Участие фашистской Румынии в агрессии против СССР и захвате советских территорий

Клика Антонеску выставила против СССР две полевые армии (3-ю и 4-ю), а также почти весь свой военно-воздушный и военно- морской флот.

В обращении к армии король Михай и И. Антонеску заявили солдатам, что они якобы выполняют историческую миссию «освобождения своих братьев», «защищают церковь и европейскую цивилизацию от большевизма». Не очень надеясь на воздействие этих лозунгов, главари фашистской Румынии пообещали солдатским массам, состоявшим главным образом из крестьян, земельные наделы на «завоеванных землях».

Вся румынская реакция одобрила агрессивные антисоветские акции фашистского правительства. Король выразил И. Антонеску признательность за воскрешенную «радость дней былой славы», председатель НЦП Ю. Маниу призывал его вести борьбу «за Великую Румынию со всеми ее провинциями» и выражал уверенность, что война приведет к «падению большевистского режима», заместители председателей НЦП и НЛП И. Михалаке и Г. Брэтиану демонстративно отправились добровольцами на фронт.

Находясь под воздействием националистического угара, созданного фашистской пропагандой, воинственные настроения проявляли определенные круги мелкой буржуазии, надеявшиеся нажиться на войне, часть солдат, поверивших обещаниям о наделении землей на завоеванной территории.

Эти настроения во многом поддерживались мифом о непобедимости вермахта, хвастливыми обещаниями быстрой победы. На деле все сложилось по-иному. На советской земле фашистские захватчики столкнулись с армией и народом, готовыми любой ценой отстоять свободу и независимость социалистической Родины, великие завоевания Октября.

Чтобы отвлечь внимание общественности от событий на советско-румынском участке фронта и запугать румынских трудящихся— противников войны, румынские фашисты совместно с гестаповцами под предлогом того, что в Яссах и окрестностях «из окон домов стреляли по румынским и немецким войскам1062, уничтожили в течение 27—30 июня 1941 г. свыше 8000 жителей, преимущественно коммунистов и евреев. Не пощадили фашисты и женщин, стариков, детей1063.

В начале июля немецко-румынские войска перешли в наступление на бессарабском участке фронта. Создав большое превосходство в живой силе и технике на Могилев-Подольском и Бельцком направлениях и использовав тяжелое положение, й ко тором оказалась Красная Армия на Западной Украине, фашисты 5—12 июля заняли города Черновцы, Бельцы, Сороки, Хотин и вышли к Днестру. Однако наступление на Кишиневском направлении закончилось поражением противника. В районах Долны, Лапушны, Котовска румынские полки были разгромлены в ходе контрнаступления, предпринятого 8—10 июля частями 95-й Молдавской стрелковой дивизии. Неудачно закончились и наступательные операции 4-й румынской армии в районе Фэлчиу—Лека—? Епурень.

Лишь в середине июля, сконцентрировав крупные силы пехоты и танков, немецко-румынские войска смогли захватить Кишинев и Оргеев. 17 июля по приказу Ставки начался отвод частей Красной Армии за Днестр. Он завершился в основном 22 июля, а на юге Бессарабии — 26 июля. Попытки фашистского командования воспрепятствовать организованному отходу советских частей за Днестр, окружить их и уничтожить провалились.

Отпор, встреченный немецко-румынскими войсками со стороны Красной Армии в ходе боев в междуречье Днестра и Прута, контратаки советских войск вызывали панику среди солдат и офицеров.

Стараясь подавить сопротивление советских трудящихся, фашистские захватчики, врываясь в тот или иной населенный пункт, учиняли расправы над коммунистами, комсомольцами, советскими активистами, просто над мирным населением. Террор и массовое уничтожение советских людей, издевательство над ними были возведены правителями военно-фашистской Румынии в ранг официальной политики. Побывавший 17 июля 1941 г. в оккупированном фашистскими войсками г. Бельцы И. Антонеску распорядился: «При самом незначительном сопротивлении со стороны населения— расстреливать на месте. Фамилии казненных опубликовать... Население Бессарабии подвергнуть проверке, подозрительных и тех, кто выступает против нас, нужно уничтожать»1065.

