§ 1. Соотношение диалектики и формальной логики

Под логикой, как известно, понимается не только формальная, но и „трансцендентальная" (И.Кант), вернее, диалектическая66. Кант был первым, кто попытался обосновать это положение, более или менее очертив предмет и той и другой.

Чтобы сопоставить формальную и диалектическую логики, необходимо вначале выяснить, что они представляют собой, каков их предмет и что они изучают.

Выяснение предмета диалектической логики - весьма актуальная проблема марксистско-ленинской философии. В последние годы ей уделяется много внимания68. Однако предстоит еще большая работа по приведению в систему научных, исследований в этой области, по преодолению разночтений' в трактовке ряда узловых проблем, по переводу, наконец, достижений „большой науки" на язык учебной литературы.

При этом необходимо обращение к наследию прошлого, поскольку без использования положительных моментов, содержащихся, в частности, у Гегеля, разработка теории диалектики вряд ли может быть успешной. Естественно, что их использование должно быть критическим, поскольку в его философской системе отношения действительного мира мистифицированы и извращены. Иначе говоря, на нее следует смотреть глазами современности, чтобы увидеть в ней то, что подчас трудно разглядеть за фасадом метафизических обшивок и идеалистических ошибок.

Формулирование идеи о сокращенном воспроизведении в духовном развитии индивида духовной истории общества - одна из заслуг Гегеля, который в „Феноменологии духа" фактически поставил вопрос о соотношении онтогенеза и филогенеза сознания, обнаружив также понимание необходимости единства логического и исторического в исследовании этой проблемы. „Отдельный индивид, - писал он, - должен и по содержанию пройти ступени образования всеобщего духа, но как формы, уже оставленные духом, как этапы пути, уже разработанного и выверенного"69.

Постановка вопроса в таком плане обладает большой эвристической ценностью для решения кардинальных проблем диалектики.

Для основоположников марксистской философии это понятие характеризует прежде всего сам процесс индивидуального мышления, который имеет вероятностную (стохастическую) природу, как и отображаемые сознанием процессы действительности. Таким образом, здесь выражается конкретный характер мышления, обобщенно и опосредованно отражающего объективную реальность и в силу этого имеющего прерыв- но-непрерывную структуру, предполагается оперирование тмбкими понятиями. Основные требования диалектической логики изложены В. И. Лениным в работе „Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина". < Чтобы действительно знать предмет, - пишет В. И. Ленин, - надо охватить, изучить все его стороны, все связи и „опосредствова- ния". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, „самодвижении" (как говорит иногда Гегель), изменении. <...> В-З-х, вся человеческая| практика должна войти в полное „определение" предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна"...»70.

Так понимается диалектическая логика в одном, наиболее распространенном значении этого термина. Употребляется он| и в более широком смысле - в качестве синонима теории диа-j лектики, которая выступает уже не как характеристика мышления человека в конкретной ситуации, а как итог развития! познания и практики всего общества за время его существования и является предельным основанием всей системы научного знания.

Последующее постижение диалектики позволяет человеку совершенствовать мышление, поднимать его на более высокий уровень, делать более четким, ясным и глубоким. Этот процесс усвоения знаний сопровождается, разумеется, изменениями имеющих социокультурную детерминацию категориальных структур71 и тонкой структуры мозга*, но этот вопрос выходит за рамки обсуждаемой проблемы. Заметим только, что каждая личность с разной степенью полноты и совершенства в ходе обучения и воспитания усваивает теорию развития, делает ее своим достоянием (диалектическая логика в третьем значении этого термина - результат онтогенеза сознания ин^ дивида).

Как видим, существует диалектический метод мышления и Логика с большой буквы, которая выступает в качестве тео-j рии развития и является важнейшим компонентом обществен^ ного сознания, дает всеобщую, универсальную методологиче-j скую основу науки, с разной степенью полноты усваиваясь человеком в ходе его обучения и воспитания. Обе эти составляющие находятся в неразрывном единстве, так что первая есть результат реализации, использования второй (в той мере, разумеется, в какой она усвоена конкретным человеком). Однако смешивать, а тем более отождествлять эти два (точнее, три) разных значения рассматриваемого термина было бы ошибочным.

