ИСТОЧНИКИ КОРМЧЕЙ СБОРНИКИ 14 ТИТУЛОВ (СИНТАГМА И НОМОКАНОН) КАК ОСНОВНОЙ ИСТОЧНИК КОРМЧЕЙ

Несохранившееся анонимное Собрание 60 титулов оказалось вытесненным из практики Синагоге (Сводом) канонов 50 титулов Иоанна Схоластика, который был поставлен Юстинианом в 565 г.

Собрание 14 титулов появилось вскоре после Свода Иоанна Схоластика и должно было, в свою очередь, заменить этот сборник. Собрание 14 титулов анонимно, в позднейших сочинениях имя его автора не упоминается, но, как установил В. Н. Бенешевич, с X в. его автором в византийской письменной традиции начинает признаваться составитель одной из его обработок IX в. и автор позднейшего предисловия к ней патриарх Фотий.

Время появления этого сборника было определено К. Э. Цаха- рие. Это могло быть «около 580 г.», или, точнее, после 578 г., поскольку составитель его использовал сокращение новелл юриста Афанасия, появившееся в этом году, и до 582 г., ибо подобная же работа Феодора (около 582 г.), лучшая по качеству, привлечена не была. Сборник был составлен в Константинополе 65.

Последний исследователь Собрания 14 титулов Э. Хонигман предложил остроумную гипотезу авторства этого труда, считая, что составителем последнего был конкурент Иоанна Схоластика на константинопольской кафедре, находившийся при его жизни в ссылке, патриарх Евтихий (второе его патриаршество после смерти Иоанна—577—582 гг., т. е. годы, совпадающие с указанными Цаха- рие). В пользу такого решения вопроса говорят также нескрываемое презрительное отношение автора предисловия сборника к своему предшественнику, автору Свода, и критика его труда, сохранение анонимности предшественника, который был автору Собрания 14 титулов, конечно, знаком. Свою работу по созданию этого Собрания Евтихий начал, согласно предположениям Э. Хонигмана, еще при жизни своего предшественника, находясь в ссылке в Ама- сии, но закончил уже в Константинополе, используя тамошние компиляции. Здесь, в столице, главная роль в создании сборника перешла к бывшему сакеларию (казначею) Иоанна Схоластика, Иоанну Постнику, впоследствии сменившему Евтихия на патриаршей кафедре.

Канонический Сборник 14 титулов по составу и расположению включенных в него материалов был значительно выше его предшественника, что сделало его более важным в истории права Византии и сопредельных, в том числе славянских, стран. Бенешевич писал, что следует поражаться тому искусству владеть огромным материалом, которое обнаруживается у неизвестного автора, оставившего далеко позади Иоанна Схоластика 67.

Составитель Синтагмы 14 титулов соединил принципы расположения материала, существовавшие традиционно (по отдельным соборам и отцам церкви, а внутри соответствующих разделов — по номерам правил) с теми, которые были предложены авторами собраний 60 и 50 титулов, но превратил систематическое изложение в отдельный указатель. Он представляет собой сложный тематический ключ, содержащий три ступени информации. Первой, наиболее общей, ступенью является выделение 14 крупных тем, регулируемых соборными и отеческими правилами. Это поставление и рукоположение в члены клира и епископы (титул 1), сооружение и освещение церквей и сосудов, употребляемых при богослужении (2), служба и другие священнодействия в церкви (3, 5), крещение (4), плата за священнодействия (6), нехристианские жертвоприношения (6), посты и праздники (7), органы местной церковной власти — епископы, соборы епископов и клирики; дисциплинарные нормы, касающиеся епископов и клириков (8, 9), церковные имущества (10), монастыри и монахи (11), еретики и нехристиане (12), миряне и прочие дела, касающиеся различных групп людей (13-14).

Эти большие темы указателя, выделенные не всегда последовательно и строго, были названы тітХої — титулами (в славянских переводах IX в.— титьлы, XII в.— грани), а внутри каждого из них были даны более мелкие подтемы — главы, которые являются второй ступенью. Число глав в титулах очень различно и зависит от объема и разнообразия подтем, объединенных в титулы.

Третьей ступенью информации являлись ссылки в каждой главе на названия и номера правил, содержащих нормы по данным темам, в определенном порядке: сначала апостольские правила, затем соборные и, наконец (в номоканоне, чем он отличается от синтагмы), императорские законы.

