3.1. Китайская демографическая экспансия

Набирающий обороты процесс сокращения населения России заставляет с особой тревогой относиться к демографической ситуации, складывающейся в последние годы на территории Сибири и Дальнего Востока, соседствующих с перенаселенными государствами АТР и, в первую очередь, с Китаем.

В рамках демофафического подхода изучения мифации выделяют четыре теории:

Общая теория народонаселения, одним из основоположников которой является Сови и которая определяет ммрацию населения, с одной стороны, как собственно демофафический процесс, прямо воздействующий на воспроизводство населения через изменения в репродуктивном и эпидемиологическом поведении, его возрастную и половую структуру и другие изменения в демофафическом развитии. С другой стороны, как многофанное явление, имеющее экономический, политический, географический и другие аспекты, способные оказать косвенное влияние на демофафическое развитие.

Теория демофафического перехода, которая в изложении таких авторов, как Зелинский, Л. Таба, Р. Эпплеярд, Ж.-Кл. Шенэ и др., органично включает мифацию, тесно связанную с другими демографическими процессами, обеспечивающую последовательное изменение при переходе от доиндустриальной к постиндустриальной экономике.

Концепция «второго демографического перехода», одним из авторов которой является голландский демофаф Дирк ван де Каа, рассматривающий мифацию как важнейший демофафический процесс в развитии современных обществ Западной Европы.

Концепция «нулевого сальдо международной мифации», авторами

которой являются американские ученые JI. Бувье, Д. Постои .

Демографические проблемы Китая освещены в книге Е.С. Баженовой и А.В. Островского .

Демографическая безопасность и миграция тесно взаимосвязаны.

Современная китайская миграция в России в отличие от большинства других стран - явление, ведущее свой отчет с начала 1990-х годов. До этого времени в России никто не воспринимал Китай как демофафическую и экономическую проблему.

В конце XIX - начале XX вв. на территории Сибири находилось более 40 тыс. китайцев, причем лишь очень малая их часть - на западе и юге этого региона . Больше всего китайцев проживало в Приморской и Амурской областях и меньше всего в Забайкальской3. Большой интерес представляют статистические данные за 1906-1910 гг., собранные по заданию Амурской экспедиции уполномоченным Министерства иностранных дел В.В. Граве . В 1910 г. в Приморской области проживало 65403 китайца, в Амурской - 32740, в Забайкальской - 133 1 7 .

Так, в Чите в 1912 г. проживало 68000 человек, не считая дислоцируемых войск. Из фажданского населения корейцев и китайцев числилось 1739 человек. Кроме того, в городе проживали 300 китайцев, которые были

сезонными рабочими, уходившими осенью в свою республику. В то же время число обнаруженных за 1905-1911 гг. случаев безбилетного проживания в г. Чите китайцев составило 1547 человек .

В 1930 г. в Маньчжурии было 110 тыс. русских, из них: в Харбине и на КВЖД - 95 тыс., в Мукдене - 2 тыс. В Шанхае находилось около 15 тыс. русских эмигрантов. Итого в Китайской республике в 1930 г. находилось примерно 125 тыс. россиян. Численность российских эмигрантов в Маньчжурии на протяжении 1920 - начала 1940-х гг. колебалась в пределах от 70 тыс. до 200 тыс. человек, причем положение белых русских определялось, прежде всего, состоянием советско-китайских и советско-японских отношений и международно-правовым статусом КВЖД2.

Китайская миграция существовала до 1917 г.

Перепись населения в 1989 г. выявила в России всего 5,2 тыс. китайцев. Они не образовывали компактного поселения и практически ассимилировались. На протяжении многих десятилетий о китайской мифации в Россию не могло быть и речи. Граница была закрыта. Мифация началась лишь после исторического визита М. Горбачева в Пекин и нормализации российско-китайских отношений3.

