Переход от рабовладельческого способа производства к феодальному явился прогрессивным шагом в экономическом развитии человеческого общества. В конце рабовладельческой эпохи рабство и вся система отвечавших ему экономических отношений стали оковами, тормозом для развития производительных сил. Так, рабский труд, нуждавшийся в постоянном надзоре надсмотрщиков, подразумевал тем самым работу рабов более или менее крупными партиями, что делало невозможным переход к более интенсивным в ту эпоху, индивидуальным методам обработки земли. Тяжёлый плуг, означавший переход к интенсивной глубокой вспашке, стал спорадически применяться в некоторых провинциях ещё в поздней Римской империи, но широкого распространения он не мог получить в древнем мире. Только начальный период средневековья ознаменовался быстрым повсеместным внедрением тяжёлого плуга; рабский труд, требовавший работы более или менее крупными партиями, препятствовал его распространению, означавшему прогрессивный сдвиг в агрикультуре, а система труда крестьян, свободных от рабской зависимости и имевших свою семью, напротив, быстро содействовала его распространению. Это, конечно, только один из многочисленных примеров, показывающих, как производительные силы в конце античной эпохи переросли рабовладельческие экономические отношения. Раб не был заинтересован в интенсивном использовании орудий, а тем более в каком-либо их усовершенство вании. Всякое мало-мальски сложное орудие подвергалось порче, поломке. Водяная мельница, известная на протяжении всей античной рабовладельческой эпохи, оставалась примитивной (нижнебойное колесо), не получала дальнейшего развития до феодальной эпохи. Усовершенствованный пресс для винограда тоже не получал широкого распространения. Применение рабочего скота в сельском хозяйстве было ограничено по той же причине: рабы не были сколько-нибудь заинтересованы в уходе за скотом и сохранении его. Все эти стороны рабского труда, сковывавшие возможности развития производительных сил, обнаружились только в конце рабовладельческой эпохи,— рабский труд соответствовал предшествовавшей, более низкой ступени производства. Рабовладельческий строй существовал на протяжении трёх-четырёх тысяч лет. Это свидетельствует, что он отвечал не только определённому уровню и характеру производительных сил, но и крайне медленному темпу их изменения, крайней застойности, почти неподвижности производительных сил. Лишь в конце этой огромной эпохи замечается большая подвижность производительных сил, чем на протяжении всей предыдущей древней истории. В то же время в конце рабовладельческой эпохи наблюдаются усиленные поиски господствующим классом способов поощрения рабов к труду. Так, всё больше практикуется отпуск особо отличившихся рабов на волю, чтобы оставшихся рабов подстёгивала в труде не только плеть надсмотрщика, но и надежда на освобождение; практикуется помещение рабов на земельные участки для ведения ими своего хозяйства и предоставление им «пекулия» —имущества, часть доходов с которого должна была вручаться господину. Все эти поиски свидетельствуют о том, что уровень производительных сил требовал уже нового отношения непосредственных производителей к труду и тем самым новых производственных отношений. Но в то же время эти меры свидетельствуют о тупике, в котором оказалось рабовладельческое общество: всё это— по большей части возрождение экономических институтов, характерных для ранних, неразвитых ступеней того же рабовладельческого строя. Впрочем, в новых исторических условиях они уже служили и предзнаменованием новых, феодальных порядков. Характер новых, зарождавшихся производительных сил требовал развития не крупного производства, покоившегося при рабстве лишь на простом соединении однородного труда, а индивидуального производства. Дальнейшее развитие производительных сил во всемирной истории могло совершаться до поры до времени лишь при условии господства мелкого индивидуального хозяйства. Переход к феодализму, осуществившийся в ходе широких социальных движений и так называемых «варварских завоеваний», привёл производственные отношения в соответствие с характером производительных сил, зародившихся, но не способных развиться в недрах старого, рабовладельческого общества. Элементы феодального экономического уклада имелись налицо уже в позднем рабовладельческом обществе (например, колонат в Риме), а также и у племён, составлявших периферию рабовладельческого общества, например у германцев, славян, переживавших разложение первобытно-общинного