Существуют две ранние формы Сборника 14 титулов: синтагма, не упоминавшая в 14 титулах императорские установления, присутствовавшие в Сборнике, и номоканон, на такие установления ссылавшийся. Последний, таким образом, объединил канонические и гражданские установления о церкви. Старшей формой является синтагма. Именно она привлекает наше внимание в дальнейшем, ибо Сборник в форме синтагмы лежал в основе славянского перевода кормчей. Что касается номоканона, то время его возникновения определяется исследователями различно. Цахарие и вслед за ним Бенешевич датировали его VII в. (629 г. или между 629 и 640 гг., при императоре Ираклии), считая его автором так называемого Энантиофана, близкого к кафедре, ревностного защитника прерогатив патриарха по отношению как к Риму, так и к другим восточным патриархиям 69. Хонигман относил создание номоканона еще к VI в., после 582 г., и связывал его, как было сказано, с Иоанном Постником.

В VII—XIV вв. Сборники 14 титулов с правилами и законами были наиболее авторитетными и официальными собраниями источников церковного права православной церкви. Они подвергались неоднократным переработкам и обновлениям, в них добавлялись правила новых авторитетных соборов. В 692 г. этот сборник в виде синтагмы был утвержден в качестве обязательного на поместном Трульском соборе, хотя это не привело к его повсеместному распространению. Одна (или две) из его обработок принадлежит патриарху Фотию (883 г.), который к предисловию первоначального составителя номоканона добавил второе предисловие 70.

В XII в. соборные правила IV—VIII вв., устаревшие уже к этому времени, были снабжены комментариями крупнейших византийских юристов, связавшими архаичные установления с представлениями своего времени.

При составлении Сборника в него входили правила четырех вселенских соборов (пятый, 553 г. и шестой 680/81 г. не оставили правил) и поместных. В дальнейшем в него включались правила следующих соборов: Трульского (692 г.) и VII вселенского Нике- йского II (787 г.), профотиевских константинопольских соборов 861 и 879 гг. (Последние были включены, очевидно, Фотием). В группе правил отцов церкви добавлялись сочинения Михаила Синкелла и патриарха Никифора (после 842 г. и до 861 г.); Афанасия, Григория Богослова, Амфилохия Иконийского и др. К прежним выписям из светских установлений добавлялись (таков Номоканон II извода Первой редакции) императорские законы в форме Собрания в 87 главах, составленного еще в VI в. автором номоканона другой редакции в 50 титулах — Иоанном Схоластиком. Из состава сборника убирались апостольские правила (Синтагма Первой редакции, между 668 и 680 гг.). Были опыты разделения всех статей сборника на пять больших групп с раздельной нумерацией в каждой (Номоканон IV извода Первой редакции); заменены 14 титулов другим древним систематическим собранием правил 50 титулов, игравшим здесь роль указателя к сборнику (Номоканон III извода Первой редакции).

Из всех известных и реконструируемых форм Сборника 14 титулов к составу основной части кормчей Ефремовской редакции наиболее близкой является III, или Систематическая, редакция синтагмы (систематическим является в ней распределение соборов: сначала даны правила вселенских соборов, затем поместных). Синтагма этой редакции известна в двух списках Vallic. F. 47, X в. и Vindob. hist. gr. 56, XI в. Основываясь на ряде наблюдений, главным образом на включении в состав Синтагмы этой редакции правил VII вселенского собора 787 г. и отсутствии в ее

Vatic. 1142, XIV—XV вв.

составе произведений первой половины IX в. и правил собора 861 г., Бенешевич датировал ее создание временем между 787 и 861 гг., ближе к первой дате, ко времени патриарха Тарасия (784-806 гг.) 26.

