1.2. Сущность экстремальных ситуаций и их антропогенный фактор
Распространенные обыденные представления о сущности феномена экстремальных ситуаций прочно связаны со всевозможными чрезвычайными происшествиями, бедствиями и обусловленными ими тяжелыми испытаниями, ужасными и трагическими для человека, что W ТЛ W и закреплено в соответствующих житейских понятиях. В новейшем обобщающем термине «экстремальная ситуация», в самом его звучании слышится нечто крайне нежелательное: опасность и угроза беды, тревога и напряженность, сложность и необходимость в неотложных действиях. Основной функцией этого сформировавшегося и утвердившегося в качестве профессионального термина является именно обобщение особого, специфического класса (рода) событий в бытии и деятельности людей, в жизни их сообщества. Исследование важнейших аспектов сущности и содержания данного понятия представляется одним из актуальных вопросов получающей в настоящее время развитие теории экстремальных ситуаций, а также необходимым условием определения его категориального статуса для научного применения и использования в практической деятельности по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Анализ источников и исследований свидетельствует о том, что понятие «экстремальная ситуация» применяется в большинстве случаев как давно известное и не нуждающееся в детальном пояснении. Чаще всего сфера применения данного понятия связана со стихийными бедствиями, катастрофами и чрезвычайными происшествиями. В результате такого подхода создается одностороннее, порой весьма противоречивое представление об этом сложном и многообразном феномене. Если для анализа некоторых экстремальных событий на обыденном уровне и можно обходиться простейшими понятиями об этих явлениях и процессах, то для принципиальных научных обобщений их явно недостаточно. Это объясняется, прежде всего, тем, что в таких определениях экстремоситуативности нечетко обозначена ее сущность, не всегда видны собственная специфика этого явления и его характерные признаки. Вопрос о дефиниции понятия «экстремальной ситуации» как один из актуальных в исследуемой проблеме не может быть проигнорирован. Как случайные либо характерные события практики, «экстремальные ситуации относятся к уровню исключительно сложных феноменов в жизнедеятельности человека» [9, с. 23]. Выработка категории «экстремальная ситуация» явилась бы наиболее полным сущностным определением данного специфического феномена. Важнейшие его сущностные признаки достаточно изучены в их взаимосвязи. Однако в целом эта довольно сложная проблема все еще остается научно нерешенной. Пока еще понятие «экстремальная ситуация» не имеет в науке (ни в одной из научных областей) четко определенного статуса научной категории. Определений сущности экстремальной ситуации не содержится ни в одном энциклопедическом научном словаре. Некоторые исследователи, в частности С. А. Тохтабиев, развивали идею о том, что для научного познания актуальное гносеологическое значение может иметь в первую очередь не понятие экстремума, а именно понятие «экстремальная ситуация», которому и придается, по существу, категориальный смысл [105, с. 68-74]. По этому вопросу развернулась философская дискуссия. Ее основная идея, выраженная О. С. Разумовским, заключается в следующем: «.философский категориальный смысл имеет не понятие экстремума, а понятие наибольшего и наименьшего. Не имеет философского категориального статуса и понятие «ситуация». Тем не менее предлагаемое понятие («экстремальная ситуация») вполне приемлемо при изучении минимальных и максимальных форм социальной действительности и деятельности, в том числе социальных потребностей и потребления, индивидуального и коллективного оптимума деятельности...» [88, с. 40]. И далее: «Совершенно ясно, что на все поставленные здесь вопросы нельзя дать исчерпывающих ответов, пока не сформирована общая философская теория экстремальности... Она должна быть предметом особого исследования, необходимость в котором представляется несомненной. Что же касается понятия «экстремальная ситуация», то мы считаем его очень важным для гносеологии, особенно социальных исследований, но все-таки оно может быть лишь общенаучным, но не философским понятием» [88, с. 41]. Разделяя определенные аспекты и критически относясь к некоторым из высказанных по данному вопросу мнений этих ученых, мы отстаиваем необходимость философско-социологической