ОБЩЕСТВА АКЦИОНЕРНЫЕ

Коммандитные товарищества были, как говорят, разом и товариществами людей, и товариществами капиталов. Акционерное общество, последнее по времени появления,— это товарищество только капиталов.

Для историков права настоящие акционерные общества существуют лишь тогда, когда сказанные акции не только могут

rLaitm

Ut Г?Ц|Й|ЦЦЦ( U й||1и tlill

9“

«Ct G« lat

lu 4

cVi

передаваться [из рук в руки], но и продаваться на рынке. Если не придерживаться строго этого последнего условия, то можно сказать, что Европа очень рано познакомилась с акционерными обществами, задолго до образования в 1553—1555 гг. [английской] Московской компании (Moscovy Company), перво го из известных [нам] английских акционерных обществ, иные из которых были, вероятно, несколькими годами старше нее. Еще до XV в. средиземноморские корабли зачастую бывали собственностью разделенной на доли, именовавшиеся partes в Венеции, luoghi в Генуе, caratti в большинстве итальянских городов, quiratz или carats в Марселе. И доли эти продавались. Точно так же по всей Европе горные предприятия были разделенной собственностью: с XIII в. так было с серебряным рудником около Сиены, очень рано — с соляными копями и озерами, металлургическим заводом в Леобене, в Штирии, медным рудником во Франции, в котором имел доли Жак Кёр. С [экономическим] подъемом XV в. рудниками Центральной Европы завладели купцы и государи; их собственность делилась на доли (Kuxen), и эти Kuxen, свободно передаваемые из рук в руки, были объектом спекуляций 208. И точно так же то тут то там — в Дуэ, в Кёльне, в Тулузе — акционерными обществами бывали мельницы.

При таких розысках предшественников то место, какое традиционно отводят Генуе, сколь бы любопытной она ни была, может показаться неправомерным. Республика Св. Георгия, исходя из своих нужд и своих политических слабостей, позволила создать у себя разные акционерные общества — компере (compere) и маоне (таопе). Маоне — это были ассоциации, разделенные на доли и занимавшиеся делами, которые по существу относились к компетенции государства: войной против Сеуты (то было в 1234 г., вероятно, первое из маоне) или колонизацией Хиоса в 1346 г.; операцию эту удачно провело семейство Джустиниани, и остров останется под их контролем вплоть до 1566 г., года его завоевания турками. Компере — это были государственные займы, разделенные на доли — 1осау или luoghi, гарантированные доходами правительства (Dominante). В 1407 г. компере и маоне были объединены в «Каса ди Сан-Джорджо» (Casa di San Giorgio) у банке, фактически бывшем государством в государстве, одним из ключей к весьма неохотно разглашавшейся и парадоксальной истории Республики. Но были ли они — компере, маоне, «Каса ди Сан-Джорджо»— настоящими акционерными обществами? Об этом спорят, высказываясь и «за» и «против» 21 *.

Во всяком случае, если оставить в стороне крупные привилегированные торговые компании, акционерное общество будет распространяться не быстро. Франция являет хороший пример такой замедленности. Самое слово акция привилось там с запозданием, и, даже когда видишь его написанным черным по белому, речь не обязательно идет об акциях, легко передаваемых из рук в руки. Зачастую присутствовало слово, но не явление.

Слово «Iакционер» тоже медленно пробивало себе дорогу. С ним было связано, по крайней мере во Франции, откровенное предубеждение, так же как и со словом банкир. Бывший одним из секретарей Джона Лоу, Мелон214 писал двенадцать лет спустя после [крушения] системы [Лоу] в 1734 г.: «Мы не собираемся утверждать, будто Акционер более полезен государству, нежели Рантье. Сие суть мерзкие партийные пристрастия, от коих мы весьма далеки. Акционер получает свой доход, как Рантье — свой; ни один из них не трудится более другого, и деньги, предоставляемые обоими за то, чтобы получать акцию или контракт [ренту], равно обращаются и равно применимы в коммерции и в земледелии. Но представлены оные деньги различно. Деньги Акционера, или акция, не ограничиваемые никакою формальностью, легче обращаются, тем самым производят большее обилие стоимости и надежный ресурс при нынешних и непредвиденных надобностях». В то время как «контракт» требует переговоров и многочисленных хлопот в присутствии нотариуса; это типичное вложение средств для отца семейства, который желает себя предохранить от «несовершеннолетних наследников, зачастую расточительных».

Несмотря на эти преимущества акции, новый [тип] товарищества распространялся крайне медленно, где бы ни проводили мы обследования; например, в XVIII в. в Нанте или в Марселе. Обычно оно появлялось в новой или обновлявшейся области страхования. Иногда при снаряжении каперских судов: то, что уже происходило в елизаветинской Англии, таким же образом происходит в Сен-Мало около 1730 г. Всем известно, гласит относящееся к этому времени прошение на имя короля, «что, согласно обычаю, издавна установленному для снаряжения каперов, никакое предприятие такого рода ни в Сен-Мало, ни в прочих портах королевства не производится иначе, как путем подписки, каковая, будучи разделена на акции умеренной стоимости, распространяет участие в доходах корсаров во все концы королевства» 15.

Это многозначительный текст. Акционерное общество было средством добраться до более широкого круга лиц, предоставляющих капиталы, средством расширить в географическом и социальном плане сферы, откуда выкачивались деньги. Таким вот образом компания Борэн (1767 г.) имела корреспондентов и начатки сотрудничества и участия в Руане, Гавре, Морле, Онфлёре, Дьепе, Лориане, Нанте, Пезенасе, Ивто, Штольберге (возле Аахена), Лилле, Бурк-ан-Бресе 216. Если бы удача ей сопутствовала, сетью компании была бы охвачена вся Франция. Вполне очевидно, что дела шли быстрее в Париже, деловом и оживленном Париже Людовика XVI. Там учреждаются Компания морского страхования (в 1750 г.), превратившаяся во Всеобщую в 1753 г., Компания анзенских копей, компания копей Кармо, Компания Жизорского канала, Компания Бриарского канала, Акционерная [компания] Генеральных откупов, Компания вод и лесов. Естественно, эти акции котировались, продавались, обращались в Париже. Вследствие «непостижимого потрясения» акции Общества вод и лесов подскочили в апреле 1784 г. с 2100 ливров до 3200—3300 217.

Наши перечни были бы куда более длинными, если бы мы затронули Голландию lato sensu * или Англию. Но чего ради?