Основным источником этой редакции исследователь считал ранний текст Синтагмы, принадлежащий VI в., но с добавлением, внесенным после 692 г., правил Трулнекого собора. Эта древняя синтагма была, очевидно, также систематической 27. Ссылок на законы в составе самих 14 титулов не было, но в приложении к сборнику находилось особое Собрание законов в 93 главах, отсутствующее в других видах сборника. Источником этого приложения было Собрание в 87 главах Иоанна Схоластика, являющегося обычно приложением к Номоканону 14 титулов, но пополненное отсутствующими в нем новеллами из другого Собрания в 25 главах28, сохранившегося при сборниках, и новеллами, не вошедшими еще в состав компиляций. Бенешевич считает, что нет оснований приписывать создание этого Собрания в 93 главах составителю Синтагмы Третьей редакции VIII в.: оно могло возникнуть скорее до того, как было создано Colleclio tripartita, представляющее более совершенное и полное изложение Юстинианова законодательства о церкви, т. е. еще в VI в. Таким образом, составитель этой редакции Синтагмы включил в нее готовое Собрание в 93 главах, не внеся в него значительных изменений 29.

В результате обследования основных хранилищ греческих рукописей и содержащихся в них сборников канонического и цер- ковно-юридического содержания, проведенного последовательно К. Цахарие, А. С. Павловым, В. Н. Бенешевичем, выявлено и систематизировано большое число сборников, близких к Синтагме 14 титулов в одних случаях по своему основному составу, в других— по отдельным, в том числе дополнительным, статьям. Привлечение описаний и характеристик этих рукописей позволяет не ограничиваться установлением источника основных частей славянской Синтагмы, но установить также, что из ее статей могло находиться в приложении к тому тексту греческой Синтагмы, который был в руках переводчика. Это позволяет установить и еще одну серию сведений, особенно важную для характеристики работы составителя славянской кормчей 14 титулов,— что из ее статей могло быть заимствовано из других источников, отличных от круга текстов, включающих Синтагмы и Номоканоны 14 титулов различных редакций.

2в Бенешевич В. Н. Канонический сборник.., с. 288.

87 Этому противоречит, однако, то, что перечень канонов ('Ex TIOIUV <3av65a)v...xo 7tapov ^8poia8vi auvTa^tta) в составе Синтагмы Третьей редакции— хронологический (Древнеславянская кормчая XIV титулов без толкований. Труд В. Н. Бенешевича (далее — ДСК), т. I. СПб. 1906, с. 57— 60). 28

Бенешевич В. Я. Канонический сборник.., с. 269—271. 29

Там же, с. 287—288.

Трудно определить источник заимствования предисловия к сборнику 14 титулов (Начало: «Талеса оубо...). Список Vallic. F. 47 не имеет начала, он начинается с текста 10-й главы 1-го титула. Утрачен первый лист рукописи, на котором могло уместиться только начало 14 титулов. Нумерация тетрадей списка сделана поздно, уже после утраты начала кодекса, поэтому вопрос о том, не была ли вначале утрачена целая тетрадь, содержащая предисловие и дополнительные вводные статьи, которые встречаются в других списках сборника 72, без специального кодикологичес- кого исследования списка не может быть решен. Однако оказывается, что предисловия нет ни в одном списке Синтагмы Первой, Второй и Третьей редакции 73, хотя сохранность начал у списков Patm. 172 (Синтагма Первой редакции), Vallic. F. 10, Laurent, plut. X cod. 1, Vatic. 827 (три последние — Синтагма Второй редакции) позволила бы обнаружить их, если бы они входили в состав списков Синтагмы этих редакций. Предисловие есть в списках Номоканона 14 титулов и именно из таких списков оно издано Бенешевичем 74.

Предисловие архетипа славянского текста имеет сравнительно с опубликованным греческим пропуск, который является случайным из-за повторяющихся одинаковых слов «ищьтеныими гранесы» — «8ьа xuv aptG^LYj-rtxcjov axot^eiam 75. Отсутствующий в древнеславянском переводе текст восполнен по переводу предисловия в кормчей Сербской редакции 76. Пропуск мог быть сделан в греческом тексте. Однако виновником его мог быть и писец архетипа славянского текста, поскольку в этом тексте, естественно, сохранилось то же сочетание одинаковых слов, а о невнимательности писца архетипа свидетельствует ошибочная замена слова «грамоты», т. е. буквы (стоь^єТої), на «гранесы» (ti-cXot).

Таким образом, несомненно, нет основания предисловие связывать с текстом Синтагмы. Возможно, что оно было заимствовано в основной греческий источник славянской кормчей из Номоканона 14 титулов.