По данным переписи 1970, 1979 гг. нет данных о численности китайцев в Читинской области. За 1989 г. выявлено 168 человек, что составляет 0,012 % к

населению региона. Удельный вес занятых в народном хозяйстве китайцев общей численности населения Читинской области (по данным переписи 1989 г. (%): все население - 53,0; городское население - 54,3; сельское население - 46,7'.

Особое место занимает миграция с целью туризма. В архивных данных за 70-80-е гг. не имеется сведений о легальном пересечении границы советскими и китайскими гражданами. Это время характеризуется отсутствием туристических, деловых, служебных поездок в Китай.

С 1988 г. после введения безвизового режима пересечения советско- китайской границы китайские мелкие торговцы и предприниматели устремились в СССР, где к приему их в таких количествах не были готовы. С этого момента стали все чаще высказывать опасения, что этот поток представляет собой начало демографической (а также «мирной», «ползучей», «тихой» и т.п.) экспансии, которая в итоге обернется для страны роковыми потерями. Существует несколько точек зрения о демографической экспансии. Одни ученые (В.Г.

Данные утверждения подкрепляются официальными сведениями и полевыми исследованиями. Китайцев, постоянно проживающих на территории России, а также получивших российское гражданство или вид на жительство, незначительное количество. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г. на территории Читинской области (без учета Агинского Бурятского автономного округа) на 9 октября 2002 г. проживало 283 китайца, из них 178 мужчин, 105 женщин, городского населения 268, сельского - 15. Численность русских составила 1037502 человека, бурят - 70457, армян - 3594, белорусов -

2973, эвенков - 1492, якутов - 2061.

В отношении наплыва китайцев в РФ особое место заняла новая концепция крайнего толка, планирующая массовое переселение китайцев в Россию как неизбежный и одновременно необходимый для России принципиально новый шаг. По мнению А.Г. Ларина, такую концепцию следует рассмотреть более или менее подробно, поскольку, как можно полагать, за ней стоят серьезные силы, способные при желании немало сделать для ее претворения в жизнь.

Автор данной концепции демограф Ж.А. Зайончковская (Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН) в результате исследований, проведенных ею с коллегами в рамках проекта Московского Центра Карнеги, пришла к следующим выводам.

Согласно прогнозам, в ближайшие десятилетия «Россия, испытывая постоянный дефицит рабочих рук, будет нуждаться в массовом привлечении иммигрантов, в первую очередь на непопулярные рабочие места... Только для поддержания численности населения потребуется 17,5 млн. иммигрантов (вместе с их естественным приростом)... Бывшие партнеры по Союзу могут удовлетворить перспективную потребность России в иммигрантах не более чем наполовину.

В другой статье Ж.А. Зайончковская с соавтором Г.С. Витковской отмечают, что «несоответствие между численностью населения и естественно ресурсным потенциалом Китая объективно обусловливает экспансию китайцев» (с чем трудно спорить) и далее выводят отсюда «неизбежность масштабной китайской иммиграции в Россию».

Еще один их вывод состоит в том, что «угроза китайской экспансии действительно существует. Но это одновременно и угроза, и необходимость для России, что существенно меняет дело». В частности, «освоить в сельскохозяйственном отношении хотя бы благоприятные для этого обширные пустующие просторы востока страны способна только китайская иммиграция», и «если сибирская земля не будет освоена китайцами, она так и останется неосвоенной».

Если китайская иммиграция, т.е. демографическая экспансия, неотвратима и необходима для подъема экономики Дальнего Востока и Восточной Сибири, то сотрудничество с Китаем должно включать в себя и «широкое привлечение его рабочей силы не на временной, а на постоянной основе».

Сокращение населения само по себе еще не может быть причиной для массового импорта рабочей силы. Другое дело, если сокращение по разным возрастным группам будет неравномерным, в результате чего возникает дефицит рабочих рук1.