Фашистские молодчики с невероятной жестокостью осуществляли эти указания. Тысячи людей, в том числе безвинные дети, старики, женщины, уже в первые дни оккупации были ими зверски уничтожены1066. Убийства сопровождались массовыми грабежами. Полковник Тудосе, первый румынский комендант оккупированного Кишинева, вынужден был признать, что не только немецкие, но и румынские войска «на правах завоевателей совершали акты насилия, забирали все лучшее и ценное из складов и домов», что «поиски и присвоения ценностей...

Грабежи, как и массовые расстрелы, были узаконены фашистскими правителями. Вся сельскохозяйственная продукция объявлялась «собственностью румынского государства», а весь скот — «блокированным». Войскам было приказано полностью снабжаться за счет местного населения. Грабеж принял такие размеры, что префект Бельцкого уезда в письме от 26 августа 1941 г. на имя губернатора Бессарабии вынужден был признать: «Бессарабия скорее, чем это можно было предполагать, будет совсем оголена»1068.

Правители военно-фашистской Румынии, как и следовало ожидать, старались использовать выход своих войск к Днестру для поднятия новой волны шовинизма в стране и укрепления диктатуры Антонеску. Вся буржуазная пресса славила «генерала-победи- теля», «генерала-спасителя» нации, превозносила румыно-германское содружество. В письмах Гитлеру коидукэтор обещал «сражаться вместе с германской армией до победного конца», внести свой вклад «в установление нового порядка в Европе»1069.

В обстановке военного психоза и шовинистического угара, созданного в стране фашистскими правителями и буржуазной пропагандой, Коммунистическая партия Румынии, действовавшая в подполье, в условиях непрерывных "преследований, раскрывала народу, солдатским массам истинные, захватнические цели военно-фашистского режима в войне против СССР. В воззвании от 8

июля 1941 г. ЦК КПР разъяснил румынским трудящимся, что советский народ ведет войну не только за свою свободу, но и за свободу всех народов Европы и всего мира. В этой войне «речь идет о жизни и смерти румынского народа, порабощенного кровавой фашистской бандой из Германии и ввергнутого в эту кровавую бойню»1070. Компартия призывала трудящихся Румынии к борьбе за изгнание гитлеровских оккупантов из страны, за свер жение фашистской диктатуры во главе с Антонеску, за победу Советского Союза, за свободную и независимую Румынию1071. Используя любую возможность, румынские коммунисты вели' пропаганду среди трудящихся и солдат, в казармах и госпиталях, распространяли антивоенные листовки.

Большую разъяснительную работу среди румынских войск на фронте проводили политорганы Красной Армии. На бессарабском н буковинском участках фронта распространялись издаваемая на румынском языке Политуправлением Южного фронта газета «Во- чя попорулуй» («Голос народа»), миллионы экземпляров листовок, на передовой организовывались специальные передачи через звукоусилительные установки. В печатных материалах и устных передачах для румынских солдат раскрывались классовая сущность войны, затеянной правителями фашистских государств против СССР, губительные последствия для Румынии союза с гитлеровской Германией, лживость фашистской пропаганды о целях войны, говорилось о несовместимости интересов румынских трудящихся и эксплуататорских классов, о единстве интересов рабочих и крестьян Румынии и Советского Союза в борьбе с империалистической буржуазией.

Уже в первые недели войны среди румынских военнопленных зарождается антифашистское движение. Отмечаются первые обращения военнопленных румын с призывами к бывшим сослуживцам переходить на сторону Красной Армии1073.