разработки понятия «экстремальная ситуация» как научной категории. Данное понятие широко применяется не только как современный профессиональный термин во многих видах деятельности, но и как научный метатермин обширной специфической области знаний, представляя категориальный смысл для целого ряда наук: философских, социальнополитических, психологических, а также специальных - технических, медицинских, кибернетических, военных и др. В последние годы представителями частных наук все чаще ставится вопрос о более глубоком философском осмыслении и разработке понятия «экстремальная ситуация» (в том числе об определении его категориального статуса), претендующего быть одним из унифицированных понятий в катастрофологии, конфликтологии, теории безопасности, теориях менеджмента по оптимизации управления, оперативному управлению и в других областях. В частности, именно в таком категориальном смысле понятие «экстремальная ситуация» применяется академиком Е. М. Бабосовым в исследовании проблемы «индивиды и социальные общности в экстремальных ситуациях кризисов и катастроф» [7, с. 226]. Сущность категории «экстремальная ситуация» вытекает из сути двух складывающих ее понятий: «экстремум» и «ситуация». Общая связка этих понятий не только сохраняет принципиальные значения указанных терминов, но и приобретает новые характеристики, выражающие, во-первых, интегральные сущностные свойства отражаемого явления, а во-вторых, принципы их научного осмысления. Экстремум в ряду компонентов, определяющих сущность и основное содержание экстремальных ситуаций, занимает особое место и предопределяет специфику содержания всего этого понятия. По своей сущности он выражает выход тех или иных процессов субъект- обектного взаимодействия к пределам своего развития и разрешимости или за пределы нормы. Исходя из этого, рефлексия развития экстремальных явлений и процессов непосредственно связана с констатацией тех или иных форм развития экстремумов как фактора анормии (ненормальности). Аксиологически констатируемая норма - это понятие, обозначающее, во-первых, границы или меру трансформаций, в которых явления и системы (природные и социокультурные), а также взаимосвязанная с ними человеческая деятельность, сохраняют свои качества и функции. Во-вторых, это понятие, отображающее, а в необходимых случаях задающее, внутреннюю соразмерность (упорядоченность) процессов и вещей [74, с. 472]. Заметим, при этом имеют место и иные психологические и социологические трактовки нормального состояния как «усредненной оценки» того или иного положения (условий), состояния «широкой распространенности», «общепризнанности», «привычности» явлений и т. п. Следует отметить, что определяющий критерий нормы - объективная «граница меры» существования вещей. Также заметим, что классическая философия различает: простую или непосредственную меру (как меру отдельного объекта вне системных взаимодействий); системную меру (как меру объекта, понятого в качестве элемента некоей целостности); реальную меру (как меру объекта, рассматриваемого с точки зрения всех его возможных систем взаимодействий, где репрезентируется его качество). В связи с этим проблема определения «нормы», а также «пределов» или «горизонтов» развития тех или иных оцениваемых систем или событий оказывается тесно сопряженной с проблемой конкретизации меры в аппликации ее к миру человека и его деятельности. И здесь равноправными регулятивами выступают как тезис Протогора о том, что «человек есть мера всех вещей», так и понимание меры как элемента объективной и общезначимой совокупности характеристик природного и социального бытия. Особую смысловую нагрузку приобретает проблема принципиальной возможности не только выявления, но и создания человеком определенной «мерности» бытия. В целом несовпадение «мерности» программ человеческой деятельности и «мерности» существования элементов, представляющих или включенных в систему жизнедеятельности в конкретный ситуационный момент, неизбежно порождает совокупность экзистенциальных вопросов человеческого бытия, в том числе именуемых «проблемноэкстремальными». Являясь границей допустимого, мера глубочайшим образом связана с сущностью, закономерностью существования вещей и выступает законом реализации той или иной деятельности, действий, задач. «Границы меры нельзя отделить от представлений о границах явлений и процессов, о границах возможного, наибольшего и наименьшего, пределах, краях, то