Китайские потоки преимущественно являются трудовыми и деловыми (в отличие от точки зрения, что данные потоки носят оккупационный характер). В существующем встречном потоке пересечений российско-китайской границы большую долю составляют маятниковые («челночные») миграции. В два раза больше россиян пересекает российско-китайскую границу в сторону Китая, чем китайцев в российскую сторону (соответственно, от 800 тысяч до 1 миллиона 400-500 тысяч) .

Анализ данных компьютерной системы поста иммиграционного контроля «Забайкальск» по учету иностранных граждан показывает, что в 2000 г.

в других регионах России.

В течение 2001 г. более 140 организаций, находящихся в различных регионах Российской Федерации, оформляли приглашения в Читинскую область, из них только 27 организаций зарегистрированы в области. Таким образом, получается, что для 62 % китайцев, въехавших по визам в именно Читинскую область, приглашения оформлялись учреждениями и лицами в других регионах России.

По данным Управления по делам мифации УВД Читинской области ежедневно российскую фаницу на территории Читинской области пересекают от семисот до полутора тысяч человек.

Автор статьи «Россия 2010-2020 - без Сибири?...» О. Иващенко делает тревожный прогноз о том, что экспансия Сибири может быть подстегнута кризисами (экономическими, климатическими и ресурсными). Как известно, отношение плотности населения Китая и азиатской части России чрезвычайно велико. Население Китая, по прогнозам, в ближайшие 20 лет вырастет еще на 300-400 млн. человек, в то время как население России сокращается .

Многие идут в своих прогнозах дальше. А. Миловзоров в статье «Россия станет провинцией Китая» считает, что «многомиллионная рабочая сила, получив свободный доступ в Россию, построит в ней государство всеобщего благоденствия»2.

В статье «Угрожает ли безопасности России китайская мифация?» Г. Витковская отмечает превентивные и реальные опасения. Первые способны возникнуть под влиянием темпов роста китайского присутствия. В развитых странах мира численность китайцев гораздо выше, чем в России. Главным аргументом выдвигают резкое расхождение в численности и плотности населения по обе стороны российско-китайской фаницы.

Реальную угрозу представляют собой преступления, связанные с миграцией. Криминальные угрозы связаны, во-первых, с нарушениями режима

пересечения границы и пребывания на территории России, во-вторых, с незаконными занятиями китайских мигрантов и гораздо реже - с уголовными деяниями типа краж, грабежей и тем более убийств. Г. Витковская отмечает реальную угрозу санитарно-эпидемиологической обстановке в России, т.к. в Китае распространены инфекционные и паразитные заболевания .

С. Лаптев в статье «Демографическая угроза или упущенный шанс?» анализирует ситуацию следующим образом. Максимально китайские граждане задерживаются в России на 7-8 лет, обычно это крупные бизнесмены. Смешанных браков мало, совсем мало китайцев, получивших или стремящихся получить в России вид на жительство или гражданство. Россия является для них временным местом пребывания. Заработав определенную сумму в России, китайские граждане открывают свой бизнес в Китае или перебираются в США или Канаду. «Китайской мафии» в России нет. Наоборот, сами китайцы часто подвергаются нападениям и грабежам со стороны «национальных» преступных группировок2.

По вопросу китайской мафии академик В. Мясников пишет: «Есть признаки того, что мигрирующие по России и практически неподконтрольные российским властям китайцы уже создали на российской территории сложившуюся нелегальную сеть, которая выполняет функции связи, координации, информации и даже помощи» .

В. Гельбрас в статье «Перспективы китайской миграции на Дальнем Востоке» рассматривает проблему занятости населения Китая. В конце 2002 г. население КНР превысило 1 миллиард 284 миллиона человек. Почти 933 миллиона проживало в сельской местности, 150-200 миллионов из них считаются излишней рабочей силой. Примерно 90 миллионов ухитряются подрабатывать в городах, но от 60 до 110 миллионов не могут найти никакой работы .

