МОГУЩЕСТВО ВЕНЕЦИИ

В конце XIV в. первенство Венеции уже не вызывало сомнений. В1383 г. она заняла остров Корфу, ключ на путях мореплавания в Адриатику и из нее. Без труда, хотя и с большими затратами 130, она с 1405 по 1427 г.

И Венеция уже сумела гораздо раньше выкроить себе империю, скромную по размерам, но имевшую поразительное стратегическое и торговое значение из-за ее расположения вдоль путей на Левант. Империю дисперсную, напоминавшую заблаговременно (с учетом всех пропорций) империи португальцев или, позднее, голландцев, разбросанные по всему Индийскому океану в соответствии со схемой, которую англосаксонские авторы именуют империей торговых постов (trading posts Empir?)—цепью торговых пунктов, образующих в совокупности длинную капиталистическую антенну. Мы бы сказали— империю «по-финикийски».

Могущество и богатство приходят вместе. И это богатство (а следовательно, это могущество) может быть подвергнуто испытанию на истинность на основе бюджетов Синьории, ее Bilanci13 3,л знаменитой торжественной речи старого дожа Томма- зо Мочениго, произнесенной в 1423 г., накануне его смерти.

В ту пору доходы города Венеции достигали 750 тыс. дукатов. Если коэффициенты, которые мы используем в другом месте134— бюджет составлял бы от 5 до 10% национального дохода,—применимы здесь, то валовой национальный доход города оказался бы между 7,5 млн.

Понять эту величину будет легче, если попытаться провести сравнение с другими экономиками того времени. Один венецианский документ135 как раз предлагает нам список европейских бюджетов на начало XV в., цифры которого были использованы. для составления карты, приводимой на следующей странице. В то время как собственные поступления Венеции оценивались в 750—800 тыс. дукатов, для королевства Французского, правда пребывавшего тогда в жалком состоянии, приводится цифра всего лишь в миллион дукатов; Венеция бы ла на равных с Испанией (но какой Испанией?), почти что на равных с Англией и намного превосходила прочие итальянские города, так сказать, следовавшие за нею по пятам: Милан, Флоренцию, Геную. Правда, относительно этой последней цифры бюджета говорят не слишком много, ибо частные интересы завладели к своей выгоде огромной долей государственных доходов.

К тому же мы коснулись лишь Венеции и Догадо. К доходу Синьории (750 тыс. дукатов) добавлялся доход материковых владений (Terra Ferma) (464 тыс.) и доход от империи, с «моря» (376 тыс.). Общая сумма в 1615 тыс. дукатов выводила венецианский бюджет на первое место среди всех бюджетов Европы. И даже в большей мере, чем это кажется. Потому что если приписать всему венецианскому комплексу (Венеция плюс Terra Ferma плюс империя) население в полтора миллиона человек (это максимальная цифра), а Франции Карла VI население в 15 млн. человек (для огрубленного и быстрого расчета), то эта Франция, имеющая в десять раз большее население при равном богатстве, должна была бы иметь бюджет, вдесятеро превышающий бюджет Синьории, т. е. 16 млн. Французский бюджет всего в один миллион подчеркивает чудовищное превосходство городов-государств над «территориальными» экономиками и побуждает задуматься над тем, что могла означать к выгоде одного города, т.

Второй тест—знаменитая торжественная речь дожа Моче- ниго, бывшая одновременно завещанием, статистическим отчетом и политической инвективой136. Перед самой смертью старый дож предпринял отчаянное усилие, чтобы преградить путь стороннику военных решений Франческо Фоскари, который станет его преемником 15 апреля 1423 г. и будет распоряжаться судьбами Венеции до своего смещения 23 октября 1457 г. Старый дож объяснял тем, кто его слушал, преимущества мира перед войной ради сохранения богатства государства и частных лиц. «Если вы изберете Фоскари,—говорил он,— вы вскоре окажетесь в состоянии войны. Тот, у кого будет 10 тыс. дукатов, окажется всего с одной тысячей; тот, у кого будет десять домов, останется лишь с одним; имеющий десять одежд останется всего с одной; имеющий десять юбок или штанов и рубашек с трудом сохранит одну, и таким же образом будет со всем прочим...» Напротив, если сохранится мир, «ежели последуете вы моему совету, то увидите, что будете господами золота христиан».

И все же это язык, вызывающий удивление. Он предполагает, что люди того времени в Венеции могли понять, что сберечь свои дукаты, свои дома и свои штаны—это путь к истинному могуществу; что торговым оборотом, а не оружием, мож- Сравнительные бюджеты: Венеция лучше других государств

противостоит кризису

Это графическое отображение венецианских цифр (Bilanci generali, I, 1912, р. 98—99) показывает одновременно и сравнительные объемы европейских бюджетов, и их более или менее крупное сокращение в первой четверти XV в.

Цифры, указанные в тексте (см. с. 116—117), самые достоверные, соответствуют кругам с темной штриховкой и определенно—1423 г.

