ТЕКСТЫ КОРМЧЕЙ ЕФРЕМОВСКАЯ КОРМЧАЯ XII В.

Современный исследователь кормчей Ефремовской редакции располагает шестью ее списками XII—XVI вв. все они были созданы на Руси.

Это старший, но дефектный Ефремовский список XII в., Уве- ровский список XIII в., содержащий переработку (сокращение) текста кормчей и группа списков второй половины XV в.

В Ефремовской кормчей характер письма рукописи на ее более чем 300 листах различен Среди исследователей нет единства во мнении, сколько писцов работало над списком. Срезневский пишет об одном писце, о тождестве почерка приписок Офрема и почерка рукописи, хотя не подчеркивает специально, что вся рукопись писана этим писцом. В то же время он обращает внимание, что она писана уставом разного характера, «в начале книги продолговатым и сжатым, далее широким и разгонистым, под конец опять сжатым, но не такими продолговатыми буквами, как в начале, и мельче» 51. С. П. Обнорский, анализируя «приемы письма» памятника по изданию Бенешевича, выявил различия в употреблении отдельных букв, таких, как «большой юс», «от» со строчным и надстрочным «т» и др. Обнорский предположил, что эти различия зависят от особенностей орфографии писцов Ефремовского списка (или его «оригинала») и, руководствуясь этим, выделил предположительно пять писцов: 1) стр. 1—150 (или 160) издания Бенешевича; 2) стр. 150(160) —428 (468); 3) стр. 428(468)—555; 4) стр. 555-614 и 5) стр. 614—802, но указал, что «неоспоримыми окажутся лишь три руки: стр. 1—150 (160); 150(160)—555; 555-602», что он сравнивает с приведенными выше наблюдениями Срезневского о «трех почерках» 52.

Как свидетельствуют уничижительные записи писца Офрема, он писал л. 101, 145, 246 и 151 об., а почерк его записей тот же, что и большей части рукописи 54. Это подтверждает правильность отнесения по крайней мере 55/6 рукописи руке одного писца 6.

Смена правописания, на которое обратил внимание Обнорский (стр. 150—160, т. е. л. 46—50; стр. 428- 469, т. е. л. 163-181; стр. 555, т. е. л. 215 и стр. 614, т. е. л. 238) большей частью не находит соответствия в смене характера письма списка. Лишь начальная грань Обнорского, т. е. л. 46—50, могут быть сопоставлены с указанным постепенным изменением письма на л. 36—60. Однако учитывая сходство почерка начальных листов и большей части рукописи, это соответствие можно считать случайным. Очевидно, все смевы правописания должны быть объяснены особенностями создания не Ефремовского списка, а его источника или источников.

Для истории использования текстов списка очень важны многочисленные пометки на левом поле многих листов начиная с л. 71. Это записи уставом нескольких почерков в начале и конце отдельных правил и разделов памятников, содержат в основном два указания: «се писат[и]» и «досуд[а]», каждое из этих указаний повторено более 35 раз. Один раз указано «досуда правити» (л. 139 об.). Перед нами, несомненно, указания к выбору текстов из списка, принадлежащие редактору (или редакторам), который работал довольно рано. На эти заметки обратил внимание В. Н. Бенешевич, который воспроизвел их в своем издании, датировав XIII в. Однако эти указания могут принадлежать более раннему времени (XII в.) и не одному редактору, а нескольким; они сделаны не одновременно, но показывают несколько этапов работы по подготовке выписей. Прежде всего можно выделить три группы пометок по характеру письма. Большая их часть (л. 71—75 об., 32 об.—139 об., 296—306) сделана, очевидно, одним почерком, хотя и не одновременно: некоторые из пометок выполнены аккуратно, другие наспех, боком и криво. Эти пометки объединяются особенностями написания букв, частым (но не обязательным) вынесением последней гласной («д» и «т») под титлом, которое пишется в виде крышечки с перерывом в вершине, а также отсутствием точек в конце, даже после выписанных конечных гласных.

Не исключено, что эти три группы помет принадлежат трем разным лицам, работавшим над отбором правил примерно в одно время.

Пометы «се писати» и «досуда» имели непродолжительное значение и, при изготовлении других списков с рукописи, потеряли свой смысл. Это ясно из того, что некоторые пометы были стерты. Так, стерты пометы на левом поле в начале и конце разделов на л. 223 об., 231 об., 245 об., 247 об., 303 об., причем в последнем случае видно, что стерто слово «досуда[а]». Наконец, в одном случае по смытым (не стертым) словам «се псати» вновь написано «се пис[а]т[и]» (л. 299). Все эти пометы имеют для истории текста кормчей особое значение, ибо, как будет показано ниже, в двух поздних списках редакции они полностью воспроизведены писцами, а в одном, Уваровском, сделана выборка из правил, в значительной степени совпадающая с этими указаниями.

Язык Ефремовского списка специально изучался С. П. Обнорским, но не по рукописи, а по изданию ее Бенешевичем. Исследователя интересовал язык (орфография, фонетика) списка как древнерусского памятника XII в. Как и Буслаев, первым охарактери- зовавший язык списка 56, Обнорский определил, что кормчая переписана на Руси. Что касается диалектных особенностей ее языка, то о севернорусском наречии говорит, как отметил Обнорский, мена «ц» и «ч». В рецензии на книгу Обнорского В. Ягич поддержал это мнение, обратив внимание также на то, что для север- новеликорусского памятника не являются необыкновенными встречающиеся в списке единичные случаи мены «и» через «і» 57.

Кормчая состоит из двух основных частей. Первая часть — вводная и вспомогательная, но очень характерная для этой редакции кормчей (л. 1—13 об.). Она включает три произведения. Список открывается предисловием к кормчей книге (начало: «Талеса оубо подобьно вештьскыя приемлюшта пишта», л.

Вторая часть кормчей является основной для нее и включает текст правил, посланий, императорских установлений, т. е. собрание источников церковного права. Внутри этой части в свою очередь можно выделить три тематических раздела: 1) правила апостольские и соборные (сначала вселенских соборов, затем поместных, л. 13 об. — 17); 2) правила и послания отцов церкви (л.176—287) и 3) собрание императорских установлений в 93 главах (л. 287 об.— 310 об.), в основе которого лежит собрание в 87 главах с дополнениями в конце. Список обрывается на первой главе этих дополнений (новелла 137).