Между тем правители фашистской Румынии, как было обещано ими Гитлеру, двинули свои войска за Днестр. Пресса и радио во весь голос заговорили о «правах» Румынии на территории между Днестром и Бугом, а наиболее ретивые борзописцы — и на приднепровские земли. Под эту газетную шумиху, с одобрения верхов румынской буржуазии и помещиков И. Антонеску направил 3-ю румынскую полевую армию к Бугу, а 4-ю — на Одессу. Кон- дукэтор настоял, чтобы взятие Одессы было поручено румынской армии, полагая, что это обеспечит фашистской Румынии обладание портом, а следовательно, и господствующее положение в Черноморском бассейне.

Чтобы еще больше привязать фашистскую Румынию к антисоветской колеснице, Гитлер после обмена письмами с Антонеску поручил ему осуществлять «администрацию и экономическую эксплуатацию» советской территории между Днестром и Бугом.

Кондукэтор полагал, что захват Одессы удастся осуществить за несколько дней, еще в августе. Готовясь к этому, он вместе с королем выехал на одесский фронт. 21 августа молодой монарх присвоил И. Антонеску маршальское звание и наградил его высшим румынским орденом «Михая Витяза» «за особые заслуги в руководстве боями на территории между Днестром и Бугом» и «продолжение священной войны», приведшей к «освобождению за- днестровского населения»1074. Таким образом, монархия высказалась в поддержку агрессивной политики диктатуры Антонеску и после достижения румынскими войсками Днестра.

Но расчеты фашистских правителей Румынии на быстрое овладение Одессой не оправдались. Красная Армия при поддержке трудящихся города мужественно отстаивала его. Румынские войска не в состоянии были сломить сопротивление защитников Одессы. С восторгом встретивший войну против СССР реакционный румынский политик К. Арджетояну отмечал в дневнике: «В боях под Одессой наши солдаты не только не хотели продвигаться вперед, а, напротив, массами бежали назад»1075. Среди солдат зрели антивоенные настроения.

Недовольство войной стали высказывать и некоторые офицеры. Поражения на фронте вызвали грызню в стане высшего командования. Начались взаимные обвинения. Были смещены командующий 4-й румынской армией Н. Чуперка и ряд других генералов. Тщеславному кондукэтору пришлось обратиться за помощью к Гитлеру, чтобы овладеть Одессой.

Но, как известно, Верховное командование Красной Армии, исходя из стратегических соображений, приняло решение об эвакуации войск из Одессы, завершившейся 16 октября 1941 г. (что не помешало фашистской пропаганде трубить на весь мир о «грандиозной победе» немецко-румынских войск).

В действительности занятие Одессы и территории до Буга было пирровой победой. Потери румынской армии на 6 октября 1941

г. составляли 70 тыс. погибших и около 100 тыс. раненых1076. В войсках распространились страх и растерянность, солдаты, особенно крестьяне, требовали демобилизации для проведения уборки урожая и сева в своих и без того ослабленных хозяйствах. Все чаще и настойчивее раздавались голоса против дальнейшего участия в войне на Востоке и выражалось желание бороться за освобождение отторгнутой части Трансильвании. Посыпались обвине ния в адрес самого И. Антонеску за ложное обещание отозвать армию с фронта после достижения Днестра. Антивоенные настроения особенно усилились в румынских дивизиях, участвовавших зимой 1941/42 г. в безуспешных боях под Севастополем и понесших там большие потери.

С каждым днем становилось очевиднее, что стратегия «молниеносной» войны потерпела крах. Разгром гитлеровских полчищ под Москвой окончательно развеял миф о непобедимости вермахта и похоронил планы «молниеносной» войны.

В декабре 1941 г., после нападения Японии на тихоокеанский флот США, рамки второй мировой войны расширились. 11 декабря Германия и Италия объявили войну США, а через день королевская Румыния была принуждена гитлеровцами объявить войну Англии и США. Все это ускорило оформление антигитлеровской коалиции во главе с Советским Союзом, несшим главную тяжесть войны против фашистских государств.