строя. После ликвидации рабовладельческого строя формирование феодального строя происходило, как правило (например, в Западной Европе, в Византии, в Китае), путём взаимодействия, синтеза этих двух источников генезиса феодальных отношений, т. е. элементов и предпосылок феодального экономического уклада, имевшихся в условиях разложения рабовладельческого строя и в условиях разложения первобытно-общинного строя. Это положение о синтезе двух источников генезиса феодальных отношений, высказанное впервые Марксом во «Введении» к книге «К критике политической экономии», является руководящим для понимания начальных стадий развития феодального общества, для понимания, следовательно, и хозяйственной истории раннего средневековья. Производительные силы феодального общества, если сравнивать их с производительными силами капитализма, могут быть названы низкими и рутинными, но сравнительно с производительными силами рабовладельческого общества они представляли несомненный шаг вперёд, прежде всего в главной отрасли производства того времени — в сельском хозяйстве. Феодальное производство характеризуется дальнейшим развитием земледелия, например постепенным распространением трёхполья, дальнейшим развитием огородничества, луговодства, виноде лия, маслоделия. Эти успехи сельского хозяйства стали возможны в связи с дальнейшим улучшением плавки и обработки железа, распространением разных видов железного плуга, тяжёлого и лёгкого, и некоторых других железных орудий, изобретением ветряной мельницы, широким распространением и усовершенствованием водяной мельницы (верхнебойное, наливное колесо), а также виноградного пресса и других приспособлений и механизмов. Распространение ткацкого станка также сыграло существенную роль в развитии феодального производства. Накопление специальных производственных навыков, развитие соответствующей новой техники привели на определённой ступени развития феодального общества к возрождению в новой форме того отделения ремесленного труда от сельскохозяйственного, которое возникло ещё в дофеодальную эпоху, но кое-где в начале феодальной эпохи почти исчезло. Этот скачок в разделении общественного труда, выразившийся в образовании феодальных городов, в отделении города от деревни, был одним из важнейших моментов в развитии производительных сил феодального общества. Техника средневекового городского ремесла характеризуется дифференциацией специальных орудий ручного производства, виртуозным мастерством производителей —? ремесленников, внедрением в некоторых отраслях более или менее сложных приспособлений (в металлообрабатывающем, кожевенном, красильном и других ремесленных производствах), ростом разделения труда между ремёслами. Рост производительных сил в условиях ручного производства проявлялся преимущественно в росте разделения труда. Всё это привело к возможности появления в конце средневековья наряду с ремесленными мастерскими мануфактурных предприятий. Главные, основные черты производительных сил феодального общества и их развития: безусловное господство сельского хозяйства над ремеслом, деревни над городом, сохраняющееся до конца феодализма, несмотря на развитие ремесла и рост городов; развитие сельского хозяйства как вширь (расчистка и распашка лесов, освоение целин, распространение несчётных деревень,— оседлых или полу- оседлых поселений, по обширнейшим географическим пространствам), так и в отношении интенсивности методов хозяйства (вспашка, севооборот, удобрение, сочетание ^ Б. ф, Поршнев земледелия со скотоводством, развитие специальных огородных, садовых, технических, кормовых культур); сра- щённость производителя с орудиями индивидуального производства, как «улитки с раковиной»; решающее значение личного хозяйственного и технического навыка, опыта каждого отдельного работника; мелкий, индивидуальный характер производства (даже на барщине в крупном поместье происходит не подлинное соединение труда, а лишь суммирование результатов индивидуального труда крестьян — «уроков»). Отсюда—развитие разделения труда не как технического разделения труда водном производстве, а как общественного разделения труда между мелкими отдельными производствами, хотя всё более дробная специализация и обособление индивидуальных производителей неминуемо должны будут в конце концов привести к зарождению обратной тенденции — сочетанию разных специальностей в одном производстве. Данному характеру производительных сил и данному направлению их развития соответствовали феодальные производственные отношения. Производительные