СЛОВО «КАПИТАЛ»

“Capitale” (слово из поздней латыни, от caput — голова) появилось около XII—XIII вв. в значении «ценности; запас товаров; масса денег; или же деньги, приносящие процент». Оно не сразу было точно определено: споры тогда шли прежде всего по поводу процента и отдачи денег в рост, каковым в конечном счете схоласты, моралисты и правоведы со спокойной совестью открыли путь по той причине, как они станут заявлять, что кредитор-де идет на риск.

Мало-помалу это слово обнаружило тенденцию обозначать денежный капитал товарищества или купца — то, что в Италии очень часто именовали также «телом» (согро), а в Лионе еще в XVI

в. называли le corps 7. Но в конце концов после долгих и запутанных споров в масштабе всей Европы «голова» возобладала над «телом». Возможно, слово «капитал» вышло из Италии, чтобы потом распространиться по всей Германии и Нидерландам. А в конечном счете оно, видимо, пришло во Францию, где вступило в конфликт с прочими производными от caput, например chat el, cheptel, cabal8.

Слово «фонды» долго сохраняло первенство. Лафонтен говорит в своей эпитафии: «И Жан ушел таким же, как пришел, проев доход свой с капиталом (fonds) вместе». И еще сегодня мы говорим “pr?ter ? fonds perdus”— «давать взаймы заведомо безнадежному должнику». Так что мы без удивления прочтем, что некий марсельский корабль зашел в Геную забрать «свои фонды в пиастрах, дабы отправиться на Левант» (1713 г.) 10, или что какой-ни будь купец, занятый ликвидацией дела, может лишь «заставить вернуть свои фонды» (1726 г.) и. И наоборот, когда в 1757 г. Верой де Форбоннэ пишет: «По-видимому, те лишь фонды заслуживают названия богатств, кои имеют то преимущество, что приносят доход» 12, то нам слово «богатства» (richesses), употребленное вместо слова «капитал» (о чем говорит продолжение текста), представляется неуместным. Еще более удивляют другие выражения: относящийся к Англии документ 1696 г. полагал, что «сия нация имеет еще действительную стоимость в шестьсот миллионов [фунтов; в общем-то, это цифра, предлагавшаяся Грегори Кингом] в землях и всякого рода фондах» 13. В 1757 г., в обстановке, когда бы мы автоматически сказали — переменный, или оборотный капитал, Тюрго говорил об «авансах, обращающихся во всякого вида предприятиях» 4. У него «аванс» проявляет тенденцию принять значение «вложения, инвестиции»: здесь присутствует современное значение понятия «капитал», если и не само это слово.

Слово капитал возобладает в конечном счете лишь в связи с медленным «износом» других слов, который предполагал появление обновленных понятий, «перелом в знаниях», как сказал бы Мишель Фуко. В 1782 г. Кондильяк сказал проще: «Каждая наука требует особого языка, ибо всякая наука имеет представления, кои ей свойственны. По-видимому, надо было бы начинать с создания этого языка; но начинают с разговора и письма, а язык еще остается создать» 18. В самом деле, на стихийно сложившемся языке экономистов-классиков будут разговаривать еще долго после них. Ж.-Б. Сэ в 1828 г. признавал, что слово «богатство» (richesse) — «ныне плохо определяемый термин» 19, но пользовался им. Сисмонди без колебания говорит о «богатствах территориальных» (в смысле «земельных»), о национальном богатстве, о торговом богатстве — это последнее выражение даже послужило названием его первого эссе 20.

Однако мало-помалу слово капитал брало верх. Оно присутствует уже у Форбоннэ, который говорит о «производительном капитале» 21 ; у Кенэ, утверждавшего: «Всякий капитал есть орудие производства» 22. И вне сомнения, уже и в разговорной речи, ибо оно употребляется как образное. «С того времени, как г-н Вольтер в Париже, он живет за счет капитала своих сил»; его друзьям следовало бы «пожелать, чтобы он жил там только за счет своей ренты», ставил свой верный диагноз в феврале 1778 г., за несколько месяцев до кончины прославленного писателя, доктор Троншэн 23.