4. КОНЦЕПЦИЯ ЧЕЛОВЕКА 4.1. Дуалистическое понимание человека

Пока мы имеем тело, мы мертвы, ибо фундаментально мы есть благодаря душе, а душа, пока она в теле, - она как в могиле, значит, умерщвлена. Смерть тела - это жизнь, ибо душа освобождается от неволи. Тело - корень всех зол, источник нездоровых страстей, неприязни, несогласия, невежества и просто безумия: т.е. всего того, от чего гибнет душа. Такая негативная оценка телесного несколько притушевывается в последних работах Платона, но не исчезает совсем. Надо сказать, что платоновская этика лишь частично обусловлена этим дуализмом. Его теоремы неизбежно основаны на метафизическом различении души (интеллигибельной сущности) и тела (чувственном существе) в значительно большей степени, нежели на мистериософии души как демона и тела как могильного склепа. Как бы то ни было, "вторая навигация" остается, по существу, истинным фундаментом платоновской этики.

119

4.2. Парадоксы "бегства от тела" и "бегства от мира" и их смысл

Первый парадокс отчетливо обнаруживается в диалоге "Федон".

Не менее ясен смысл второго парадокса, - "бегства от мира" [166]. Платон сам объясняет это как средство соединения с миром идей и уподобления Богу в добродетели. "Зло не прейдет, скорее, оно будет вечно противостоящим благу; нельзя найти место среди богов, скитаясь по этой земле вокруг нашей смертной натуры. Вот почему надобно как можно быстрее покинуть этот мир ради другого. А это значит уподобиться Богу так, как это только возможно и доступно человеку, достигнув праведности, святости и вместе с тем мудрости".

Смысл обоих парадоксов идентичен: бегство от тела и от мира значит одно: избавиться от телесного и мирского зла, уподобляясь Богу, "мере всех вещей", как сказано в "Законах", через добродетель и познание.

4.3. Очищение души как познание и диалектика как обращение

Высшим моральным долгом человека Сократ полагал "попечение о душе". Платон закрепляет этот императив Сократа, придав ему некий мистический покров замечанием, что "забота о душе" означает ее очищение. Последнее достижимо через разрыв с чувственным и соединение с родственным миром интеллигибельного и духовного. Это очищение, весьма отличное от орфических инициаций, совпадает с подъемом и вхождением в чистую науку и познание, что, однако, не ведет к алогичности и экстатичности созерцания. Своеобразие платоновского мистицизма - в акценте на силу катарсиса, сопровождающего научный поиск как прогрессирующее восхождение к знаниям.

120

Этот тезис развернут не только в "Федоне", но и в центральных частях "Государства". Диалектика - это освобождение от цепей чувственного, обращение от становящегося к бытию, наконец, это вступление во владения высшего Блага.

В этом смысле Платон должен быть признан первооткрывателем понятия " преображение", но не как христианского феномена, а исходного смысла этого понятия.

4.4. Бессмертие души

Для Сократа было довольно понять, что сущность человека - это его душа (психэ), чтобы обосновать новую мораль. Для него не было столь важно установление, смертна душа или же нет. Ведь добродетель сама себя награждает, подобно тому, как порок карает сам себя. Напротив, для Платона проблема бессмертия становится наиважнейшей. Если, умирая, человек разрешается в ничто, теория Сократа не в состоянии противостоять нигилистам, не признающим каких бы то ни было моральных принципов (софистам-политикам, например, или Калликлу, персонажу "Горгия"). Однако открытие метафизики и принятие ядра орфизма сделали для Платона проблему бессмертия фундаментальной: несколько раз он возвращался к ее аргументации в диалогах "Менон", "Федон", позже в "Государстве", в "Федре".

Центральный аргумент "Федона" можно суммировать следующим образом. Душа человека способна, - говорит Платон, - познавать неподвижное и вечное. Однако, чтобы уловить это последнее, она сама должна иметь сходную природу, в противном случае, все вечно пребывающее оставалось бы вне способности души к восприятию. Стало быть, душа столь же вечна и неизменна, как вечность, ей подвластная.

В предшествующих "Тимею" диалогах души представляются вне рождения и вне границ. Однако в "Тимее" они уже порождены Демиургом вместе с душой мира, состоящей из "сущности", "тождества" и "различия".

Откуда бы ни зашел Платон в эту проблему, вывод все тот же: существование и бессмертие души осмыслены лишь в том случае, если душа понята как сверхэмпирическое существо, обитающее в интеллигибельном пространстве, а потому не подлежащее порче и отрицанию со стороны человека. Открытие Платоном двух измерений человеческого бытия стало настолько необратимым, что при последующих попытках отрицать одно из этих измерений, оставляя физическую природу человека как единственную, игнорируя духовную, смысл этого единственного начала обретал решительно иное содержание, чем прежде.

121

4.5. Метемпсихоз и судьба души после смерти

Участь души после смерти тела изложена Платоном в виде разных мифов и образует весьма сложную картину. Здесь нелепо искать логической линеарности, уместной лишь в диалектическом дискурсе. Эсхатологические мифы имеют целью убедить уверовать, путем различных аллюзивных представлений, намеков на глубинную истину, недосягаемую чистым логосом, которому они хотя и не противоречат, но питают и поддерживают его.

Для понимания обсуждаемого вопроса необходимо прояснить платоновское понятие метемпсихоза [221]. Как мы уже знаем, это теория миграции души от одного тела к другому, т. е. перерождения душ в разных живых существах. Восприняв эту теорию от орфизма, Платон наполнил ее новым содержанием в двух аспектах.

Первый представлен в диалоге "Федон". Здесь говорится о том, что, если души вели образ жизни, исключительно связанный с телами, страстями, вожделениями и наслаждениями, со смертью они не смогут полностью отделиться от телесного, сраставшись с последним. Эти души бродяжничают некоторое время, страшась Аида, кружа вокруг могил, подобно фантомам, пока, захваченные желанием телесного, не соединятся снова с телами как человеческими, так и животными, в соответствии с низким моральным уровнем предшествующей жизни.

Вместе с тем в "Государстве" Платон говорит о втором типе реинкарнации души, заметно отличном от первого. Души количественно ограничены, и ежели каждая из них получит в ином мире свое вечное наказание или вознаграждение, то в один прекрасный момент на земле не окажется ни одной из них. По этой очевидной причине Платон полагает, что сверхземное возмездие за одну прожитую жизнь должно иметь определенную продолжительность. Поскольку одна земная жизнь длится максимально сто лет, Платон, очарованный пифагорейской мистикой числа 10, полагает, что внеземная жизнь должна иметь продолжительность в десять раз большую, чем земная - 10x100, т.е. тысячу лет. Для душ, отягощенных непоправимыми преступлениями, наказание не имеет предела. В общем же случае, пройдя этот 1000-летний цикл, души должны вернуться и воплотиться вновь.

122

Аналогичные идеи мы находим и в "Федре" с некоторыми вариациями во временных циклах, из которых следует, что души циклически падают в тела, а затем воспаряют на небеса.

Мы также находим рядом с индивидуальным циклом реинкарнаций, связанным с личными событиями, некий "космический" тысячелетний цикл. Ему посвящены два мифа: об Эре, содержащийся в "Государстве", и миф о крылатой колеснице в диалоге "Федр".