В свете сказанного более успешно, на наш взгляд, может быть истолкована проблема „тождества" (совпадения, единства) диалектики, логики и теории познания, обсуждение которой вот уже много лет ведется на страницах наших журналов и многочисленных книг, приобретая во времена культа личности и застоя схоластический оттенок. Исходя из неверного, упрощенного толкования этой проблемы, некоторые ученые пытались даже обосновать необходимость разработки, - наряду с теорией материалистической диалектики, изучение которой предусмотрено вузовской программой, - диалектической логики как науки72.

Причина одностороннего толкования приведенной выше формулы - „тождество" диалектики, логики и теории познания - заключается опять-таки в отсутствии дифференцированного подхода к решению проблемы. Ведь кроме диалектики субъективной (мышления индивида) и объективной (внешнего мира) существует еще „субъективная" диалектика как философская наука. При таком толковании субъективного и объективного снимаются трудности в объяснении упомянутой формулы: под диалектикой понимается диалектика вообще (всей действительности, включая и внешний мир), а под диалектической логикой - субъективная и „субъективная" (в известном смысле „объективная"89) диалектика, т. е. как диалектика мышления конкретного индивида в конкретной обстановке, так и теория диалектики (Логика с большой буквы), творческую разработку которой завещал советским филосо- фам В. И. Ленин73. А поскольку, - в силу адекватности отображения действительности в мозгу человека, - в гносеологическом аспекте онтологический оказывается „снятым", постольку без особой на то надобности различение между диалектикой вообще и диалектической логикой не проводится. Они считаются совпадающими, хотя на самом деле полного их слияния быть не может: по выражению В. И. Ленина, „вещь для нас" является стороной „вещи в себе", объекта самого по себе. Очевидно, что человечество имеет представление о диалектике в той мере, в какой она разработана на данной ступени общественного развития. Подлинно научная позиция в том и заключается, чтобы учитывать этот нюанс. (В противном случае можно оказаться на позициях „наивного реализма", повторив ошибки физиков начала века, у которых методологические основы оказались в состоянии кризиса по причине отождествления законов ньютоновской механики с абсолютной истиной, с законами природы самой по себе.)

Важно подчеркнуть также единство диалектики, логики и истории познания.

Примечательно, что у В. И. Ленина в „Философских тетрадях" эта идея выражена весьма определенно. < Логика, — пишет он, — есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития „всех материальных, природных и духовных вещей", т. е. развития всего конкретного содержания мира и познания его, т. е. итог, сумма, вывод истории познания мира> 74. Как видим, здесь речь идет о диалектической логике как своеобразном итоге и аналоге истории познания, о теории диалектики.

Что касается собственно теории познания, марксистско-ленинской эпистемологии, то она всегда занималась освещением того, как, какими путями, методами, способами и средствами изучаются объекты действительности, каков механизм познания, каково соотношение эмпирического и теоретического, чувственного и рациональнрго и т. д. Естественно, что процесс познания тоже имеет диалектический характер и диалектика тоже выполняет теоретико-познавательную функцию: человек проецирует на изучаемый объект все свои знания, всю свою духовную культуру. Существенным является вопрос о структуре диалектической логики, точнее, теории диалектики. Многочисленные по*- пытки создать систему ее понятий свидетельствуют как о трудности этой проблемы, так и о ее актуальности. Впрочем, здесь имеет смысл лишь отметить, что логика, которую иногда по исторической традиции именуют онтологией, есть система важнейших принципов, основных законов и категорий. В об- щем виде она более или менее сложилась, хотя далеко не бесспорным является вопрос о последовательности и соотношении категорий и даже основных законов, а следовательно, и о более тонких деталях их взаимосвязи75.

Итак, в соответствии с идеей трехплановости отражения, трех „шкал времени", имеется и теория диалектики (материалистическая диалектика как наука, Логика), являющаяся итогом филогенеза общественного сознания, относящаяся к сфере общественного сознания, и те знания теории диалектики, которыми располагает данный человек (они являются результатом онтогенеза индивидуального сознания), и та особенность мышления как процесса прерывно-непрерывной формы, что обусловлена адекватностью отражения конкретной ситуации внешнего мира и известна под названием диалектического метода.

Переходим к характеристике формальной логики.

Мышление, в котором обобщенно и опосредованно отображается внешний мир, у нормального взрослого человека не может осуществляться иначе как с помощью естественного языка. Даже при внутренней речи, когда человеку не требуются все слова для выражения той или иной мысли, она оказывается „одетой" в материальную оболочку. <На „духе", - писал К. Маркс, - с самого начала лежит проклятие - быть „отягощенным" материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков - словом, в виде языка»76.

