§4. Необходимость для объяснения математического мышления введения в рассмотрение бессознательного мыслительного процесса.

Мы думаем, что на этот вопрос рефлексия нам вполне не может ответить. Поскольку мы анализируем сознательную мысль, мы в ней находим только большее или меньшее число гипотез и их вполне сознательных проверок. В сильном и быстром уме эти гипотезы создаются и гибнут с большой быстротой. Едва успевает такая гипотеза родиться, как ум наносит ей смертельный удар. Откуда появляются эти враги, борьба которых проектируется на экране сознания? Если мы вспомним, что многие психические явления находят свою разгадку в бессознательной психической деятельности, что наш ум способен, как крот под землей, производить не менее кропотливую и сложную работу в потемках подсознания, чем при свете сознания, то мы будем в состоянии дать следующее указание, где искать разгадку.

До того, как в работающую сознательную мысль приходит какое-либо предположение, в бессознательной мысли, всегда работающей параллельно сознанию, гибнет масса других предположений, только наиболее обещающие выступают за порог сознания.

В то время, как в слабом и медленном уме вся работа вчерне совершается в сознании, в сильном и быстром [уме] в мир сознания все является в почти готовом виде. Чудесный волшебный жезл следует искать в бессознательном мыслительном процессе.

§5. Роль бессознательного мыслительного процесса при проверке предварительных гипотез.

Проверка сделанного предположения обыкновенно бывает не полной. Принятая гипотеза отвергается, если имеется хоть один аргумент против нее, но этот аргумент в большинстве случаев бывает столь же неточного характера, как аргумент в пользу этой гипотезы.

Так, сделанная гипотеза об интегрируемости в конечном виде эллиптического интеграла, после большого числа попыток найти для него выражение, отвергается как ложная, и уже не возбуждает интереса математиков, доказательство же интегрируемости дается много позже.

Здесь против сделанного предположения говорит только шаткий аргумент, состоящий в том, что масса опытных и, более того, гениальных математиков, произвели ряд тщетных попыток его решения, к которым присоединились, может быть, еще менее успешные попытки с нашей стороны. Впрочем, гипотеза может быть отвергнута не только как ложная, но и как бесполезная, в том случае, когда проверка се требует решения проблем, заведомо очень трудных, которые мы никак не рассчитываем решить.

Если мы говорим, что только наиболее обещающие гипотезы всплывают в сознании, то нам незачем предполагать, что бессознательное мышление произвело их детальную и точную проверку, достаточно, чтобы на основании неточных заключений по аналогии оно остановилось на этих гипотезах.

Высказывая такое объяснение, мы находим необходимым изложить наш взгляд на свойства бессознательной мысли, может быть, несколько идущий вразрез с общепринятыми.

§6. Ошибается ли бессознательная мысль?

Характерное отличие сознательных и бессознательных актов состоит в меньшей погрешности последЕіих. Все бессознательные действия отличаются особой правильностью и первый луч пробудившегося сознания часто является подобным тормозящему стержню, попавшему между спиц быстро и правильно вертящегося колеса. Шитье, игра на рояле и многие другие действия идут тогда наиболее успешно, когда те элементы, на которые они разлагаются, находятся на пороге сознания или спускаются еще ниже, т.е. представляют так называемые лейбницевы перцепции.

Мы охотно признаем только меньшую погрешность бессознательных актов, в частности бессознательного мышления, ЕЮ МЫ будем оспаривать положение Гаргмана о безусловной безошибочности бессознательных психических актов.

Наоборот, везде где [мы] стараемся дополнить сознательный процесс бессознательным, в последнем предполагаются свойства, присущие первому.

Внезапное появление в сознании готового решения какой-либо задачи, которую мы не могли долго решить, мы объясняем бессознательным мышлением, которое в то время, как сознание было занято посторонними вещами, продолжало заниматься [этой] задачей.

Гораздо вероятнее второе предположение, при котором весь процесс предполагается непрерывно заполняющим все время, когда сознание не занято обсуждением задачи вплоть до результата, который всплывает за порог сознания.

Таким образом, по нашему мнению, бессознательное мышление так же ошибается (хотя и в меньшей степени), как сознательная мысль.

Большая быстрота и легкость бессознательной мысли зависит еще от следующих причин. В то время, как в сознании может быть в данный момент только одна мысль, бессознательная мысль может сразу совершать по нескольку работ. Возможно в одно время слушать чтение и шить.

На этом основании можно предположить, что в напряженной мысли с главным, так сказать, центром притяжения, с главной системой движущихся психических элементов, представляющих сознание, образуются еще частные центры притяжения, частные системы. Между различными системами устанавливается сообщение только в критических случаях.