Из Синтагмы Третьей редакции в славянский перевод попали 14 титулов 77. При этом, однако, ссылки на правила в ряде случаев (Бенешевич перечисляет 26 таких случаев) 78 оказались измененными. Так, например, в 12-м титуле, главе 9 (об общении с иноверцами) в греческих списках есть ссылка на Лаодикийское правило 39, а в славянских — на Лаодикийское 38-е 79. Эти отличия объясняются изменениями номеров правил в тексте в результате пропусков самих номеров (большая их часть из-за пропуска номера 38в соответствующем правиле Лаодикийского собора) или выделения части правила в качестве особого, со своим номером. Эти изменения в тексте и, соответственно, в 14 титулах нет оснований приписывать специально славянскому переводчику или составителю кормчей. Мелкие различия в нумерации правил нередки в византийских списках сборника, как и славянских 80.

Перечень состава Синтагмы, следующий в Ефремовском и Vallic. F 47 после 14 титулов («От кыих събор...» — «5Е* rcoiuv 6uv65o)v...») по содержанию связан с составом обоих этих списков только опосредованно; он не является их оглавлением. Перечень в Ефремовском списке состоит из 31 номера и схолией после 23 номера делится на две части, не одинаковые ни по размеру, ни по их значению в истории сборника. В Vallic. F. 47 номера статей в первоначальном составе списка не даны, а перечень ограничен схолией и продолжения после нее не имеет. Схолия (начало: «В'ЬСТО же, ЯКО изложение В^ры...» — «16XSOV, ОТІ 7] ЄХ0ЄЗІ? TO)V icpoxei[i.evo)v auvoScov...») сообщает, что в отличие от хронологического ряда соборов, перечисленного в перечне, в самом тексте сборника соборные правила изложены иначе, систематически: сначала все вселенские, затем все поместные. Перечень с завершающей схолией есть также в греческих списках Vindob. hist. gr. 56 (Синтагмы Третьей редакции) и Patm. 172 и 173 (Синтагмы Второй редакции).

Бенешевич не подверг перечень Ефремовского и Vallic. F. 47 специальному изучению в целях определения его связи с ранними греческими текстами Синтагмы. Он рассмотрел только добавление в Ефремовском, следующее за маргиналией. А между тем этот перечень важен для изучения ранней истории Синтагмы Третьей редакции и, как нам представляется, отражает состав сборника, восходящего вместе с Ефремовским, Vallic. F. 47, а также с Vindob. hist. gr. 56 и Patm. 172 и 173 к одному раннему источнику, бывшему основным источником Синтагмы Третьей редакции. tr Определяя источники и время происхождения Третьей редакции Синтагмы, Бенешевич писал, что в ее основе лежит Сборник 14 титулов, близкий к Синтагме Первой редакции, составленный после VI (V—VI) Трульского собора (692 г.) и до VII вселенского (Никейского II) собора 787 г. В этом сборнике правила соборов были изложены хронологически (а не систематически, как в Синтагме Третьей редакции), правила Василия не стояли на первом месте среди отеческих правил (как это есть в Синтагме Третьей редакции), в нем отсутствовали послания Афанасия к Руфиниаку и Мартирию, послания Кирилла к Максиму и Геннадию; в нем, естественно, отсутствовали правила II Никейского собора81.

Именно такой состав и дает перечень Ефремовского и Vallic. F. 47. В нем в отличие от состава самих списков нет правила II Никейского собора, правила Василия Великого стоят после правил Дионисия и Петра Александрийских и Григория Неокесарийско- го, не упоминаются послания Кирилла к Максиму и Геннадию, нет посланий Афанасия Александрийского к Аммону ы Руфи- ниану, а выпись из его 39-го праздничного послания поставлена не на место и безымянно, между правилами Василия с вводящим в заблуждение заголовком «Того же (!) от 39 праздничного послания...» (Too ссотои exTTjs Х0' єорштіхт^ єтизтоХт^...), что свидетельствует о позднейшем включении этого заглавия в перечень.

Что касается последних статей этой части перечня, до схолии, то единственной статьей, не вошедшей в состав рукописей Третьей редакции Синтагмы, является послание патриарха Тарасия к папе Адриану «о поставляюштиихъ нечьстивЪ на имении». Это послание датируется десятилетием (784—795 гг.) — временем от поставлення Тарасия до смерти Адриана. Таким образом, состав статей перечня довольно точно указывает на составление сборника, имевшего этот состав статей между 784 и 787 гг. 82 при том же Тарасии.