Данное положение не следует понимать буквально, в том смысле, что внутренняя речь оказывается бессловесной или слова не имеют материального характера. Конечно, они при этом не произносятся, не проявляются в виде движущихся слоев воздуха, однако и здесь они неотделимы от материаль- ных процессов в виде соответствующей модуляции мышц гортани. Короче говоря, положение Маркса об „отягощении" идеальной по своей природе мысли материальной оболочкой языка имеет силу и для внутренней речи.

Слова при этом выступают не только способом кодирования мысли. В них она и выражается, как справедливо указывал известный советский психолог JI. С. Выготский, и „совершается" 77.

Написанное или произнесенное слово выполняет и другие функции. Когнитивная (познавательная), коммуникативная и трансляционная функции языка предполагают выработку и передачу социальной информации между людьми в пространстве и времени. Кроме того, каждое воспринимаемое субъектом слово осуществляет регулятивную роль по отношению к дальнейшей мыслительной и внешнепредметной деятельности человека, который при этом получает и использует необходимую социальную информацию.

Понятие и слово - суть две неразрывные стороны речевой деятельности, одна из которых по своей природе идеальна, а другая - материальна. Первая представляет собой социальную информацию как всякое человеческое знание, тогда как вторая (слово) есть сложный звук или знак естественного языка, как правило, не имеющий никакого сходства с обозначаемым объектом действительности. К сказанному добавим, что понятию, в котором находит свое более или менее адекватное отображение действительность, и выражающему его слову в семиотике соответствуют значение и знак, а в теории информации - сообщение и сигнал78.

Наиболее важным в данном случае является тот факт, что понятийное мышление - это процесс прерывно-непрерывного вида, а слова естественного языка суть сложные и имеющие для человека определенное значение дискретные знаки. Получается, что совершающийся в словах мыслительный процесс застывает подобно лаве, теряя при этом динамичность и прерывно-непрерывный характер, обретая, соответственно, дискретную природу и устойчивость, неизменность79. Объект, указывает В. И. Ленин, нельзя познать, „не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого", и это справедливо относительно не только движения, но и „всякого понятия"80. В этом заключается одна из особенностей языка, благодаря которой человек проникает в сущность явлений.

Такого рода особенность имеет своим следствием то обстоятельство, что фиксируемое в слове понятие становится объектом рассмотрения теперь уже не диалектической, а формальной логики с ее застывшими структурами и силлогизмами. Существенная особенность этой науки в том и заключается, что она имеет дело с категориями, в которых фиксируется однозначность, устойчивость и дискретность, с внутренней формой мышления, изучает понятия, суждения и умозаключения со стороны их структуры, понимаемой как инвариант системы, т.е. в синхронном аспекте, лишенном элементов движения, диахронии. Впрочем, в ходе умозаключения некоторое движение все же наблюдается, но оно иное, чем то, которое схватывает диалектическая логика и которое происходит в самой материальной действительности. Образно говоря, если в первом случае мы имеем движение в пределах дискурсивного мышления, рассудка, то во втором - разума. Подчеркивая это различие, Ф. Энгельс писал: „Освобожденная от мистицизма диалектика становится абсолютной необходимостью для естествознания, покинувшего ту область, где достаточны были неподвижные категории, представляющие собой как бы низшую математику логики..."81

Устойчивость и однозначность понятий, которыми оперирует формальная логика, обеспечивается в результате следования четырем ее законам, нарушение которых недопустимо, ибо ведет к путанице и несогласованности в рассуждениях. Именно поэтому среди законов определенного, непротиворечивого, последовательного и доказательного, одним словом, правильного мышления основным является закон тождества. Согласно ему понятие в пределах одного и того же рассуждения должно быть неизменным, иметь одинаковое значение (по формуле А = А). Иначе говоря, в непротиворечивом рассуждении предмет мысли остается постоянным, неизменным. Этот закон выражает тождественность понятия, момент инвариантности в нем. Существенно, что данный основной нормативный закон формальной логики (как, впрочем, и три других закона) касается мыслей, но не бытия".

Другим законом формальной логики является закон противоречия (часто его называют законом недопустимости противоречия). Он гласит, что если суждение А истинно, то противоречащее ему суждение „не-А" не может быть истинным в той же системе рассуждений. Например, утверждение „Москва-река протекает через столицу нашей Родины" истинно, в то время как суждение „Москва-река не протекает через столицу нашей Родины" ложно.