В Румынии, как и во всех других странах, поняли, что война на Востоке не только не выиграна, а лишь разворачивается, и притом вовсе не так, как хотелось бы правителям фашистских государств. Но клика Антонеску не сделала для себя должных выводов из создавшегося положения, а возложила надежды на разрекламированное гитлеровцами «решающее наступление» вермахта летом 1942 г.

Для будущих военных операций Германия потребовала от своего союзника предоставления новых дивизий, а также увеличения поставок ей нефти и продовольствия. При этом Гитлер не скупился на обещания щедро вознаградить Румынию не только за счет территории СССР, но и возвращением ей Северной Трансильвании. Клика Антонеску уповала на это и на этом строила свою пропаганду в армии и среди населения. Большую роль в решении тщеславного кондукэтора увеличить вклад Румынии в войну против СССР сыграли и его ненависть к Советской власти, к коммунизму, желание войти в историю не только в качестве воссоздате- ля «Великой Румынии», но и победоносного борца против коммунизма. При встрече с эмиссаром Гитлера, полковником Шпалке в канун 1942 г. И. Антонеску просил «заверить фюрера, что... чем больше будут трудности, тем больше он может полагаться на него, на армию и румынский народ»1077, а во время посещения Германии в феврале 1942 г. он подтвердил руководителям рейха свое обещание направить большое число войск на советско-германский фронт для участия в весенне-летней кампании.

Это решение кондукэтора было очередным антинародным актом военно-фашистской клики, прекрасно знавшей, что в армии и народе растет недовольство войной. С фронта шли донесения о падении морального состояния войск, росте дезертирства и члено вредительства. Солдаты страдали от холода, голода, антисанитарии, многокилометровых пеших переходов в снег и стужу и т. д. Сильно сказывались на моральном духе воинов известия о том, что их семьи в тылу голодают, реквизиции скота и продовольствия не прекращаются, налоги и повинности растут. В стране и на фронте получило отклик воззвание «К румынскому народу и армии», принятое в январе 1942 г., на первой конференции румынских военнопленных, в которой участвовало 87G человек1078. В воззвании разоблачалась политика военно-фашистского правительства Антонеску, румынские трудящиеся и солдатские массы призывались с оружием в руках выступить против гитлеровцев и их прислужников, покончить с антисоветской войной. По просьбе участников конференции Советское правительство разрешило румынским военноплеиным-антифашистам издавать свою газету «Граюл либер» («Свободное слово»).

В самой Румынии, как и на фронте, тяготы войны давали о себе знать все больше и больше. «Население с малыми доходами... и беднота, — говорилось в обзоре Генеральной дирекции полиции о положении в стране в январе 1942 г., — недовольны, озабочены и явно обеспокоены из-за дороговизны, отсутствия товаров первой необходимости, роста спекуляции»1079. В стране, поставлявшей Германии миллионы тонн нефти, леса, продовольствия, народ страдал от голода и холода.

В начале 1942 г. правительство Антонеску объявило о снижении норм потребления хлеба для жителей города и реквизиции всех зерновых у крестьян. На личное потребление последних оставлялось по 40 кг зерна на ребенка и до 80 кг на взрослого. Катастрофическое положение сложилось в горных районах и уездах, пострадавших от неурожая. Из-за отсутствия рабочих рук во многих местах урожай был убран не полностью. С беспокойством ждали крестьянские массы наступления весны, с которой связывали усиление боев на советско-германском фронте, а следовательно, новые жертвы, мобилизации, реквизиции и лишения.