В. Н. Бенешевич присвоил Третьей редакции Синтагмы наименование Тарасиевской по имени этого патриарха. Однако если связывать название обработки Сборника 14 титулов с именем Константинопольского патриарха, при котором она могла быть сделана, то Тарасиевской скорее надо назвать эту обработку 784— 787 гг., тем более что она оканчивалась сочинением этого иерарха. Что же касается редакции, созданной после собора 787 г., которой принадлежат сборники Vallic. F. 47, Ефремовский, Пли- гинский и другие, то пропуск в них послания Тарасия свидетельствует скорее о том, что она возникла после смерти этого патриарха, при одном из его преемников, например Никифоре I (806-815 гг.) «

Ефремовский список имеет после схолии продолжение (номера 24—31), отсутствующее во всех греческих списках. Это статьи: «24. Иоустиниана иже въ блаженЪи памяти царя Костянтиня града законъ. Того же закон морьскый. 25. Василия, Костянтиня и Льва благочьстивыихъ царь законъ. 26. Блаженааго Епифа- ния епископа Купрьска о ересьхъ... 27. О роді саракиньсгЬ рекъше огаринЪхъ. 28. О оглагольницЬхъ хрьстияньскыихъ образоборьцихъ. 29. О приходяштиихъ отъ ересии и мажюштиихъ- ся. 31. (!) О приходяштиихъ отъ ересии и проклинаюштиихъ».

Каково отношение этой части перечня к составу статей Синтагмы Третьей редакции и к Древнеславянской кормчей Ефремовской редакции? Исследователи, интересовавшиеся этим вопросом, но не знакомые с историей текста соответствующего византийского сборника, считали возможным, что эта часть была добавлением, отражавшим состав славянской кормчей. Однако установив место соответствующего этому перечню сборника среди обработок византийской Синтагмы, вряд ли можно сомневаться, что и она является переводом с греческого, отражая существование следующей византийской обработки Синтагмы. Действительно, видеть в номерах 24—31 перечня Ефремовского списка следы добавлений в славянском тексте можно было бы только в том случае, если бы основная часть перечня соответствовала бы составу сборника, бывшего основным источником славянского текста» В нашем же случае обе части являются следами нескольких этапов обработки Синтагмы 14 титулов в ее Первой и Третьей редакциях до ее перевода, сохранившимися в списке XII в. 83 В копиях с этого списка эти следы уже были утрачены.

Во второй части перечня упомянуты сочинения, входящие и в состав архетипа кормчей Ефремовской редакции, определенного выше. Это два трактата о еретиках: трактат Епифания Кипрского о ересях 84 (№ 26), включающий разделы о сарацинах-агарянах (№ 27) и иконоборцах («образоборцах», № 28), и трактат Тимофея — пресвитера Софийского собора о способах принятия еретиков 85, содержащий разделы о принятии через помазание (№ 29) и через проклинание своей ереси (№ 31) 86. Однако и это соответствие с составом славянской кормчей не колеблет нашего вывода: оба трактата находятся в Венском списке Синтагмы Третьей редакции и в списках Номоканона Первой редакции Вагосс. 173 и 185 и попали в славянскую кормчую из основных ее источников.

Но хотя вторая часть перечня, как и первая, не связана непосредственно со славянским текстом Синтагмы 14 титулов, содержание этой части не лишено интереса.

Кроме сочинений о еретиках, не возбуждает сомнения значение второго пункта № 24 «Того же [Юстиниана] закон морьскый». Это Родосский морской закон (N6[AOC pd)8ia>v vounixoi;) — памятник, приписываемый здесь Юстиниану, но представляющий свод обычного частно-предпринимательского морского права острова Родос, который датируется широко VII—VIII вв. Он сохранен в ряде греческих списков, обычно вместе с текстом иконоборческой Эклоги, но неизвестен в славянских переводах 4в.|

Также очевидно, что закон трех «благочестивых царей Василия, Константина и Льва» (№ 25) — это Прохирон, изданный Василием I в 870—879 гг. от своего имени и имени своих сыновей-соправителей 47.