Если этот закон утверждает невозможность использования двух противо- h

; речащих высказываний в качестве истинных, встает вопрос; не могут ли быть

они оба ложными? И здесь на помощь приходит закон исключенного третьего, который примыкает ко второму, тесно с ним связан, призван разрешать такую ситуацию.

Согласно требованиям этого закона два суждения, одно из которых противоречит другому, не могут быть одновременно ложными: одно из них истинно, другое — ложно, третьего не дано. Этот закон выражается формулой А V А. В приведенном выше примере истинным является первое из двух противоречащих суждений — „Москва-река протекает через столицу нашей Родины".

В отличие от закона противоречия, который применим ко всем несовместимым (и контрарным, противоположным, v. контрадикторным, противоречащим) суждениям, этот закон не обязателен для контрарных высказываний, которые выражают крайние возможные варианты. Например, суждения „Все планеты имеют атмосферную оболочку" и „Ни одна планета не имеет атмосферной оболочки" не являются истинными; истинным будет суждение „Некоторые планеты имеют атмосферную оболочку"1®0.

Наконец, закон достаточного основания требует предварительного и вполне убедительного обоснования рассуждений, выводов, т. е. если мы признали истинность одной мысли, то должны считать правильной и вторую, которая вытекает из первой. Причем первая мысль является основанием, а последующая — следствием и т.д. (закон достаточного основания некоторые специалисты не считают законом формальной логики).

Таковы требования общей логики, следование правилам и законам которой — необходимое условие правильного мышления.

Итак, формальная логика имеет дело с понятиями, в которых фиксируется устойчивость и однозначность мыслительной деятельности человека, является теорией вывода, наукой о последовательном и непротиворечивом мышлении, о рассудочной деятельности, о правилах получения выводного знания путем умозаключений из предшествующих двух или нескольких суждений.

В обычном силлогизме одно из суждений является большей посылкой, а другое — меньшей; средний же член (термин) этих посылок должен быть общим. Для иллюстрации этого положения приведем такой пример рассудочной деятельности.

Все числа, делящиеся на 4, делятся на 2 (большая посылка).

Число 16 делится на 4 (меньшая посылка).

Следовательно, число 16 делится на 2 (умозаключение).

Нетрудно заметить, что средний термин является общим для обеих посылок, в то время как меньший - принадлежит меньшей посылке, а больший — большей посылке. Данный силлогизм может быть представлен в виде формулы:

S М

М Р

S Р

Существенным является то, что понятия традиционной логики не бессодержательны, как ошибочно полагал И. Кант. Она не отвлекается от содержания понятий полностью, хотя это содержание и оказывается явно беднее того, с которым имеет дело диалектическая логика, когда понятия рассматриваются не как „застывшие" (Ф. Энгельс), т. е. не только как результат мышления, но и как формы развития101. Здесь мы подходим к выводам о соотношении формальной и диалектической логики, которое нас главным образом и интересует в этом разделе. 1.

Логика диалектическая (с учетом всех трех значений этого термина) изучает мышление как процесс, тогда как формальная - результат мыслительной деятельности. В первом случае полностью учитывается динамика, т. е. единство устойчивости и изменяемости, во втором - главным образом статика, момент инвариантности. 2.

Понятия в диалектической логике - это прерывно-непрерывный процесс вероятностной природы, как и отображаемые явления окружающей нас действительности: формы мышления здесь одновременно являются и формами развития. Общая же логика имеет дело с „застывшими" понятиями сугубо дискретного характера, с терминами, значение которых должно фиксироваться однозначным образом (в этом смысле она дизъюнктивна). 3.

Диалектическая логика учитывает диахронный аспект и потому рассматривает все изучаемые явления и соответствующие им понятия в движении, развитии и взаимосвязи, выступая методом мышления (или методологической основой научного познания, если речь идет о теории диалектики). Понятия же формальной логики огрубляют действительный процесс мышления. Она учитывает в основном синхронный аспект и является в силу этого ограниченным методом познания, не претендующим на выполнение методологической функции в полном и точном смысле этого слова.