Китайцы чрезвычайно трудолюбивы, быстро адаптируются в новой обстановке, приспосабливаются даже к экстремальным условиям, неприхотливы в еде, хорошо переносят жару и холод и т.п. Такая уверенность в своих силах, способность приспосабливаться и являются немаловажными причинами готовности безработного жителя Китая к эмиграции .

Посол КНР в РФ Лю Гучан высказывания о «китайской демографической экспансии в Россию» назвал полностью беспочвенными. «Подобные односторонние преувеличения лишь наносят ущерб насущным интересам обеих стран и оказывают неблагоприятное влияние на развитие сотрудничества во многих сферах», - подчеркнул он в интервью российской «Независимой газете» в 2003 г.

В современной научной литературе, касающейся вопросов положения дальневосточных территорий России среди стран A TP, прочно закрепилось словосочетание «демофафический дисбаланс». Чаще всего оно употребляется применительно к соотношению показателей численности и плотности населения между Россией и Китаем. Исследователи, как правило, подчеркивают именно эти диспропорции и считают необходимым их учет при анализе прифаничного взаимодействия, построении сценариев развития российско-китайских отношений, выработке внутренней и внешней политики.

Например, в провинциях КНР - Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин - плотность быстро растущего населения, превысившего 104 млн человек, составила 130 человек на 1 км . В пофаничных субъектах РФ - Еврейской автономной области, Приморском и Хабаровском краях - она в среднем составляет 4 человека на 1 кв. км, т.е. в 30 раз меньше2.

На прифаничной территории в Читинской области проживает 1 млн. 300 тыс. человек, во Внутренней Монголии - 28 млн. китайцев, в соседней провинции — 40 млн. человек.

Начиная с 1989 г., территории Дальневосточного района, Республика

Бурятия и Читинская область в результате миграционного оттока потеряли более полумиллиона своих жителей.

Одним из факторов, определяющих численные потери населения области, является устойчивая миграционная убыль при незначительном увеличении международной миграции. Так, за 9 лет, с 1993 г. по 2001 г., население области сократилось на 66,4 тыс. человек, и на 1 января 2002 г. численность населения составляла 1 млн. 237, 2 тыс. человек. Миграционная убыль населения за 2001 г. составила 6,1 тыс. человек (см. приложение 8).

Миграционный прирост, убыль (-) (человек) за 1996-2003 гг.* 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 Миграция - всего -6340 -7887 -8318 -6148 -6305 -6121 -6533 -4998 в том числе: межрегиональная -7539 -8808 -8586 -6184 -6591 -6181 -6522 -5013 международная 1330 921 268 36 286 60 -И 15 - ¦Данные Читинского областного комитета государственной статистики

В Дальневосточном регионе и в Забайкалье поток иностранцев, ищущих убежище в России, практически отсутствует, число вынужденных переселенцев незначительно, а незаконная иммиграция китайских граждан приобретает угрожающий характер, в связи с чем деятельность территориальных органов, в том числе постов иммиграционного контроля ориентирована на проведение аналитической работы, выявление российских юридических и физических лиц, не обеспечивающих своевременного выезда иностранцев из России.

Причинами прибытия выбытия на новое место жительства являются:

работа - 35,8 %;

причины личного и семейного характера - 35,5 %;

возврат к прежнему месту жительства - 14,2 %;

-учеба - 13,4 %;

обострение национальных противоречий - 0,2 %; экологическое неблагополучие - 0,08 %;

несоответствие природных и климатических условий - 0,13 %;

обострение криминальной обстановки в регионе исхода - 0,01 %;

иные причины - 0,9 %.

При этом если в других экономических районах России отмечается миграционный прирост сельского населения или резкое сокращение его оттока, то на Дальнем Востоке и Читинской области увеличилось выбытие именно этой части населения.