В состав славянской кормчей полный Прохирон не входит, в ней есть три отрывка из него (титулы 7, 24, 28), на они даются там как отдельные, самостоятельные памятники («О възбранеши женитвах», «О епискуп'Ьхъ и о мнисЪх», «О поставленій епискупъ и мних», «О епискуп'Ьхъ» 48), и связь их с законодательством Василия и его сыновей не показана.

Что касается первой части главы 24, то отождествление этого памятника по его заглавию с тем или иным известным памятником византийского права является проблематичным. Основываясь на имени Юстиниана в заглавии и на присутствии в тексте Ефре- мовского списка Собрания в 87 главах, продолженного в Соловецком списке пятью новеллами Юстиниана, А. С. Павлов считал, что «Иустиниана... закон» это или указанные новеллы Юстиниана вместе с 87 титулами Схоластика 49, или трехчастное собрание гражданских законов, которое обычно имеет заглавие NOJAOG 'Iouffciviavou тоб pasiXeax;, или, наконец, обе эти компиляции, обозначенные для краткости одним названием б0. Однако обязательная связь подразумеваемого здесь памятника с Юстинианом и с действительным составом кормчей, как показывает упоминание рядом Закона морского, не может быть важным аргументом в пользу такого отождествления. В. Г. Васильевский предположил, что под заглавием «Иустиниана... закон» мог скрываться Земледельческий закон в той или другой обработке: соседство в перечне приписываемого тому же императору Закона морского аналогич- 46

Издание текста: Nomos Rhodion Nauticos. The Rhodian Sea Law. Ed. W. Ashburner. Oxford, 1909. О законе см.: Lopez R. S. The Role of Trade in the Economic Readjustement of Byzantium in the VH-th Century. Dumbarton Oaks Papers, v. 13, 1953; Липшиц E. Э. Очерки no истории византийского общества и культуры. М.— Л., 1961, с. 96—103, 251; Сюаю- мов М. Я. Морской закон.— «Античная древность и средние века», вып. 6. Свердловск, 1969, с. 3—54, 47

Издание текста: Zachariae von Lingenthal К. Е. Ю ТСРО^РО; VO[JLO<;. Heidelberg, 1837; Zepos J. et Zepos P. Jus graecoromanum, t. II. Athenai, 1931, p. 114—228. 48

Щапов Я. H. Новый список... с. 266—271. 49

Павлов А. С. Первоначальный славяно-русский номоканон. Казань, 1869, с. 52.

Павлов А. С. Книги законные. СПб., 1885; он же. По вопросу о времени, месте и характере первоначального перевода византийского Земледельческого устава на славянский язык.— «Журнал Министерства народного просвещения» (далее — ЖМНП), 1886, ч. 247, отд. 2, с. 98—105. но соседству с этим законом Земледельческого закона в нескольких греческих рукописях; кроме того, в ряде списков Земледельческий закон имеет заглавие с упоминанием Юстиниана, близкое к тому, которое содержится в перечне Б1. Это мнение Васильевского поддержали В. Н. Бенешевич 52 и Н. П. Рутковский б3. Оно наиболее правдоподобно.

Таким образом, состав статей, упоминаемых во второй части перечня Ефремовского списка, не совпадает точно ни с одним из известных греческих списков Сборника 14 титулов, но среди этих статей нет таких, которые не входили бы в эти списки. Выделение сборника в составе этого перечня, как утраченного византийского списка, стоящего между обработкой 784—787 гг. и источником славянского перевода, находит в этом подтверждение 54.

Вторая основная часть кормчей находит почти полное соответствие в архетипном тексте Синтагмы Третьей редакции и заимствована, несомненно, из этого источника. Существующие все же различия невелики. Это, во-первых, особенности славянского текста, которые находят соответствие в одном из греческих списков Синтагмы этой редакции, а в другом греческом списке этих особенностей нет. Так, далеко не все статьи есть в Vindob. hist. gr. 56; Vallic. F. 47 значительно ближе стоит к славянскому тексту. Но и в Vallic. F. 47 есть пропуски статей, имеющихся и в Vindob. и в Ефремовском изводе славянского текста. Дефектность списка Vallic F. 47, утраты в нем листов, не позволяют установить полностью, какие статьи были в нем опущены. Но несомненно отсутствие в нем с самого начала обоих трактатов о еретиках, принадлежащих и Епифанию, и Тимофею; но в Vindob. hist. gr. 56 все статьи этой части, начиная с послания Григория Нисского к Литойю и кончая трактатом Тимофея просвитера, идут в той же последовательности и с тем же текстом, что и в Ефремовском66. Это указывает на то, что обе они были в архетипе Третьей редакции. Также несомненно отсутствуют в Vallic. F. 47 под Окружным посланием Геннадия 459 г. подписи патриарха Геннадия и епископов, участников собора. В Ефремовском и его изводе есть подписи Геннадия и четырех митрополитов (Иоанн Ираклийский,