Все тяготы войны румынские господствующие классы перекладывали на плечи трудящихся. На многих промышленных предприятиях, испытывавших трудности в снабжении сырьем, капиталисты переводили рабочих на трехдневную рабочую неделю, соответственно урезая зарплату («Дымбовица», «Индустрия текстилэ ро- мынэ» и др.), многих вообще оставляли без работы («Оланда текстилэ», «Виктория», «Герман и Моссер» и др.), не выплачивали за сверхурочные, задерживали зарплату, по завышенным ценам отпускали через лавки предприятия промышленные товары («Астра ромынэ»), кое-где не выдавали даже хлебные пайки («Трикота- ние») и т. д. В течение января—апреля 1942 г. волнения из-за тя желого экономического положения произошли на предприятиях «Пиротехника», «Роджифер», «Вестя» (Медиаш), «Аквила», «Колумбия», «Афтальон», «Филатура ромыняскэ», «Фалк», «Калин», «Индустрия бумбакулуй», «Паризяна», «Рекорд», «Венус», среди рабочих железнодорожных мастерских Гривицы, Брашова, Ясс, Турну-Северина, трамвайного парка Бухареста, шахтеров долины Жиу и др.

Полицейские власти доносили, что в адрес правительства раздается критика, что страдающее от голода население «со злобой смотрит на богачей, которые по спекулятивным ценам достают все и ни в чем не нуждаются», что одной из главных причин недовольства населения является «присутствие немецких войск»1080, которые грабят страну, вывозят продовольствие, обрекая трудящихся на лишения. Все это были симптомы начинавшегося кризиса военно-фашистской диктатуры. Расчеты правящих кругов на то, что приобретение с помощью гитлеровской Германии советских территорий приведет к сглаживанию классовых противоречий, вызовет в народе признательность рейху и его армии, не сбылись. Столкновения между гитлеровцами, с одной стороны, румынскими военнослужащими и населением, с другой, участились.

Рост недовольства в стране, огромные потери румынской армии на фронте и решение кондукэтора продолжать посылки новых контингентов войск на' Восток заставили забеспокоиться лидеров НЦП и НЛП, не столь давно благословивших участие фашистской Румынии в «крестовом походе» Гитлера. Ю. Маниу в письме на имя Антонеску от 8 ноября 1941 г., одобряя захват советских территорий до Буга, вместе с тем выражал сожаление «об ослаблении румынской военной мощи» в результате потерь на фронте. Руко- ьодигели «исторических» партий считали, что после завоевания Одессы и территории до Буга все внимание правительства должно быть уделено вопросу о Трансильвании. Они упрекали И. Антонеску в том, что он не заручился письменными гарантиями Германии об отмене решений венского «арбитража», и выражали сомнение, что посылкой больших контингентов румынских войск на Восток можно будет склонить Гитлера к пересмотру этих решений. Не исключалось, что Румынии придется решать трансильванскую проблему в войне с Венгрией. Поэтому дальнейшую отправку румынских войск на советско-германский фронт лидеры «исторических» партий считали пагубной, особенно с учетом того, что людские и материальные потери Венгрии в антисоветской войне были во много раз меньше, чем Румынии. Ю. Маниу, по сообщению секретных служб, полагал, что после завоевания Одессы Румыния «должна участвовать в антибольшевистской войне символически, посылая только части, укомплектованные легионерами»45.

Король Михан придерживался мнения, что войска можно посылать на фронт только в том случае, если Румынии будет гаранти ровано возвращение Северной Трансильвании. Против отправки новых контингентов румынских войск на Восточный фронт высказывались и некоторые генералы.

Позиция румынских буржуазных кругов, выступавших против отправки больших контингентов войск на советско-германский фронт, определялась, помимо указанных причин, также стремлением сберечь армию на случай, если после второй мировой войны начнутся революционные выступления и нужно будет подавлять движение голодных и измученных войной масс не только у себя, но и в соседних странах. Участие в этом, полагали они, как и в 1918—1919 гг., будет должным образом оценено западными империалистическими державами, которым, особенно после поражения вермахта под Москвой и вступления в войну США, руководители «исторических» партий прочили победу во второй мировой войне.

