29. Ю. Хабермас о социокультурной детерминации познания в работе «Познание и интерес»

Что имеется в виду под интересами, которые, по Ю.

От каких видов человеческой деятельности, по мнению Ю. Хабермаса, в первую очередь зависит познание?

Како і познавательный интерес связан с эмпирико-аналитическими науками?

Основная литература

Хабермас Ю. Познание и интерес// Философские науки. 1990. № 1. С. 88— 99.

Дополнительная литература

Кезин А.В. Послесловие к статье Ю. Хабермаса «Познание и интерес» // Философские науки. 1990. № 1.

Бряник Н.В. Введение в современную теорию познания. Екатеринбург, 2003.

Хабермас Ю. Познание и интерес <Философские науки. 1990. № 1. С. 91—96>

<...> Во всех науках формируются стандарты, которые предупреждают субъективность мнений; против неконтролируемого влияния глубоко лежащих интересов, зависящих скорее не от индивидуумов, а от объективного положения общественных групп, выступает даже новая дисциплина — социология знания, Но это только одна сторона дела. Наука, добывая объективность своих высказываний вопреки давлению и соблазну партикулярных интересов, обманывается, с другой стороны, фундаментальными интересами, которым она обязана не только своими импульсами, но самими условиями возможной объективности.

Установки на техническое овладение, на жизненно практическое понимание и на эмансипацию от естественного принуждения формируют специфические

точки зрения, с позиции которых только и возможно постижение реальности как таковой. Когда мы убеждаемся в бесспорности этих трансцендентальных границ возможного постижения мира, благодаря нам часть природы получает определенную автономию в природе. Если познание и может перехитрить свой врожденны і интерес, то только в понимании того, что взаимодействие субъекта и объекта, которое философия причисляла исключительно к своему синтезу, устанавливается первоначально через посредство интереса.

Отражение или описание никогда не свободны от определенных стандартов. Выбор таких стандартов покоится на установках, которые нуждаются в критической оценке посредством аріументов, так как они не могут быть ни логически выведены, ни эмпирически доказаны. Принципиальные методологические решения, как, например, фундаментальные различения между категориальным и некатегориальным бытием, между аналитическими и синтетическими высказываниями, между дескриптивным и эмоциональным содержанием, имеют специфическии характер в том плане, что не являются ни произвольными, ни необходимыми (см.: White М. Toward Reunion in Philosophy. Cambridge, 1956). Они доказываются как соответствующие или несоответствующие, ибо измеряются металогическом необходимостью интересов, которые мы не можем ни зафиксировать, ни изобразить, а должны постигнуть. Мой первый тезис поэтому гласит: достижения трансцендентального субъекта имеют свой базис в естественной истории человеческого рода. Взятый сам по себе этот тезис мог бы привести к утверждениям, будто разум человека, как когти и зубы животных, является органом приспособления. Органом приспособления он, конечно, является. Однако естественноистори- ческие интересы, к которым мы сводим интересы, руководящие познанием, исходят одновременно как из природы, так и из культурного разрыва с природой. Наряду с моментом осуществления природного импульса они включают в себя также момент отделения от природной необходимости. Уже интересу самосохранения соответствовала, по-видимому, социальная система, компенсировавшая недостатки органической экипировки человека и обеспечившая его историческое существование, защищая от угрожающе к извне природы. Но общество — не только система самосохранения. Взывающая природа, которая как либидо присутствует в каждом отдельном человеке, выделилась из функционального круга самосохранения и устремилась к утопическим целям. Так же и эти индивидуальные притязания не сразу стали гармонировать с коллективным самосохранением; они включаются социальной системой в себя.

Специфические точки зрения, с позиций которых мы трансцендентальным образом познаем действительность, определяют три категории возможного знания: знание, расширяющее нашу силу технического господства; интерпретации, которые дают возможность ориентировать действия в рамках общих традициі ; и анализы, освобождающие сознание от зависимости гипостазированных им сил. Эти точки зрения обусловлены интересами человеческого рода, с самого начала связанного с определенными средствами социализации: трудом, языком, господством. Человеческие род обеспечивает свое существование: посредством системы общественного труда и насильственного самоутверждения; посредством традиционного взаимодє1 ствия в повседневной коммуникации; и, наконец, с помощью самотождественности, связывающей сознание отдельного субъекта с нормами группы на каждой новой ступени индивидуализации. Так, руководящие познанием интересы становятся функциями того «Я», которое в процессе обучения приспосабливается к своим знешним жизненным условиям, которое формируется в коммуникационных связях социального жизненного мира и которое создает самотождественность, разрешая конфликт между инстинктами и социальным принуждением. Эти достижения затем снова входят в производительные силы, аккумулируемые обществом, культурное наследие, служащее основой интерпретации общества, и в легитимации, принимаемые или критикуемые обществом. Мои третий тезис поэтому гласит: руководящие познанием интересы образуются в сфере (Medium) труда, языка и господства.

Конечно, та беспредпосылочная автономия, в соответствии с которой нужно познавать действительность лишь теоретически, чтобы затем поставить результаты на службу интересам, чуждым познанию, ьсегда является видимостью.

353

12-3612

Не случайно масштабы саморефлексии избавлены от тої специфической неопределенности, из-за которой стандарты всех прочих познавательных процессов нуждаются в критической оценке (Abwagung). Они теоретически определенны. Зрелый интерес не просто мнится, его можно усмотреть априори. То, что выделяет нас из природы, единственное, что мы можем знать в соответствии с его природой, — это язык. Вместе с его структурой доступной для нас становится зрелость разума (Munriigkeit). Уже первое предложение недвусмысленно выражает интенцию общего и непринудительного согласия. Зрелость разума есть единственная идея, обладанием которой мы сильны в

смысле философской традиции. Может быть, поэтому представление немецкого идеализма, согласно которому «разум» содержит оба момента — волю и сознание, — полностью не устарело. Разум подразумевает одновременно волю к разуму. В саморефлексии познание ради познания совпадает с интересом к достижению зрелости разума. Эмансипационный познавательный интерес нацелен на осуществление рефлексии как таковой. Мог четвертый тезис поэтому гласит: в свете саморефлексии познание и интерес едины.

В чем Ю. Хабермас усматривает предназначение знания?