<<
>>

СТАТИСТИКА ОСВЕЩАЕТ ПРОБЛЕМУ, НО НЕ РЕШАЕТ ЕЕ

Может ли англо-французское соперничество в сердце мировой истории XVIII и начала XIX в. быть освещено, даже разрешено с помощью цифр, или, вернее, сравнения цифр? Эта операция, за которую никогда не пытались взяться всерьез, была предпринята двумя английскими историками — Питером Матиасом и Патриком О’Брайеном — во время Недели Прато 1976 г.

359 Мы, таким образом, стоим перед лицом испытания истины, поначалу разочаровывающего, затем просвещающего, но, вне сомнения, еще неполного. Разочаровывающего, потому что на всем протяжении такого исследования высвечивается определенное превосходство Франции. Как говорил один французский историк во время дискуссии, которая последовала за этим сенсационным докладом в Прато, при таком счете именно Франция должна была бы одержать верх в мировом соревновании и увидеть расцвет промышленной революции у себя! Но ведь известно, и ошибка невозможна, что ничего такого не было. Так что проблема английской победы ставится перед нами заново и настоятельным образом. И мы определенно не имеем ее решения.

Две предлагаемые нам кривые—английского роста и роста французского с 1715 по 1810 г.,—даже будучи ограничены глобальными количествами физической продукции, устанавливают, что французская экономика в XVIII в. росла быстрее английской и что стоимость первой превышала стоимость второй. Проблема попросту поставлена с ног на голову. В самом деле, объем французского производства поднялся со 100 в 1715 г. до 210 в 1790—1791 гг., 247 в 1803—1804 гг. и 260 в 1810 г. Тогда как английский поднялся со 100 в 1715 г. до 182 в 1800 г. Разрыв значителен, даже если иметь в виду, что в такой бухгалтерии Англия дважды недооценивается: а) придерживаясь в подсчетах физической продукции, оставляют в стороне услуги; а ведь в этом секторе Англия наверняка намного превосходила Францию; б) вероятно, что, коль скоро Франция начала движение позднее, ее продвижение вперед было более быстрым, а значит, имело преимущество в сравнении с другим «бегуном».

Но если обратиться к стоимости глобальной продукции, выраженной в турских ливрах или в гектолитрах зерна, разрыв снова оказывается значителен. В балансе производства Франция—это гигант, гигант, который не выиграет (именно эту проблему и нужно объяснить), но бесспорно гигант. И значит, Т. Марковича нельзя заподозрить в пристрастности к Франции, когда он настойчиво утверждает 360, что французская сукновальная промышленность была в XVIII в. первой в мире. При другой попытке сравнения можно было бы исходить из бюджетов. Краткая статья «Газетт де Франс» от 7 апреля 1783 г. дает соответствующие величины европейских бюджетов, которые некий «политический расчетчик» (имя которого нам до сего времени не известно) пересчитал в фунты стерлингов, чтобы сделать их сопоставимыми. Франция стоит во главе списка (16 млн. фунтов стерлингов), Англия следует за ней или даже стоит с ней рядом (15 млн.). Если принять аналогичную корреляцию между бюджетом (т.е. суммой налога) и ВНП для обеих стран, их ВНП окажется почти равным. Но как раз фискальная напряженность в Англии и во Франции была неодинаковой, и именно в этом уверяют нас наши английские коллеги: к этому времени в виде налога изымалось к северу от Ла-Манша 22% ВНП против 10% во Франции. Следовательно, если эти подсчеты точны, а есть некоторые шансы, что они таковы, фискальное давление в Англии существовало в двойном размере сравнительно с Францией. Вот это и противоречит обычным утверждениям историков, изображающих Францию, которую абсолютный монарх обременил налогами. И вот что также любопытным образом показывает правоту некоего французского отчета начала XVIII в. (1708 г.), написанного в разгар войны за Испанское наследство: «Взглянув на чрезвычайные субсидии, кои подданные платят в Англии, надлежит считать, что ты слишком счастлив, пребывая во Франции»361. Это, несомненно, сказано слишком поспешно, и сказано лицом привилегированным. На самом же деле французский налогоплательщик в отличие от английского подвергался тяжким «социальным» изъятиям в пользу сеньеров и церкви.

И именно этот социальный налог заранее ограничивал аппетиты королевской казны362.