силы и производственные отношения во всяком обществе составляют две неразрывные стороны единого целого — общественного производства, или, иначе говоря, способа производства. Производительные силы являются при этом более подвижной стороной. Но феодальные производственные отношения, будучи порождены данным уровнем и характером производительных сил, определяли в свою очередь темпы развития производительных сил. После ликвидации рабовладельческих производственных отношений феодальные производственные отношения явились такой общественной формой, которая в течение нескольких столетий делала возможным и необходимым дальнейшее развитие производительных сил. Эти производственные отношения служили главной и решающей силой, которая определяла дальнейший подъём производительных сил, пока феодальные отношения, в свою очередь, не устарели и не стали тормозом развития производительных сил. Что же в системе феодальных производственных отношений обеспечило им эту роль движущей силы в отношении производительных сил общества? Прежде всего ча стичное раскрепощение непосредственного производителя по сравнению с положением раба. Получив своё хозяйство и некоторые, хотя и ограниченные, права (прежде всего право на свою жизнь: феодал крестьянина, как правило, уже не может безнаказанно убить), непосредственный производитель стал значительно более заинтересованным в результатах своего труда, следовательно, значительно более производительным и инициативным работником. Он работает в некоторой мере для себя и своей семьи, в своём хозяйстве; раб же в зрелом рабовладельческом обществе не имел семьи, не имел хозяйства, не был заинтересован в труде. Новые производительные силы требуют, чтобы у работника было какое-нибудь желание трудиться, была заинтересованность в результатах труда. Поэтому феодал предпочитает рабу, как работнику совершенно пассивному и неинициативному, крепостного крестьянина, у которого есть своё хозяйство, свои орудия производства и который имеет некоторую заинтересованность в труде, необходимую для того, чтобы обрабатывать землю, хотя значительную часть его урожая, или его труда, и забирал феодал в свою пользу. Вот эта черта и была главной, обеспечившей феодальным производственным отношениям роль движущей силы в развитии производительных сил общества. Крестьянин, а позже и ремесленник, будучи в известной мере заинтересован в результате своего труда, вносил хотя бы ничтожные улучшения в процессе труда, и накопление этих незначительных улучшений в конечном счёте давало рост производительных сил общества. Основной производственной ячейкой феодального общества являлось хозяйство непосредственного производителя. уПо словам Маркса, «как мелкое крестьянское хозяйство, так и независимое ремесленное производство... составляют базис феодального способа производства» *. Разумеется, это не исключает в отдельные периоды, особенно при барщинно-крепостнической системе, существования и крупного помещичьего хозяйства, но, как уже сказано, оно по существу не было крупным производством и основой его оставалось мелкое крестьянское хозяйство: своим инвентарём, на своей лошади, силами своей семьи каждый крестьянин отдельно от других выполнял ту или иную работу. Производительные силы феодального общества в основном были распылены именно по мелким крестьянским (а в дальнейшем и ремесленным) хозяйствам. Феодальное общество есть антагонистическое классовое общество: непосредственному производителю противостоит эксплуататор, который присваивает часть продуктов труда (или непосредственно часть труда) производителя, работника производства. Классовый антагонистический характер производственных отношений феодализма составляет их глубочайшую, коренную черту. Феодальная экономика является насквозь классовой экономикой; все экономические отношения людей в феодальном обществе являются в конечном счёте отношениями между классами. Само понятие «классы» — это прежде всего экономическая категория (экономические классы), одна из важнейших категорий марксистской политической экономии, с помощью которой только и может быть подвергнута научному анализу вся сложная система производственных отношений во всяком классово-антагонистическом обществе. Только производительные силы в технологическом плане могут быть охарактеризованы без употребления понятия «классы»,— но ведь производительные силы сами по себе и не являются предметом политической экономии. В экономическом же смысле нет никакого «производства» вне единства производительных сил и производственных