Что касается внутренней миграции, в стране интенсивно идет процесс урбанизации. Преобладающая часть городского населения России (64 %) проживает в городах с численностью 100 тыс. человек и более. В 2002 г. 40 % жителей больших городов было сосредоточено в городах-«миллионерах», против 37 % в 1989 г. В Читинской области, как и в целом по стране, основная часть жителей области (65,9 %) - горожане. Их насчитывается 714,1 тыс. человек, что на 155,5 тысяч меньше, чем в 1989 г., когда городское население составляло 67 %. Селян в нашей области 369,9 тыс. человек (34,1 %), тогда как на момент предыдущей переписи их было на 58,7 тысяч больше.

Данная проблематика исследовалась в ходе реализации проекта «Проблемы национальной безопасности в контексте развития Восточно- Сибирского региона» и, в частности, на одноименном научном семинаре, проведенном совместно с ВСИ МВД России 25-27 мая 2004 г.

Особенности миграционной ситуации в Читинской области проанализировал В.И. Козырев. Он отметил, что демографическая ситуация населения в 2003 г., как и во все предшествующие годы, характеризуется естественной и миграционной убылью коренного населения. Естественная убыль населения связана с ростом уровня смертности. Число умерших превысило число родившихся на 22,8 %. Сокращение численности населения в связи с миграционной убылью за одиннадцать месяцев 2003 г. составило 4,6 тыс. человек (в январе-ноябре 2002 г. - 6,0 тыс. человек).

Общее число прибывших в процессе международной миграции в городские и сельские поселения области в 2001 г. составило 562 человека, что на (562/990) 43 % меньше прошлогоднего и на (562/1184) 53 % ниже уровня 1999 г., число выбывших составило 502 человека, что на (502/704) 29 % меньше прошлогоднего и на (502/1148) 56 % ниже уровня 1999 г.

Миграционный оборот по внешней мифации на территории Читинской области за 2001 г. составил 1064 человек - меньше на 37 % чем в 2000 г. и меньше на 54 % чем в 1999 г. Основными субъектами миграционного обмена по этническому признаку стали русские - 903 % (усреднение по въезду и выезду).

Приток из стран СНГ и Балтии в область уменьшается. По данным Читинского областного комитета государственной статистики в 2001 г. из стран СНГ и Балтии прибыло 493 человека, убыло - 388 (в 2000 г. прибыло 852 чел., убыло - 582 чел.). Мифационный прирост по этому типу мифации в 2001 г. составил 105 человек. В 2003 г. через пункты пропуска Читинской области, где осуществляется иммифационный контроль, на территорию Российской Федерации въехало 230495 иностранных фаждан (рост 3,2 %). Иммиграционный контроль прошли 93868 человек (34,1 %) (приложение 9).

Иностранным гражданам было выдано 91718 мифационных карт, в том числе: в пунктах пропуска - 85587, в паспортно-визовых подразделениях - 6131. Из общего числа иностранных фаждан, прошедших иммифационный контроль, 99,2 % составляют граждане КНР. Из них на территорию области въехало 72811 человек (78,1 %). По коммерческим и деловым визам на территорию Российской Федерации въехало 77,1 %, по линии туристического обмена - 15 %. За 2003 г. в органах внутренних дел прошли регистрацию 25499 иностранных фаждан, в том числе фаждан КНР - 16472, СНГ - 7977, Монголии - 632, Вьетнама - 632, КНДР - 9. Зарегистрировано: прибывшие на работу - 4144, на учебу - 182, по служебным, общественным делам - 8746 , по частным делам -8135, по линии туризма - 4093, из них фаждан КНР - 16472, Монголии - 632, СРВ - 96, КНДР - 9.

Необходимо отметить, что главной причиной снижения притока мигрантов из ближнего зарубежья во второй половине 90-х годов является отсутствие целенаправленной государственной миграционной политики. Из поля зрения государственных органов выпала традиционная, можно сказать, социально-экономическая миграция, свойственная любой экономике.

Возрождение России связано с сохранением и приумножением ее населения, улучшением его качества и интеллектуального уровня, необходим четкий и однозначный ответ на вопрос, нужно ли поощрять миграцию населения из стран СНГ и Балтии либо всячески ограничивать приток его извне.