Не считаясь с настроениями румынского народа, клика Анто- кеску продолжала готовить армию для широкого участия в наступательных операциях вермахта в 1942 г.,,;

Новые тяжелые испытания ждали трудящихся Румынии. В этих условиях КПР продолжала оставаться единственной партией, которая активно и последовательно вела борьбу с режимом военно-фашистской диктатуры, за выход страны из антисоветской войны. Для объединения всех патриотических сил Компартия еще в сентябре выработала «Платформу единого национального фронта румынского народа против фашистских оккупантов и военно-фашистской клици во главе с предателем Антонеску». Платформа предусматриваема прекращение войны против СССР и совместную борьбу с Советским Союзом н другими свободолюбивыми народами против гитлерйзма; изгнание немецких фашистов из страны, свержение диктатуры Антонсску и создание правительства нацио-. нальной независимости; отмену венского диктата относительно Северной Трансильвании; наказание виновников войны1081.

КПР настойчиво разоблачала антинародную политику правящих кругов. В целях пропаганды среди солдат она стала создавать антивоенные комитеты, а для оказания помощи жертвам фашистского террора активизировала деятельность организаций МОПРа. В Бухаресте, Ботошани, Медиаше, Крайове и других городах распространялись листовки, на стенах домов появлялись надписи: «Долой Гитлера!», «За мир с Созетской Россией!», «Прекратите войну!» и др.

В весенние месяцы 1942 г. участились акты саботажа и диверсий на предприятиях промышленности и транспорта. В селах крестьяне, зная, что излишки хлеба будут реквизированы, саботировали сев.

Однако в этот период выступления народных масс Румынии еще носили разрозненный характер и не могли помешать прави- те.чьству проводить преступную политику. Главари «исторических» партий не собирались вести активную борьбу с кликой Антонеску, политика которого в целом устраивала господствующие классы страны. Они, а также правые лидеры социал-демократов продолжали отвергать предложения КПР о создании единого фронта борьбы за свержение военно-фашистской диктатуры и выход страны из империалистической войны. Это позволило клике Антонеску еще больше активизировать по сравнению с 1941 г. участие фашистской Румынии в антисоветской войне. На советско-германский фронт и временно оккупированную советскую территорию были направлены 32 румынские дивизии и бригады общей численностью более 710 тыс. солдат и офицеров — значительно больше, чем выставили другие союзники гитлеровской Германии.

Воспользовавшись военной пассивностью Англии и США, саботировавших открытие второго фронта в Европе, фашистская Германия, сконцентрировав на Восточном фронте 182 дивизии и 4 бригады, 4 воздушных флота, а также 47 дивизий и 12 бригад своих сателлитов, решила добиться в 1942 г. окончательной победы над Советским Союзом.

В майских и июньских наступательных операциях немецко-фашистских войск участвовала лишь часть румынских соединений: несколько дивизий — в Крыму, несколько — южнее Харькова. Вместе с немецкими войсками они в начале августа продвинулись к Сталинграду и Северному Кавказу.

Румынская реакционная печать вновь заговорила о «скорой победе», опять появились статьи об «историческом ареале румын», границы которого отодвигались все дальше за Буг. Губернатор «Транснистрии» Г. Алексяну рекомендовал кондукэтору официально поставить перед Германией вопрос о расширении границ оккупированных Румынией территорий1082.

В эти летние месяцы 1942 г., когда казалось, что дела на фронте развиваются успешно для гитлеровской коалиции, «оппозиция» в лице Ю. Маниу и Д. Брэтиану перестала доннмаТБ-кендукэтора^ письмами и критическими замечаниями. Более того, Маниу в кругу своих сторонников заявил, что И. Антонеску «должен продолжать руководить государством по своему разумению и никто не должен пытаться становиться на его пути», наоборот, «маршала и его сторонников... нужно даже подбадривать в деле руководства страной»1083.

