№ 117 Письмо Г.Г. Карпова А.М. Александрову по поводу предложения В. Вольского о реорганизации руководства православной церкви в Польше

г. Москва21 мая 1947 г.

СОВ. СЕКРЕТНО

ЗАВЕДУЮЩЕМУ ЧЕТВЕРТЫМ ЕВРОПЕЙСКИМ

ОТДЕЛОМ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

СОЮЗА ССР

товарищу АЛЕКСАНДРОВУ На № 863/4е от 20 мая 1947 года

Предложения Совета и мнение Московского патриарха Алексия по вопросам, вытекавшим из плана, изложенного Свентковским в беседе с советником посольства Яковлевым, были представлены Советом в Совет министров СССР и 19 апреля с.г.

Это одобрение, а равно мнение патриарха Московского Алексия и соображения Совета в целом по вопросу о Польской православной церкви, изложены были нами еще 21 апреля с.г. в письме на Ваше имя за № 226/с1.

В связи с новым планом разрешения этого вопроса, предложенным вице-министром общественной администрации Польши Вольским, положение дел, по мнению Совета, не меняется, т. к. патриарх Алексий не возражает против признания автокефалии Польской православной церкви, но заявляет, что канонически будет неправильно решением Синода сейчас снять ранее наложенное Московской патриархией запрещение и этим самым признать автокефалию Польской церкви. Он считает, что это Синод Русской православной церкви может сделать только тогда, когда примет делегацию Польской православной церкви и заслушает ее просьбу. Делегацию же в том или другом составе от Польской православной церкви патриарх согласен принять в любое время после 20 июня с.г. (т.к. до этого времени патриарх будет в отъезде).

Во время приезда делегации Польской православной церкви и будут отрегулированы с патриархом все вопросы, связанные с правовым положением этой церкви.

Совет по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР и правительство в лице товарища Ворошилова

также считают, что Польская церковь должна быть оставлена на положении автокефальной (независимой) церкви.

Поэтому непонятно для Совета высказывание тов.

Так вопрос сейчас не ставится. Он снят еще в ноябре 1946 г. в связи с заявлением Свентковского, высказанным во время его пребывания в Москве, в последующем нами одобренным.

После заслушивания мнения польского правительства, изложенного дважды Свентковским (первый раз — на приеме у меня в Совете и второй раз — на приеме в советском посольстве в Варшаве у тов. Яковлева)2, ставился вопрос не о воссоединении Польской церкви с Русской церковью, т. е. не об юрисдикции, а имелось в виду только, что Польская православная церковь, будучи автокефальной, но не имея необходимого числа членов в епископате (т.к. в связи с удалением Дионисия в епископате останется только один епископ Тимофей, а автокефальная церковь может существовать только при наличии не менее двух епископов)3, обратится к Московскому патриарху с просьбой выделить из состава своего епископата на пост главы Польской православной церкви одного из епископов, который возглавит Польскую православную церковь при условии ее автокефального существования. Конечно, проводить в главу Польской церкви это лицо придется на Соборе Польской церкви.

Кандидат на эту должность пока еще Синодом не определен, но возможности такие имеются.

Непонятно также, почему представители польского правительства Свентковский и Вольский по вопросу о кандидатуре на путь4 главы Польской православной церкви имеют разные мнения. Свентковский ставит вопрос о необходимости рекомендации на этот пост кандидата от Московского патриарха, а Вольский, как Вы пишете в своем письме, по этому вопросу обращался к югославскому посольству в Варшаве.

Присылку епископа на пост главы Польской православной церкви из Югославии Совет считает нежелательной. Нежелательными также Совет считает поездки Дионисия в Болгарию и Югославию, осуществлению которых следовало бы под благовидным предлогом помешать.

Вы пишете, что тов. Лебедеву стало известно о получении Дионисием от патриарха Алексия телеграммы в ответ на свой меморандум, в которой якобы сообщается, что после возвращения патриарха Алексия из Румынии, куда он вскоре выезжает, Дионисий сможет приехать в Москву.

Совет сообщает, что патриарх Алексий, зная отношение польского правительства к Дионисию, не предполагал принимать Дионисия в Москве, но чтобы соблюсти вежливость и считаясь с необходимостью дачи какого-то ответа на меморандум Дионисия, дал следующую телеграмму: «Письмо Вашего Блаженства получил. После 20 мая предполагается моя поездка в Румынию. Пока не могу определить время, удобное для нашего свидания в Москве. Шлю искренний привет. 6 мая 1947 г.»

Имеется еще разница в предложениях Свентковского и Вольского по вопросу о мерах в отношении Дионисия.

Этот вопрос, по мнению Совета, должен быть решен польским правительством, но арест Дионисия и суд над ним, вероятно, вызовут широкие и нежелательные отклики, тем более что по линии православных церквей это — первый арест.

Одновременно считаю необходимым сообщить следующее. Совету известно, что в одной из бесед с Дионисием по поручению Свентковского представитель Министерства культов Польши Деменчук заявил Дионисию, что отстранения его от руководства Польской православной церковью требует Карпов.

Запись моей беседы со Свентковским у Вас имеется, и с моей стороны не было высказано никаких предложений и мнений по этому вопросу.

В связи с этим считаю, что такое заявление Дионисию является неправильным и могло быть сделано с целью показать заинтересованность советской стороны в этом вопросе.

В связи с тем, что мнение патриарха, изложенное еще месяц тому назад, не было доведено до сведения польской стороны, Совет считает необходимым ускорить разрешение этого вопроса.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

(КАРПОВ)

ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 17. Л. 161-164. Копия.