 году затраты на государственную исправительную систему превысили расходы на народное и высшее образование в целом.
Всего расходы штатов на криминальное правосудие увеличились более чем на 300 процентов, достигнув в 2008 году рекордной, по оценкам специалистов, суммы в 51,7 миллиарда долларов. Из общего числа осужденных один из сорока пяти человек освобожден досрочно или осужден условно, а один из ста содержится в тюрьме или исправительной колонии. Эти показатели связаны с определенными демографическими группами. В системе исправительных учреждений находится немногим более 9 процентов взрослых афроамериканцев, около четырех процентов латиноамериканского населения и два процента белых. В увеличивающемся тюремном контингенте несоразмерно высок процент людей, потерпевших неудачу в образовании, не окончивших среднюю школу, не умеющих читать, писать и считать или каким-то иным образом не преуспевших в образовании из-за невы- явленных трудностей с обучением. Стоимость тюремного заключения намного превышает стоимость образования. В среднем содержание в тюрьме одного заключенного обходится в 29 тысяч долларов в год, тогда как на обучение в средней школе требуется приблизительно 9 тысяч долларов в год17. Некоторые политики откровенно предпочитают увеличивать расходы на исправительную систему, вместо того чтобы инвестировать в раскрытие талантов в обособленных социальных группах. Дело в том, что развитие талантов и реализация стремлений тех, кто оказался в трудных социальных условиях, бесспорно, самый надежный способ вернуть их в общество и избежать роста рецидивов преступных действий. Со всех точек зрения — социальной, этической и экономической — имело бы больший смысл инвестировать в первую очередь в улучшение образования и обеспечения всем гражданам достойного старта в жизни, чем вкладывать деньги в плохо финансируемое образование и тратить неизмеримо больше на исправление его последствий. На симпозиуме по развитию творческого потенциала, который проходил в 1996 году в Америке, было сделано заключение, что в результате неправильно сделанного предпочтения в пользу карательной, а не воспитательной роли государства оказался под угрозой главный принцип американской жизни — социальное продвижение личности, а вместе с ним и «основополагающий аспект “американской мечты” — возможность творческого обновления личности». На симпозиуме был подведен итог: если сопоставление двух инвестиционных потоков — в образовательную и пенитенциарную системы — произвело на присутствующих шоковое воздействие, то «оно должно подтолкнуть всех к действию, поскольку отражает изменения в государственных приоритетах в виде отказа от строительства будущего и выбора кратковременных решений сложных социальных и культурных проблем, с которыми мы сталкиваемся»18. Еще один пример септического очага и бесплодных попыток лечить симптомы, а не причины.
<< | >>
Источник: Робинсон, К.. Образование против таланта. / Кен Робинсон ; пер. с англ. Наталии Макаровой. — М.: Манн, Иванов и Фербер, Эксмо. — 336 с.. 2013

Еще по теме Война за талант:

  1. Талант и гений
  2. О талантах в познавательной способности
  3. Глава 1 Образование против таланта
  4. Талант - дар Божий
  5. ГЛАВА II ОБ УМЕ И ТАЛАНТЕ
  6. б) Учет и использование талантов людей
  7. Предисловие СВЕТИТСЯ ШКОЛА ТАЛАНТОМ ДЕТЕЙ
  8. ГЛАВА 5. ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА СОВЕТСКОГО СОЮЗА
  9. ПРОПУЩЕННАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И «ХОЛОДНАЯ» ВОЙНА
  10. ? §84. Война съ 383-го по 336-й годъ вообще.—Походы во ©ракіи и ©есеаліи, — война съ аеинянами и 1-й походъ въ Греціи (358 — 346 г.).
  11. РАЗДЕЛ IV Вторая мировая война (1939—1945). Великая Отечественная война народов СССР (1941-1945)
  12. Английское завоевание и «двойная монархия». Оккупация и национальная реакция. Заговоры и репрессии. Партизанская война. Освобождение территории. Столетняя война и французский патриотизм
  13. Робинсон, К.. Образование против таланта. / Кен Робинсон ; пер. с англ. Наталии Макаровой. — М.: Манн, Иванов и Фербер, Эксмо. — 336 с., 2013