отношений вне тех отношений между людьми, общественных отношений, в каких осуществляется производство. Что же понимает марксизм под производственными отношениями? Марксизм различает в производственных, экономических отношениях людей три группы явлений, зависящих одна от другой, последовательно вытекающих одна из другой: 1) та или иная форма собственности на средства производства, 2) вытекающее из неё то или иное положение социальных групп в производстве и их взаимоотношение, 3) всецело зависимая от этого та или иная форма распределения продуктов. Этим исчерпывается понятие «производственные отношения». Уже самая первая, самая глубокая черта производственных отношений, т. е. форма собственности на средства производства, определяющая всю остальную совокупность экономических, производственных отношений людей, говорит нам либо об общественной собственности на средства производства (общество без антагонистических классов), либо о классовом антагонизме: средства производства присвоены, монополизированы одной частью общества в целях эксплуатации другой части. В антагонистическом обществе для того, чтобы трудиться, производить, непосредственный производитель должен подчиниться собственнику средств производства и работать на него. У непосредственного производителя нет иной возможности соединить свою рабочую силу с отсутствующими у него материальными условиями производства. Производство материальных благ не предшествует антагонистическим отношениям: оно само возможно здесь только в этой антагонистической общественной форме. Присвоение (распределение) здесь выражает лишь то, что само производство уже было подчинено цели создания прибавочного продукта, т. е. его присвоения. Как говорит Маркс, «...собственность (присвоение) есть условие производства... ни о каком производстве, а стало быть, ни о каком обществе, не может быть речи там, где не существует никакой формы собственности...» 5. Распределение продуктов труда в обществе всецело зависит от того, как распределены в обществе средства производства, кто является их собственником. Если начать характеристику феодальной экономики с формы собственности на средства производства, то классовая, эксплуататорская природа феодальной экономики раскроется с первого же шага. При этом, разумеется, надо иметь в виду прежде всего не вопрос о юридической форме феодальной собственности, а коренной вопрос — в чьём распоряжении в феодальном обществе находились средства производства: располагали ли ими сами трудящиеся или же средства производства были присвоены теми, кто не трудился, а трудящиеся были лишены этих средств производства. Состояние производственных отношений прежде всего отвечает на вопрос, в чьём владении, в чьём распоряжении находятся средства производства — в распоряжении всего общества или же части членов общества, классов, использующих их для эксплуатации другой его части, других классов. Надо ещё раз подчеркнуть, что именно зто мы имеем в виду, когда говорим в экономическом смысле о «собст венности» первобытно-общинной и социалистической или рабовладельческой, феодальной и капиталистической. Неправильно рассматривать собственность как отношение тех или иных людей к материальным благам, к вещам К Собственность есть отношение между людьми. Недостаточно сказать, что собственность есть «присвоение» чего- либо, если не подчеркнуть, что это есть одновременно и недопущение к распоряжению данным имуществом всех других. Собственность, рассматриваемая как экономическая категория, не есть отношение людей к вещам, голое «присвоение» людьми вещей, а есть отношение между людьми: отношение между собственником (единичным или коллективным) и теми, кто не имеет прямого доступа к распоряжению данной вещью; юридическое право собственности лишь оформляет и закрепляет эти отношения. В экономическом смысле собственность всегда выступает как общественное отношение — отношение между собственником и не собственниками. Социалистическая, общественная собственность не может быть присвоена отдельными гражданами; советское право, карающее любого человека за присвоение государственной (общенародной) или кооперативно-колхозной собственности, прямо защищает данное производственное отношение: принадлежность средств производства всему обществу или колхозу, но не отдельным лицам. В классовом антагонистическом обществе собственность на средства производства принадлежит не всему обществу, а монополизировавшей их части людей; такие производственные отношения защищаются правом частной собственности (иногда — групповой), которое не допускает остальных людей к пользованию этими средствами производства иначе, как с согласия собственника, т. е. служит ему правом эксплуатировать других людей за то, что он допускает их к пользованию этими средствами производства. Марксистская экономическая наука исходит не из правовой «формы» собственности в смысле её юридических особенностей, а из её экономического содержания. Если исходить из правовой формы, классовое строение антагонистического общества окажется чем-то производным, вытекающим из внеклассовой правовой формы. Маркс разъяснял, что отношения собственности следует рассматривать не в их «юридическом выражении», а следует вскрывать их реальное экономическое существо в форме «производственных отношений» К Не право собственности, а собственность как экономическое отношение лежит в основе базиса общества. Чтобы отличить феодальную форму собственности от буржуазной (капиталистической), нельзя исходить из того, что буржуазная собственность — свободная и безусловная, а феодальная — условная, ограниченная, отражает феодальную иерархию и т. п. Не об этом говорит марксизм, утверждая, что общественные формации отличаются одна от другой прежде всего формой собственности на средства производства, определяющей всю остальную совокупность экономических отношений. Марксизм говорит о том, находятся ли средства производства во владении и распоряжении всего общества, самих трудящихся, или средства производства отделены от трудящихся, находятся в распоряжении отдельных лиц, групп, классов в целях эксплуатации трудящихся. Нет ничего глубже этого экономического отношения. «Присвоение» средств производства выступает как отношение между теми, у кого есть эта собственность, и теми, у кого её нет, т. е. как классовое отношение. Ведь классы — это и есть общественные группы, различающиеся прежде всего по их отношению к средствам производства (большей частью закреплённому и оформленному в законах) 6. Сказанное относится также не только к собственности на средства производства, но и к собственности на работника производства и его рабочую силу. Феодальная форма собственности отличается и от рабовладельческой и от капиталистической тем, что при феодализме не все средства производства отделены от трудящихся. Но основное средство производства того времени — земля — не принадлежит трудящимся; подавляющее большинство трудящихся при феодализме не имеет земли в своём полном распоряжении, земля находится в собственности феодалов. Согласно сказанному выше, собственность феодалов на землю — это не отношение феодалов к земле, а отношение феодалов к тем, кто был лишен свободного доступа К этому необходимейшему условию труда, т. е. отношение феодалов, монополизировавших землю, к крестьянам — земледельцам. Субъекты собственности на землю при феодализме — не вообще частные лица, а именно феодалы, противостоящие как класс собственников земли крестьянству как классу земледельцев, лишённых свободного доступа к земле. Это отношение необходимо дополняется (как будет показано ниже) неполной собственностью феодалов и на самих крестьян, т. е. лишением крестьян возможности свободно распоряжаться собой, своей рабочей силой. Из этого ответа на первый вопрос — о форме собственности на средства производства — вытекает ответ и на второй вопрос — о положении социальных групп в производстве и их взаимоотношении. Соединение трудящихся с отделённой от них землёй осуществляется в форме эксплуатации собственниками земли зависимых от них производителей. Основные социальные группы в феодальном обществе — это класс землевладельцев и класс зависимых крестьян. Положение этих классов в производстве, их взаимоотношения — это положение эксплуататоров и эксплуатируемых, это отношения господства и подчинения. «Крепостническое общество,— говорит В. И. Ленин,— представляло такое деление классов, когда громадное большинство — крепостное крестьянство — находилось в полной зависимости от ничтожного меньшинства — помещиков, которые владели землей» 7. Кроме этих главных антагонистических групп, в общественном производстве налицо промежуточные и внутриклассовые группы. Например, крестьяне и ремесленники в феодальном обществе в широком смысле принадлежат к одному общественному слою как непосредственные производители, эксплуатируемые феодалами, но их положение в производстве существенно отлично, так как ремесленники не нуждаются в земле в качестве средства производства (хотя, как увидим ниже, и остаются в Некоторой экономической