По расчетам Госкомстата РФ, после 2005 г. в России ожидается естественная убыль трудоспособного населения, которая составит 14 % в последующие 10 лет. В 2015 г. на смену выходящим на пенсию придет почти на четверть численно меньшее поколение. Поэтому вероятно, что Россия с учетом начавшегося в конце XX столетия подъема экономики, который ожидается и в начале XXI в., столкнется с проблемой роста дефицита труда. Единственным источником роста населения и трудовых ресурсов в течение нескольких десятилетий станет иммиграция.

В России должна быть сформирована единая миграционная политика, которая охватывала бы два направления:

стимулирование миграции извне;

рациональное распределение миграционных потоков по регионам и социально-экономическая поддержка всех категорий вынужденных мифантов.

Приоритетными направлениями мифационной политики и механизмов ее реализации в отношении этого мифационного потока можно считать:

создание условий для приема и размещения экономически активной части мифантов, стимулирующих их участие в процессе адаптации к существующему социально-политическому положению;

оказание государственной поддержки обустройства социально слабо защищенных вынужденных переселенцев;

изменение порядка и механизма жилищного обустройства вынужденных переселенцев с учетом специфики различных категорий мифантов;

разработка экономических механизмов регулирования процессов мифации, введение мер дифференцированной поддержки территорий и стимулирование притока мифантов в определенные территории с учетом интересов государства, регионов и населения;

формирование перечня территорий, предпочтительных для расселения мифантов, поэтапное введение системы дифференцированного экономического стимулирования переселения;

создание нормативно-правовой базы иммифации в Российскую Федерацию.

России нужна также продуманная политика в отношении нелегальных мифантов из стран СНГ и Балтии. Так как многие из них в активном трудоспособном возрасте, несемейные и их закрепление и адаптация в России может положительно сказаться на половозрастной структуре местного населения и создать благоприятные условия для улучшения его воспроизводства, то государство должно быть заинтересовано в том, чтобы помочь этим людям легализовать свою деятельность, вложить свой труд и капиталы в экономику России.

По итогам 2003 г. оперативная обстановка, связанная с пребыванием на территории Читинской области иностранных фаждан, характеризуется увеличением числа преступлений в отношении иностранных фаждан, в то время как количество преступлений, совершенных последними, осталось на прежнем уровне. Структурный же анализ мифационного потока фаждан КНР в область позволяет выявить ряд факторов, представляющих в перспективе определенную опасность для национальной безопасности государства

В настоящее время Китай стремится решать задачу трансформации в Россию. Здесь всячески поощряется идея «движения вовне», исход ее фаждан в сопредельные государства, в том числе в Россию. На протяжении последних

десяти лет ежегодная разница между въехавшими в РФ и выехавшими из нее составляла 3-4 тыс. человек. В 2003 г. тенденция невозвращения китайцев на родину приобретает угрожающий характер. По данным, приведенным В.И. Козыревым, разница между въездными талонами и выездными, врученными гражданам КНР на посту «Забайкальск», составляет до 4 тыс. ежемесячно. Даже если предположить, что определенное количество китайцев выехало обратно через другие посты контроля, все же есть основание полагать, что большая их часть нелегально осела в России.

Исходя из опыта других стран, в РФ должны приниматься меры по усилению иммиграционного контроля за пребыванием иностранных граждан в страну и использованием труда иностранных рабочих. Это потребует от государства внесения корректив в существующее миграционное законодательство и финансовые вложения. Все эти шаги со стороны РФ никак не будут способствовать ущемлению прав иностранных граждан, а лишь позволят законно находиться иностранным гражданам на территории России, а государству регулировать миграционные процессы.

Итак, данные говорят об ухудшении демографической структуры населения в регионе, разрушении трудового потенциала, адаптированного к сложным природным условиям, в связи с чем, наш регион заинтересован в пополнении населения за счет привлечения трудовых ресурсов из других регионов России и трудовых мифантов из других стран.