есть экстремумах. Именно в этом аспекте мера преимущественно граница. И она отнюдь не условна и неуловима, а всегда - конкретная, определимая грань, за которой начинаются экстремальности» [25, с. 103]. Без знания «специфицируемой меры» (Г. Гегель) - определенным образом измеренного качества - мы не можем знать «перехода» к экстремумам рефлекси- руемых явлений и обусловливаемых этим опасностей. Знать экстремальности - это, прежде всего, знать возможные и реальные «события в их крайних проявлениях» [25, с. 3]. Экстремальный момент развития и морфогенез из данного состояния структур порядка - основной предмет современных синергетических исследований (А. Баблоянц, И. Пригожин, И. Стенгерс, Г. Хакен, Г. Шустер, В. Эбелинг, М. Эйген и др.), на принципиальные идеи которых мы и ориентируемся в данном вопросе [6], [82], [83], [110], [115], [123], [124], [125]. С синергетической точки зрения анормия - процесс флуктуации, объемлющий всю совокупность изменений параметров ситуации, определяющих «удаление от равновесия», «разрастание отклонений» и развитие их к уровню критичности, за которым следует бифуркационный «скачок-переход» к формированию новых качественных структур. С флуктуацией (или, в ином практическом выражении, девиантностью) непосредственно связаны такие проблемы рефлексии экстремальностей, как определение их «порогового уровня» и длительности, осмысление степени критичности ситуации, уяснение характера протекания ситуации (кризисный или катастрофический) и др. Флуктуация может иметь особый «режим с обострением. сверхбыстрого нарастания процессов., при которых характерные величины (например, температура, энергия.) неограниченно возрастают за конечное время» [47, с. 12]. Глубокое понимание сущности категории «экстремальная ситуация» невозможно без анализа понятия «ситуация» как второй составляющей этого термина и отражаемого ими соответствующего феномена развития реальной действительности. В своем первоначальном смысле понятие «ситуация» (от позднелатинского situatio - положение) означает сочетание условий и обстоятельств, создающих определенную обстановку, положение дел [28, т. 4, с. 189], [98, с. 1210]. Поэтому обычно понятие «ситуация» и отождествляется непосредственно с теми или иными объективными условиями. Однако в строго научном плане «объективные условия» и собственно «ситуация», как возникающие при этом определенные субъект-объектные отношения, различаются. В современных исследованиях подчеркивается: «Для ситуаций различных типов неизменным и сущностно определяющим всегда оставалось лишь одно: свойство быть результатом развития отношений, результатом деятельности» [13, с. 21]. Именно развитие деятельностных субъект-объектных отношений порождает определенную ситуационную обстановку в ее различных состояниях и качественных оценках. При этом указанные отношения, их развитие и порождаемые ими состояния вполне правомерно рассматривать как основное содержание ситуационной обстановки, которая в свою очередь выступает их диалектической формой. Обстановка, в ее сущностном понимании, есть определенное состояние свойств среды и отношений находящихся в ней систем. Под состоянием понимается совокупность параметрируемых и оцениваемых свойств, качеств, признаков тех или иных отражаемых сторон явлений (событий), поведения или функционирования систем в конкретный момент времени. Понятием «условие» определяется то, от чего зависит нечто другое (обусловливаемое); условия - комплекс существенных факторов, из наличия которого с необходимостью следует существование данного явления или события; конкретные условия образуют среду протекания события [11]. В настоящее время при решении исследовательских задач, связанных с рассмотрением ситуаций, их сущностное понимание принципиально уточняется (Д. А. Поспелов, Ю. Ю. Екатеринославский, Д. Б. Богоявленская, П. В. Венециан, М. И. Дьяченко, А. Г. Работай и др.) новыми важными характеристиками. В их ряду отмечаются прежде всего: а) «включенность» субъекта в совокупность условий; б) развитие субъектно-объектных отношений в их конкретно рефлексируемых результатах; в) проблемность как отражение таких препятствующих противоречий в положении дел, разрешение которых предполагает обеспечение целей деятельности [16], [19], [32], [85]. В целом под ситуацией следует понимать результат «включенности» субъекта в совокупность условий, отраженный им в виде проблемной задачи по