Временные успехи гитлеровских войск на фронте хотя в какой- то мере и ослабили внутриполитическое напряжение в Румынии, снять его, конечно, не могли. Продолжались акты саботажа в промышленности и на транспорте. В июне 1942 г. поджогом было уничтожено большое количество вооружения в арсенале г. Тырго- виште. В начале июля — взорваны склады вооружения и бензина вблизи Бузэу. В августе патриоты повредили телефонный кабель гитлеровцев на линии Бакэу—Роман—Яссы. На почве голода и реквизиций в ряде населенных пунктов недовольство стало принимать форму открытых антиправительственных выступлений (села Бистра, Чертень—Кымпина, Дымбовица, Ицкань, Бурдужень и др.). Так, из Дымбовицы власти сообщали: «Около 100 женщин собрались перед префектурой (уездное управление. — Авт.), требовали кукурузы и заявляли: „Умираем с голода". Женщины кричали, произносили нелестные слова в адрес властей»1084. Особое возмущение в селах вызвало распоряжение о новом снижении годовой нормы зерновых на взрослого человека — с 80 до 60 кг.

Недовольство в стране усугублялось массовыми мобилизациями в армию. Происходили открытые выступления против посылки на фронт новых контингентов войск. На вокзале в Брашове 30 июня 1942 г. во время отправления 3-го горнострелкового батальона на фронт солдаты кричали, что не будут воевать на Востоке. В июле того же года перед отправкой на фронт сбежало много солдат из 5-го полка связи.

Чем далее на восток углублялись фашистские армии, тем сильнее становились контрудары советских войск и ощутимее потери противника. Все новые румынские дивизии вовлекались в кровопролитные сражения. В августе—сентябре в боях на Северном Кавказе участвовало 8 румынских дивизий. Особенно большие потери понесли 5-я и 9-я кавалерийские и 3-я горнострелковая дивизии1085.

Как известно, главные события летне-осенней кампании развернулись в районе между Доном и Волгой. Начавшиеся здесь в середине июля 1942 г. бои не стихали ни днем, ни ночью. Советские воины мужественно отстаивали каждую пядь родной земли, не давая врагу захватить Сталинград, выйти к Волге, отрезать Кавказ от центральных районов страны и овладеть им.

В сражения между Доном и Волгой, южнее и севернее Сталинграда, были вовлечены в конце сентября и основные силы румынских вооруженных сил: 3-я и 4-я армии — в общей сложности 18 из 26 румынских дивизий, находившихся на советско-германском фронте. Это были наиболее оснащенные и опытные соединения румынской армии, однако моральный дух их был невысок. Несмотря на все старания командования, солдаты не понимали смысла их участия в войне и не желали умирать во имя чуждых им интересов.

- Первый ощутимый удар по румынским войскам под Сталинградом был нанесен в двадцатых числах сентября. В результате контратак частей и соединений Сталинградского фронта большие потери понесли части 4-й румынской армии1086. После этих операций штаб Сталинградского фронта пришел к выводу о «довольно низкой» боеспособности румынских частей1087. Аналогичное мнение сложилось у командования Юго-Западного фронта, войскам которого на одном нз участков противостояли дивизии 3-й румынской армии1088.

При планировании наступления под Сталинградом и выборе участков вражеской обороны этот фактор был учтен. Политорганы Красной Армии в осенние месяцы 1942 г. усилили разъяснительную работу среди румынских частей: забрасывали в их расположения сотни тысяч листовок, широко использовали в рупорных передачах румынских военнопленных-антифашистов, которые призывали солдат переходить на сторону Красной Армии, разоблачали выдумки и клевету фашистской пропаганды о советском плене. В этих же целях румынским военнопленным разрешали возвращаться в расположение своих войск, чтобы рассказать правду об отношении к ним во время пребывания в плену. Все это оказывало большое влияние на развитие антнвоенных и антифашистских настроений среди румынских войск на фронте и в тылу. Так, если в 1941 г. военно-полевые суды рассмотрели 3976 дел, связанных с дезертирством из частей, находившихся в самой Румынии, то в 1942

г. — 20456, в пять с лишним раз больше. Всего за 1942 г. суду военного трибунала за различные правонарушения в армии подвергся 41 871 человек1089.

