РАЗДЕЛ 24 Относительно предметов, обладающих малой величиной
7*
179
Чтобы избежать монотонности, которая может возникнуть в результате слишком частого повторения одних и тех же рассуждений и доказательств одного и того же рода, я не буду очень тщательно вдаваться в каждую частность, касающуюся красоты, поскольку каждая такая частность основывается на распределении величины красоты или на самой ее величине.
О величине тел можно говорить лишь с величайшей неопределенностью, потому что идеи большого и малого почти всегда носят относительный характер с учетом рода предметов, их же насчитывается бесконечное количество. Правда, твердо установив однажды род какого-либо предмета и размеры, обычные для отдельных представителей этого рода, мы можем заметить некоторые предметы этого рода, превосходящие обычные стандарты, и некоторые предметы, не достигающие их; если сам этот род не очень мал по своим размерам, то те его представители, которые очень сильно превосходят средние размеры, благодаря этому превышению являются скорее величественными и страшными, чем прекрасными; но так как в яшвотном мире — и в значительной мере также и в мире растительном — может быть так, что качества, составляющие красоту, могут быть даны предметам, обладающим большими размерами, то, соединенные таким образом, они составляют особый вид, несколько отличный как от возвышенного, так и от прекрасного, который ранее я назвал превосходным (fine); однако я полагаю, что этот вид не обладает таким влиянием на аффекты, какое имеют либо огромные тела, наделенные соответствующими качествами возвышенного, либо качества прекрасного, когда они заключены в небольшом предмете. Крупные тела, украшенные достоинствами красоты, вызывают напряжение, постоянно облегчаемое; таково их воздействие, приближающееся по своему характеру к посредственности. Но если бы мне пришлось сказать, какое воздействие, по моему собственному мнению, я испытываю сам в подобных случаях, я бы сказал, что если возвышенное присоединено к каким-либо качествам прекрасного, то оно страдает меньше, чем прекрасное, присоединенное к чему-нибудь величественному по своим размерам или к каким-либо иным качествам возвышенного. Во всем, что внушает нам благоговение, во всех вещах, имеющих отношение, пусть даже весьма отдаленное, к страху, содержится нечто столь властное, что ничто иное не может выносить его присутствия. В них качества прекрасного либо умирают, либо бездействуют или в лучшем случае проявляются для того, чтобы смягчать суровость и неумолимость страха, являющегося естественным спутником величия.Кроме необычно крупных представителей каждого рода следует рассмотреть и их противоположность — необычно малых и карликовых.
Малость предмета, взятая как таковая, никак не противоречит идее прекрасного. По форме и по расцветке оперения колибри ни в чем не уступает другим представителям пернатых, хотя по размерам она меньше их всех; может быть, ее малая величина только усиливает ее красоту. Но есть живые существа, которые, когда они чрезвычайно малы, очень рбдко бывают красивыми (если вообще могут быть таковыми). Существуют карлики — мужчины и женщины,—? которые почти всегда настолько грузны и массивны для своего роста, что вид их для нас очень неприятен. Но если найдется человек не более двух-трех футов росту, у которого, положим, все части тела миниатюрны, соответствуют его росту и во всех остальных отношениях наделены обычными качествами других прекрасных тел, то я вполне убежден в том, что человека, обладающего такой фигурой, можно было бы считать красивым; он мог бы стать предметом любви; мог бы возбудить в нас своим видом очень приятные идеи. Единственное, что, вероятно, могло бы вмешаться и сдержать наше удовольствие,— это мысль о том, что такие создания, какова бы ни была их фигура, необычны и в силу этого их часто рассматривают как нечто чудовищное.
Все крупное и гигантское, пусть оно очень хорошо совместимо с возвышенным, противоречит прекрасному. Невозможно представить себе великана предметом любви. Давая волю своему воображению в героических романах, мы естественно связываем с этим ростом идеи тирании, жестокости, несправедливости и всего ужасного и отвратительно
го го.