Из сделанного сравнения вовсе не следует, что формальную логику следует подвергнуть остракизму на том, скажем, основании, что она является лишь некоторым, ограниченным методом получения новых знаний. Такая ошибочная точка зрения нанесла в свое время большой вред разработке логики, особенно в ее современной, математизированной форме, и связанным с нею приложениям (технической кибернетике, в частности). С другой стороны, нельзя абсолютизировать логику формальную и недооценивать диалектическую как подлинно научную методологическую основу познания.

Обе логики взаимодополняют друг друга и должны использоваться в единстве, поскольку не подменяют одна другую и действуют в духе синергии, а не антагонизма82. Энгельс отмечал, что „именно диалектика является для современного естествознания наиболее важной формой мышления, ибо толь-] ко она представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой"83®3.

В недалеком прошлом бытовало негативное отношение к формальной логике. Во-первых, это объясняется неправомер-| ной онтологизацией положений такой логики. Во-вторых, eel противники рассуждали так. Поскольку формальная логика оперирует „застывшими" понятиями, фиксирующими моменты устойчивости и дискретности мыслительной деятельности, постольку она должна быть истолкована как метафизика, когда рассматривают явления объективного мира застывшими и неподвижными, вне их универсальной взаимосвязи.

Такая подкупающая своей простотой точка зрения неверна. Она упрощает суть дела и является данью метафизике, ибо] означает необоснованную онтологизацию понятий, а также| игнорирует тот факт, что последовательность и непротиворе-1 чивость в рассуждениях может быть осуществлена только при! условии выполнения нормативных требований общей логики.

Мы уже отмечали, что формальная логика, как и психоло-1 гия, окончательно превратилась в самостоятельную дисциплину. Это не означает, что в курсе философии не следует изучать основ этой логики. Ведь она анализирует важные стороны мыслительной деятельности человека, так что в той или иной степени необходимо знакомить студентов с нею, как, впрочем, и с основами психологии и физиологии высшей нервной дея тельности. Естественно, что логические формы (понятия, суж дения, умозаключения) удобнее всего изучать в эпистемоло гии - относительно самостоятельной философской дисципли не о процессе, приемах и формах научного познания челове ком окружающего мира.

Часто высказывается мнение, что формальная логика изу\ чает язык, а диалектическая - мышление84. Применительно к логике математической это справедливо, но по отношений к традиционной такое суждение не является точным, поскольку изучением языка, строго говоря, занимаются лингвистика, этимология и другие родственные дисциплины.

Правильнее считать, что и диалектическая, и формальная логика исследуют обе стороны мыслительных актов, поскольку последние суть целостный, единый процесс речевой деятельности. Разделение сфер влияния идет здесь в несколько ином плане, о чем уже говорилось выше. Что же касается утверждения, будто формальная логика изучает лишь внешнюю форму, а диалектическая - только содержание мыслительной деятельности, то оно тоже представляется весьма и весьма упрощенным: логика традиционная в значительной мере учитывает содержание понятий, диалектическая же - и форму мышления, поскольку без нее содержания не бывает.

Главное различие их предмета заключается в том, что структура мыслительного процесса для формальной логики иная, чем для диалектической: в первом случае фиксируется главным образом инвариант структуры, внутренней формы мышления (статика, синхронный аспект), тогда как во втором случае структура предполагает динамику, диахронию, полное содержание понятий. Одним словом, как и в отношении к математике, было бы неверно проводить ведомственную границу между диалектической и традиционной логикой по линии категорий „форма" и „содержание", „качество" и „количество", „внутреннее" и „внешнее", „сущность" и „явление" и т. д.

Итак, логикой в собственном, наиболее широко употребляемом смысле этого слова является формальная логика - наука о законах и формах правильного (последовательного и непротиворечивого) мышления85. Только следование ее правилам делают рассуждения четкими, ясными и последовательными. Однако адекватными действительности формами мышления будут те, которые являются предметом диалектической логики, способной выразить реальное противоречие внешнего мира, движение в объективной действительности. Вот почему теория диалектики дает основополагающие принципы познания и преобразования действительности, являясь универсальной методологической, „принципиальной, выверенной основой естественнонаучного и социального познания"86. Диалектическая же логика в том смысле, как характеризовал ее В. И. Ленин в статье „Еще раз о профсоюзах...", означает правильный способ мышления и познания. Таким представляется различие между методом мышления и универсальной методологической основой науки, в качестве которой выступает теория диалектики.

В заключение отметим, что господствующее ныне в нашей стране (да и не только в нашей) новое мышление является диалектическим, поскольку.учитывает новые реалии действительности87.