Когда в середине октября 1942 г. поступил приказ Гитлера о переходе к стратегической обороне по всему советско-гермаЦскому фронту и стало ясно, что предстоит пережить в окопах еще. одну тяжелую зиму, апатия и чувство обреченности стали охватывать не только румынских солдат, но п многих офицеров. Большинство солдат н значительная часть командного состава в частнйх разговорах стали высказываться против дальнейціего^астия в войне на стороне Германии. Отношения между гитлеровцами и румынами на фронте еще больше ухудшились. Не доверяя своим союзникам, немецкое командование стало размещать в тылу румынских частей заградительные отряды из эсэсовцев.

Продолжение войны тяжело отражалось на материальном и моральном состоянии румынского народа. В связи с событиями на фронте и внутриэкономическими трудностями политические II социальные противоречия в румынском обществе, которые несколько затушевывались успехами гитлеровских армий летом 1942 г., а также выгодами, которые получала фашистская Румыния от колониальной эксплуатации оккупированных советских территорий, вновь обострились.

Опасаясь поражения в войне и революционного взрыва, лидеры буржуазной «оппозиции» опять стали донимать кондукэтора письмами и меморандумами. Его упрекали в том, что стране угрожают «голод и холод», «экономическая жизнь дезорганизована», а армия, вопреки их советам, «направлена почти целиком в глубь России», «где она, влитая в германскую армию, уничтожается», в то время как Венгрия и Болгария «берегут свои вооруженные силы, чтобы сохранить их в неприкосновенности для решающего момента». В ответном письме от 29 октября 1942 г. И. Антонеску, возмущаясь тем,' что лидеры НЦГІ и НЛП, одобрившие участие Румынии в антисоветской войне, теперь обвиняют его, продолжал твердить, что «верит в победу», которая создаст «Великую Румынию, еще большую, чем ту, что искромсали демократы»1090.

На состоявшейся в начале ноября 1942 г. встрече Ю. Маниу и Д. Брэтиану лидеры НЦП и НЛП договорились, что в создавшейся обстановке, когда исчезла вера в победу Германии, нужно «с большим умением и осторожностью», дабы не вызвать реакцию со стороны гитлеровцев, добиваться отвода основных сил румынской армии с Восточного фронта. Главной задачей во внешней политике они признали усиление уже установленных контактов с Англией и США, имеющих иіелью убедить правителей западных держав в прежней лояльности к ним со стороны Румынии. На совещании руководства НЦП было решено не предпринимать никаких действий против правительства, а добиваться лишь того, чтобы И. Антонеску «во имя высших интересов» поддерживал связь с «оппозицией» и следовал ее советам1091. Всякие совместные действия с КПР, направленные на свержение военно-фашистской диктатуры и вывод страны из антисоветской войны, Ю. Маниу и Д. Брэтиану фактически отвергали, обусловливая их провокационным требованием о том, чтобы КПР сделала заявление в поддержку притязаний румынских правящих кругов на территории Бессарабии и Северной Буковины1092.

Разоблачая маневры «исторических» партий, раскрывая сущность их политики, Компартия в листовке «К румынскому народу» писала: «Меморандумами цели не достигнешь... Фальшивые пророки под маской дружбы с Англией занимают антисоветскую позицию, пытаясь удержать народ от борьбы за прекращение войны против СССР»1093. Последовательно и неустанно КПР звала трудящихся на борьбу с военно-фашистской диктатурой и германскими захватчиками, за выход из антисоветской войны. В связи с 25-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции она распространила в Бухаресте листовки и другие материалы, в том числе доклад И. В. Сталина на торжественном собрании в Москве, посвященном этой дате. В результате большой работы коммунистов движение сопротивления румынских трудящихся фа шистской диктатуре усиливалось. В стране назревал новый кризис, начало которому было положено ноябрьским наступлением Красной Армии на Дону и под Сталинградом. 3.