Мы изображаем великана, опустошающего страну, грабящего невинного путника, а впоследствии пресытившегося своей полуживой плотью; таковы Полифем 15, Как16 и другие, которые играют столь видную роль в героических легендах и поэмах. Событие, которому мы следуем с величайшим удовлетворением,— их поражение и гибель. Из всего того великого множества смертей, которыми заполнена «Илиада», я не запомнил ни одной смерти какого-либо человека, отличавшегося огромным ростом или силой, которая тронула бы нас и вызвала жалость; представляется также, что автор ее, так хорошо знающий человеческую натуру, и не хотел, чтобы она нас трогала. Нас трогают своей безвременной кончиной Симоис 17, оторванный от родителей, находящийся в самом расцвете нежной юности, который молит о мужестве, столь не соответствующем его силе, и другой юноша, вырванный войной из объятий невесты, молодой, красивый, новичок на поле брани18. Несмотря на многие прекрасные черты, которыми Гомер наделил внешность Ахилла 19, и множество великих добродетелей, которыми он украсил его душу, тот никак не может нас заставить себя любить. Можно заметить, что Гомер дал троянцам, судьба которых, по его замыслу, должна возбуждать у нас сочувствие, бесконечно больше приятных общественных добродетелей, чем распределил среди греков. Что касается троянцев, то он предпочитает возбуждать в отношении их аффект жалости; жалость — аффект, основанный на любви; и эти меньшие — если можно так выразиться, домашние — добродетели, безусловно, самые приятные. Но он сделал греков намного сильнее троянцев в политических и военных добродетелях. Старцы, члены совета Приама, немощны; руки Гектора сравнительно слабы; его мужество намного уступает мужеству Ахилла. И тем не менее мы любим Приама20 больше Агамемнона, а Гектора21 больше победившего его Ахилла. Восхищение — вот тот аффект, который Гомер хотел бы возбудить в нас в отношении греков, и он достигает этого, наделив их добродетелями, которые очень мало связаны с любовью. Это краткое отступление, возможно, не совсем бесполезно для достижения нашей цели — показать, что предметы, обладающие огромными размерами, не совместимы с красотой тем более, чем больше их размеры; в то время как если малые предметы не отличаются красотой, этот их недостаток нельзя приписывать их малым размерам.Еще по теме РАЗДЕЛ 24 Относительно предметов, обладающих малой величиной:
- Раздел 1 ДИАГНОСТИКА ИНТЕГРАЛЬНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК МАЛОЙ ГРУППЫ
- РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ О ЗАКОНАХ ДВИЖЕНИЯ И ВЕЛИЧИН
- 2.З.5.1.1. . Вещами признаются материальные (телесные) объекты, предметы природы и продукты труда, обладающие физическими, химическими, биологическими и т. п. свойствами, т. е. натуральной формой
- РАЗДЕЛ 10 Величина здания
- Раздел 2 ДИАГНОСТИКА ПЕРЦЕПТИВНО-СТИЛЕВЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ И МАЛОЙ ГРУППЫ
- Раздел 1 ДИАГНОСТИКА СОДЕРЖАТЕЛЬНО-СТИЛЕВЫХ ПЕРЦЕПТИВНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ И МАЛОЙ ГРУППЫ
- РАЗДЕЛ II Все люди с обыкновенной, нормальной организацией обладают одинаковыми умственными способностями
- РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ ОБЪЯСНЕНИЕ ПОНЯТИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ВЕЛИЧИН ВООБЩЕ
- Раздел IV, в котором дается представление о том, каким мужеством и какой силой должен обладать государственный советник
- РАЗДЕЛ ВТОРОЙ, В КОТОРОМ ПРИВОДЯТСЯ ПРИМЕРЫ ИЗ ФИЛОСОФИИ, ЗАКЛЮЧАЮЩИЕ В СЕБЕ ПОНЯТИЕ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ВЕЛИЧИН
- РАЗДЕЛ 116. ДОГОВОРЫ С СОЮЗНИКАМИ И ОТНОСИТЕЛЬНО ЗОЛОТА, ЗЕМЛИ И ПРЕДПРИЯТИЙ 1
- РАЗДЕЛ 14 Рассмотрение мнения Локка относительно Темноты
- РАЗДЕЛ 142. РАЗМЫШЛЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ПОТЕРЬ В ЛЮДЯХ, УБЫЛИ ИМУЩЕСТВА И О ВЫГОДЕ1
- РАЗДЕЛ II. ЗАЯВЛЕНИЯ ЛИДЕРОВ РАЗЛИЧНЫХ КОНФЕССИЙ ОТНОСИТЕЛЬНО РЕЛИГИОЗНО МОТИВИРОВАННОГО ЭКСТРЕМИЗМА И ТЕРРОРИЗМА
- Раздел I, в котором показано, что лучшие из государей имеют нужду в хорошем Совете, а качества, коими должен обладать хороший советник, сведены к четырем основным: способности, порядочности, мужеству и усердию
- Принцип относительности и расширенная специальная теория относительности