Неважно, что ВНП Франции больше чем вдвое превышал ВНП Англии (Франция—160 млн. фунтов стерлингов, Англия— 68 млн.). Каким бы приблизительным ни был этот расчет, разрыв между цифрами таков, что он не был бы заполнен даже при учете ВНП Шотландии и Ирландии. При таком сравнении Франция одерживает верх за счет своего пространства и своего населения. Подвигом же было то, что Англии удавалось быть равной в бюджетном отношении со страною вдвое большей или же вдвое более крупной, чем она. То была лягушка, которой вопреки уроку басни попросту удалось сделаться такой же большой, как и бык.

Этот подвиг поддается пониманию лишь в свете дохода на душу населения, с одной стороны, и структуры налога—с другой. Прямой налог, составлявший во Франции главную часть фискального бремени, всегда воспринимался плохо в политическом и административном отношениях и трудно поддавался увеличению. В Англии же именно косвенное налогообложение весьма многочисленных продуктов потребления (включая и массовое потребление) образовывало наибольшую долю налога (70% в 1750—1780 гг.). А ведь такой косвенный налог менее виден, его легче скрыть в самих ценах, и он тем более продуктивен, что национальный рынок был открыт шире, нежели во Франции, что потребление обычно проходило через рынок. Наконец, даже если принять предложенный выше разрыв ме- жду указанными размерами ВНП (160 и 68 млн. фунтов стерлингов), соотношение численности населения составляло 1 к 3 в пользу Франции, и Англия вполне очевидно опережала в гонке за доход на душу населения: 5 фунтов во Франции, 7,31 фунта в Англии. Разница заметная, хоть и не столь велика, как полагали английские карикатуристы, привыкшие изображать англичанина в образе большого и массивного Джона Буля, а француза в виде тщедушного человечка. Уж не потому ли, что такой образ в конечном счете был ему навязан, или же в силу 363 Simond L. Op. cit., і, националистической реакции Луи Симон363, этот француз, р- 31>275- ставший американцем, утверждал, что был поражен в Лондоне

в 1810—1812 гг.

маленьким ростом англичан, которых встречал на улице? В Бристоле новобранцы показались ему мелкорослыми, лишь к офицерам его взгляд был благосклонен!

Так что же сказать в заключение? Может быть, что экономический рост Франции в XVIII в. недооценили; в этот момент она как раз нагнала часть своего отставания, несомненно со всеми теми неудобствами в структурной трансформации, какие обычно вызывает ускоренный рост. Но также и то, что массивное богатство Франции не возобладало над «;искусственным», как выражался Аккариас де Серионн, богатством Англии. Вознесем еще раз хвалу искусственному. Если я не ошибаюсь, Англия на протяжении многих лет жила под большим напряжением, чем Франция. Но именно это напряжение питало гений Альбиона. И наконец, не будем забывать то, что в этом долгом поединке зависело от обстоятельств. Если бы консервативная и реакционная Европа не содействовала Англии, не работала на нее, победы над революционной и императорской Францией припіл ось бы, пожалуй, ждать долго. Если бы наполеоновские войны не устранили Францию из всемирных обменов, Англии не удалось бы навязать миру свою власть с такой легкостью.

<< | >>
Источник: Фернан Бродель. Материальная цивилиза ция, экономит и капитализм, ХV-ХVШвв. томЗ. 1992

Еще по теме СТАТИСТИКА ОСВЕЩАЕТ ПРОБЛЕМУ, НО НЕ РЕШАЕТ ЕЕ:

  1. 9 ГОСУДАРСТВОВЕДЕНИЕ, СТАТИСТИКА И РАННИЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ОБСЛЕДОВАНИЯ
  2. Вопрос 42. Статистика социального обеспечения
  3. Исследование статистики трафика
  4. Немного статистики
  5. А. Вагнер История и теория статистики
  6. Глава VI МЕТОДЫ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ СТАТИСТИКИ В ПСИХОАОГО-ПЕЛАГОГИЧЕСКОМ ИССАЕДОВАНИИ
  7. Основные понятия математической статистики
  8. 9.1 Государствоведение и статистика как истоки эмпирических социальных знаний
  9. Статистико-вероятностный подход к оценке экологически опасных ситуаций в реальных экосистемах
  10. Сычев Ю.Н.. Безопасность жизнедеятельности: Учебно-практическое пособие / Московский государственный университет экономики, статистики и информатики. - М.: МЭСИ. - 147 с., 2007
  11. Сравнительный образ «учащего» церковноприходской и земской школ конца XIX века (по данным земской статистики) [160] Монякова О. А.
  12. Преувеличивание проблем.
  13. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ
  14. Разные типы проблем