&1 Васильевский В. Г. Законодательство иконоборцев.— ЖМНП, 1878, ч. 200, с. 108—109; он же. Рецензия на «Книги законные...» Павлов А. С.— ЖМНП, 1886, ч. 243, с. 328—332. 52

Бенешевич В. Н. Канонический сборник.., с. 274—276. 53

Рутковский Н. П. Латинские схолии в кормчих книгах.— В кн.: Semi- narium Kondakovianum, t. III. Prague, 1929, p. 162.

§4 В. H. Бенешевич также считал, что Земледельческий закон, Морской закон и полный Прохирон входили в состав греческого текста, переведенного на славянский язык (Бенешевич В. Н. Канонический сборник., с. 275).

№ Анализируя отсутствие в Vallic. F. 47 двух трактатов, В. Н. Бенешевич склонялся к объяснению этого пропуском в Vallic. F. 47 и относил эти трактаты к составу архетипа Третьей редакции Синтагмы (Бенешевич В. Н. Канонический сборник.., с. 281).

во

Анастасий Анкирский, Евномий Никомидийский, Петр Никей- ский), в Vinbod. hist. gr. 56 и в Patm. 172 и173 — подписи 81 митрополита и епископа.

Очевидно, в источнике славянского перевода подписи были, как были они и в архетипе Третьей редакции Синтагмы 87. К этой группе различий нужно отнести и нумерацию Правил Василия Великого, различающуюся между группой списков, в которую входит Ефремовский, списки Vallic. 10, Palm. 172 и 173 и список Vallic. F. 47. Это различие начинается с канона 17, который в Vallic. F. 47 обозначен вновь как а67 и продолжается до конца 86 (соответственно 68) канона. Следует согласиться с Бенешевичем, считавшим, что нумерация в Vallic. F. 47 более архаична, а нумерация в Ефремовском списке вторична и отражает процесс объединения Правил Василия в единый комплекс 88. Но, как видно по изданным текстам, такая нумерация характерна и для ряда греческих списков.

Собрание в 93 главах напечатано Бенешевичем только по одному греческому списку Vallic. 10, без вариантов из других списков. Поэтому выявление связей славянского перевода с теми или другими греческими текстами затруднено 69. Но и здесь есть различия славянского и греческого текстов, которые говорят о том, что в распоряжении переводчика был список, иногда более близкий к архетипу Синтагмы или ее Третьей редакции, чем Vallic.'lO. Так, в главе 17 о запрете преобразовывать монастыри в частные жилища, в Vallic. 10 текст искажен: вместо атгб ієратьхои (ах%атос) — из священнического образа, там стоит arco ьатріхоо — из врачебного, в то время как в переводе верно: «от чистительнааго образа» в0.