но сделаться «господами золота христиан», или, что то же са- мое, всей европейской экономики. По словам Мочениго ( а его цифры, вчера оспаривавшиеся, сегодня уже не оспариваются), капитал, который ежегодно инвестировался в торговлю, составлял 10 млн. дукатов. Эти 10 млн. приносили, помимо 2 млн. дохода на капитал, 2 млн. торговой прибыли. Отметим эту манеру различать торговую прибыль и плату за инвестируемый капитал, которые оба исчислялись в 20%. Таким образом, доходы от торговли на дальние расстояния составляли в Венеции, по данным Мочениго, 40%—норму прибыли баснословно высокую и объясняющую раннее великолепное здоровье венецианского капитализма. Зомбарт мог обвинять в «ребячестве» того, кто осмеливался говорить о капитализме в Венеции в XII в. Но в XV в. каким другим названием обозначить тот мир, что проступает наружу в удивительной речи Мочениго?

Четыре миллиона ежегодных поступлений от торговли, по оценке самого дожа, представляли от половины до четверти моей собственной оценки валового дохода города. Речь Мочениго дает мимоходом некоторые цифровые оценки, касающиеся торговли и флота Венеции. Они подтверждают порядок величин в наших расчетах. Расчеты эти не диссонируют также и с тем, что мы знаем о деятельности Zecca—венецианского Монетного двора (правда, в гораздо более позднюю эпоху, к тому же инфляционную, которая соответствовала тому, что иные именуют «упадком Венеции»). В самом деле, в последние годы XVI в. Монетный двор (?есса) чеканил примерно два миллиона дукатов в год в золотой и серебряной монете137. Это позволи- ло бы предположить, что находившаяся в движении денежная масса доходила до 40 млн.—поток, который лишь проходил через Венецию, но каждый год возобновлялся138. Что тут удивительного, если подумать о том, что ее купцы прочно удерживали главные отрасли морской торговли: перец, пряности, сирийский хлопок, зерно, вино, соль? Уже Пьер Дарю в своей классической и все еще полезной «Истории Венеции» (1819 г.)139 отмечал, «сколько эта отрасль соляной торговли могла приносить Венеции».

Другие признаки богатства Венеции—это громадная концентрация мощи, какую представлял ее Арсенал, число ее галер, грузовых судов, система торговых галер (&а1еге <1а тег-

Джованни Антонио Каналетто (1697 —1768). «Площадь Сан-Джакометто» («Il Сатро di San Giacometto»). Именно под портиками этой небольшой церкви, на продолжении площади Риальто, встречались крупные купцы. Дрезденский музей. Фото музея.

cato), к которой мы еще вернемся141. В неменыней степени это постоянное украшение города, который на протяжении XV

в. мало-помалу обрел новый облик: улицы с грунтовым покрытием были вымощены каменными плитами, деревянные мосты и набережные каналов заменены мостами и тротуарами вдоль каналов (fondamento) из камня (здесь наблюдалось «окаменение» капитала, бывшее в такой же мере необходимостью, как и роскошь), не говоря уже о других операциях градостроительного характера: рытье колодцев142 или очистке городских каналов, зловоние от которых порой становилось непереносимым 143.

Все это вписывалось в некую престижную политику, которая для государства, для города или для индивида может служить средством господства. Правительство Венеции прекрасно сознавало необходимость украшать город, «не скупясь ни на какие траты, как то подобает красоте его» («non sparangando spexa alguna come e conveniente a la beleza sua») 144. Хотя работы по перестройке Дворца дожей затянулись надолго, они продолжались почти беспрерывно; на Старой площади Риальто (Rialto Vecchio) в 1459 г. была воздвигнута новая Лоджиа, в общем торговая биржа, напротив Фондако деи Тедески145. В 1421— 1440 гг. Контарини строят Золотой дом (Ca’ d’Ого) на Большом канале, где будет множиться число новых дворцов. Вне сомнения, такая строительная лихорадка была общей для многих городов Италии и других стран.

Естественно, сила Венеции проявлялась также—и с блеском—в политическом плане. Здесь Венеция была великим мастером; очень рано у нее были свои послы, свои oratori. К услугам своей политики она имела также наемные войска: тот, кто имел деньги, нанимал, покупал их и двигал на шахматную доску полей сражений. Это не всегда были лучшие солдаты, ибо кондотьеры изобретут войны, в которых армии любезно следовали друг за другом147, не встречаясь, «странные войны», вроде войны 1939—1940 гг. Но то, что Венеция блокировала попытки Милана достичь гегемонии, что в 1454 г. она была участницей мира в Лоди, создавшего или, вернее, заморозившего равновесие между итальянскими государствами; что в 1482—1483 гг. во время Второй Феррарской войны она оказала решительное сопротивление своим противникам, мечтавшим, как говорил один из них, вновь погрузить ее в пучину моря, где некогда она была в своей стихии148; что в 1495 г. она окажется в центре интриг, которые захватят врасплох Коммина * и без лишнего шума выпроводят восвояси молодого короля французского Карла VIII, в предшествовавшем году с легкостью дошедшего до самого Неаполя,—все это красноречиво свидетельствует о могуществе сверхбогатого города-государства. Приули имел право в своих «Дневниках» («Diarii»)149 предаваться гордости, рассказывая о необыкновенном собрании всех послов европейских государей плюс представителя султана, где 31 марта 1495 г. будет создана антифранцузская лига, предназначенная защитить бедную Италию, куда вторгся король «Загорья» [т. е. Франции.—Ред.], ту Италию, коей «отцами» были «защитники христианства» венецианцы150.

47