зависимости от класса земельных собственников). Экономические взаимоотношения этих двух групп, крестьян и ремесленников, не являются антагонистическими, «взаимный обмен своей деятельностью» между ними носит принципиально иной характер, чем в экономических взаимоотношениях господ и трудящихся. Во взаимоотношениях господ и трудящихся «обмен деятельностью» не имеет ничего общего с эквивалентностью: это безвозмездное присвоение господами части труда непосредственных производителей и отправление господами функции вотчинной власти и суда над непосредственными производителями. Напротив, во взаимоотношениях крестьян и ремесленников налицо тенденция к эквивалентности в обмене своей деятельностью. Социальные группы в феодальном обществе выступают в форме сословий, не совпадающих точно с классами, и это осложняет, запутывает картину классового антагонизма. Однако основные, определяющие производственные отношения феодального общества носят классовый, антагонистический, эксплуататорский характер. Только исходя из этих основных производственных отношений, можно понять и все вторичные, зависимые от них отношения общественных групп. Наконец, от взаимоотношения классов и иных групп, зависящего от их разного отношения к средствам производства, в свою очередь всецело зависит и форма распределения продуктов в феодальном обществе — пропорции присвоения продукта всего общественного производства разными классами и группами. Весь совокупный продукт, производившийся в феодальном обществе, распадался на две части: прибавочный продукт, который присваивался классом феодалов-землевладельцев, и необходимый продукт, который присваивался непосредственными производителями — крестьянами и ремесленниками. Следует подчеркнуть, что эти категории — прибавочный продукт и необходимый продукт — характеризуют отнюдь не производительные силы, а производственные отношения, именно отношения классов в антагонистическом обществе. Их нельзя смешивать с производственнотехническими категориями, такими, как производительность труда. Известный уровень производительности труда является лишь необходимой материальной предпосылкой существования классов: производство должно достигнуть такого состояния, когда трудящийся создаёт больше продукта, чем необходимо для восстановления его затраченной при этом рабочей силы. Однако точно так же дальнейшее развитие производительности труда служит предпосылкой для перехода к бесклассовому, коммунистическому строю. Категория «производительность труда» относится к характеристике производительных сил и может быть применена к любому способу производства. Напротив, категории «прибавочный продукт» нельзя придавать всеобщий характер: в нашей социалистической экономике весь продукт труда является необходимым, так как называть часть, идущую на нужды общества и воспроизводства, прибавочным продуктом значило бы сказать, что трудящиеся сами себя эксплуатируют К Прибавочным продуктом называется не всякий избыток над прожиточным минимумом производителя, а продукт, присвоенный собственником средств производства у непосредственного производителя. Следовательно, деление продукта на необходимый и прибавочный не связано прямо и непосредственно с делением продукта на часть, идущую в личное потребление, и часть, идущую на нужды общества и воспроизводства. Это два разных деления. Нужды воспроизводства покрываются при одном способе производства из прибавочного продукта, при другом — из необходимого, в зависимости от типа коренных производственных отношений, господствующих в обществеУв феодальном обществе прибавочный продукт, присваиваемый классом феодалов-землевла- дельцев, потреблялся ими с их дворней, дружиной, свитой, с их государственным и церковным аппаратом в основном непроизводительно, т. е. почти не тратился на нужды воспроизводства. Это связано с тем, что единственное монополизированное феодалами средство производства — земля, рассматриваемая как земельная площадь, не нуждается в возмещении, ибо не уничтожается в процессе производства. Расходы на воспроизводство при феодализме почти целиком падали на хозяйство непосредственных производителей, осуществлялись из доходов крестьян и ремесленников. Такое положение накладывало глубокий отпечаток на картину распределения общественного продукта при феодальном строе. Словом, специфические черты феодальной экономики подтверждают, что и здесь форма распределения продуктов всецело зависела от формы собственности на средства производства и от положения социальных групп (классов) в производстве.