Эти случаи показывают, что хотя список Vallic. 47 наиболее близок по составу к славянской кормчей, не извод Vallic. 47 был источником славянского перевода, а другой извод этой редакции, не сохранившийся в греческих списках. Во-вторых, в славянском переводе наряду с ошибками в понимании текста есть пропуски, отсутствующие во всех известных греческих списках. Так, в стихах Григория Богослова о книгах Ветхого и Нового завета, в Ефремовском списке опущено несколько начальных слов о цели этого перечня книг (о<рр<х 8є (хт] Esiv^at vdov...,iо 9tXdpt8fJiov), которые есть и в Vallic. 47, и в Vin- dob. 56 и в Patm. 172 и 173 в1. В Собрании законов в 93 главах есть довольно много пропусков, не имеющих аналогий ни в одном из греческих списков Синтагмы. Часть этих пропусков может быть объяснена случайной причиной — гаплографией, сходными словами, введшими в заблуждение писца в2. Другие пропуски нельзя считать случайными. Таков пропуск в славянском тексте главы 43 запрета ставить чтецами лиц, не имеющих 8 лет от роду 89. Обративший внимание на этот пропуск В. Н. Бенешевич считал, что соответствующие слова не могут быть вставкой, появившейся в Vallic. F. 47, так как ни Эклога, ни Прохирон ничего не говорят о возрасте поставляемых в клир, а Эпанагога, фиксирующая очень давнюю практику, не дает такого ограничения. Он считает этот пропуск не случайным, хотя «едва ли он объясняется совершенно особыми условиями быта православной церкви у славян, например, отсутствием чтецов» 90. Таковы и два других пропуска слов. Во-первых, пропуск в главе 80 о том, что муж сохраняет у себя наряду с брачным даром (itjv уоцихт]^ Scopeav) также «остальную часть вена*» (то Xontov xrf гсроьхос) С5. Славянский переводчик не различает понятий византийского имущественного права «дар» (Scoped) и «вено» (rcpot?) и опускает выделенные слова. Во-вторых, пропуск в главе 87 о необходимости созывать каждые два года собор свя щенников «каждой епархии» (x&v ... lepecov exaaTYJ; єтгаруїа;) 91. Возможно, что этот пропуск был вызван особенностями структуры церковной организации там, где создавался этот текст.

Некоторые из этих пропусков (например установления о сохранении у мужа части вена и, с меньшей степенью вероятности, о возрасте поставляемых в чтецы) могут быть связаны со славянским переводом. Нет оснований считать несомненными пропусками славянского переводчика все описки, вызванные одинаковыми словами, а также пропуск установления о епархиальных соборах. Эти изменения могли быть произведены в гипотетическом тексте, источнике славянского перевода, восходящем к архетипу Синтагмы Третьей редакции, хотя они могли принадлежать, конечно, и славянскому переводчику.

К этой группе редакций близки, по-существу, и добавления в славянском тексте, отсутствующие в греческих списках Синтагмы Третьей редакции. Следует обратить внимание на добавления в основной части кормчей. Это помещение в начале первой главы Собрания в 93 главах («Отъ кънигъ божествьныихъ повелЪнии.. Иоустинияна...») имени Григория Акраганьского, отсутствующего в греческих списках. Но это имя есть во всех славянских списках Ефремовской редакции кормчих и в тех списках Собрания в 93 главах в кормчих 92 и сборниках 93, которые можно считать восходящими к тексту Ефремовской кормчей. Положение этих слов в списках Ефремовской редакции в колонтитуле или на боковых полях как маргиналии показывает, что в архетдпе кормчей (а может быть и в ее источнике) они были добавлением, приписанным позже. Святой Григорий, епископ Агригента (Akragas), в Италии упоминается в конце VI в., когда он был обвинен поставившим его папой Григорием IX, но известен и другой деятель с этим именем второй половины VII в., буквалистский экзагет- комментатор книги Экклезиаст 94. В житии святого Григория, составленном в конце VII в. монахом римского монастыря святого Саввы Леонтием, есть упоминание о составлении им каких-то новых канонов 95. Существует и южнославянский перевод этого жития 96, а память Григория Акраганьского отмечается в славянском месяцеслове под 23 ноября 97. Бенешевич сомневался в том, что это имя было вставлено славянским переводчиком и предполагал, что оно как схолия могло находиться уже в греческом подлиннике Синтагмы, хотя сам признавал, что «со стороны грека странно незнание имени автора» Собрания в 87 главах (Иоанна Схоластика), известного и в IX в., и в более позднее время 98. Очевидно, нужно согласиться с последним недоумением исследователя истории Синтагмы и специально изучить южнославянскую традицию, связанную с именем Григория Акраганьского.

В любом случае, именно благодаря надписанию его имени на Собрании в 93 главах Григорий Акраганьский вошел в число авторов в рекомендательном библиографическом списке, каким является перечень книг, «которые чести» — так называемое «Правило Лаодийского собора». Здесь его имя стоит вместе с именами других Григориев («Григорей Богослов, Григорей папа Римски, Григорей Акраганьскы, Григорей Синаит») после евангелистов, апостольских посланий, сочинения Иоанна Богослова и других Иоаннов: Златоуста, Дамаскина, Экзарха и Лествичника99.