разрешению противоречий его жизнедеятельности. То есть когда нет такой «включенности» субъекта в конкретные обстоятельства, условия или их изменения, или же отсутствует «про- блемность» отражаемых противоречий, то ситуации как таковой, в строгом смысле, для данного субъекта просто не существует. Для него наличествуют объективные условия, идентифицируемые им как привычная или нормальная обстановка. Ситуация - это определенная характеристика сложившихся объективных условий и состояния (тех или иных условий жизнедеятельности), которые с точки зрения субъекта могут быть удовлетворительными либо неудовлетворительными. В последнем случае ситуация становится проблемной и характеризует реальное несовпадение желаемого и действительного уровней удовлетворения потребностей субъекта. Таким образом, понятием «ситуация» формулируется проблемноориентированная характеристика условий жизнедеятельности и состояния субъекта. Иными словами, ситуация (всегда она же - проблемная ситуация), с одной стороны, выступает как состояние объекта и внешней среды, а с другой - как состояние субъекта (его целей, возможностей и т. д.). В этой связи весьма интересной является позиция Д. А. Поспелова, который в вопросе о классификации ситуаций [81, c. 26-29, 167] предлагает, во-первых, подразделять ситуации на текущие (описывающие состояние объекта, субъекта и их функционирование в данный момент времени) и полные (совокупность текущих ситуаций, знаний о состоянии систем управления в данный момент и знаний о технологии управления). Субъектный фактор, который существенно сказывается на характеристике ситуаций (и, более того, может стать непосредственной причиной ее возникновения; ситуации могут иметь как внешний, так и внутренний источник своего формирования), не следует рассматривать при ситуационном подходе изолированно. Он влияет и на формирование проблем, и на их рефлексию, и на рациональное разрешение таковых. Поэтому в структуре ситуаций его следовало бы классифицировать более строго. Важно отметить, что субъективный фактор в совокупности всех своих характеристик, по существу, представляет собой антропогенный фактор чрезвычайных ситуаций. Все экстремогенные факторы воздействуют на человека, как правило, исключительно негативно. Их называют также «экстремальными факторами» или «экстремальными воздействиями», а формируемые ими условия жизнедеятельности людей - «экстремальными условиями», различными по масштабу своего развития и длительности воздействия. ТЛ W W В отечественной научной литературе существует точка зрения (М. И. Дьяченко, Л. А. Кандыбович, В. А. Пономоренко, В. Ф. Дружинин и др.), что усложненные условия практической и познавательной деятельности, в которые «включился» субъект, порождают экстремальную ситуацию [16], [30], [32], [51]. То есть объективносложные условия деятельности становятся экстремальной ситуацией лишь в том случае, если они отражены в сознании и в дальнейшем понимаются субъектом как таковые. Ведь «любая ситуация предполагает проблемную включенность в нее субъекта» [19, с. 31]. В самом общем понимании генетической сути экстремальных ситуаций отчетливо обнаруживают себя две наиболее характерные тенденции, основывающиеся на соответствующих различных представлениях об их сущности: - понимание экстремальных ситуаций как объективно-сложных условий, обстоятельств, интенсивно воздействующих на человека, субъекта практики (или - модель «объективных экстремальных условий»); - понимание экстремальных ситуаций как личностно-центрированного отражения и решения проблем деятельности человека в опасных условиях (или «рефлексивно-проблемная модель экстремальной ситуации», увязывающая воедино личностные или субъектные переменные с радикально измененными обстоятельствами). Принципиальными сущностными критериями экстремальных ситуаций, по мнению Б. Н. Порфирьева, следует считать их чрезвычайность, выражаемую во временных критериях (внезапность развития), с одной стороны, а также нарастание с момента их возникновения различных угроз («опасных» факторов) и разрушительных действий, с другой стороны [79, с. 34]. Причем для управления деятельностью самым характерным критерием экстремальных ситуаций являются их временные параметры. Исследователи П. С. Карако, Д. Д. Зербино дополняют к этому ядру сущностных критериев экстремальностей такие принципиально важные, как: - крайнюю степень развития противоречий, определяющих субъект-объектные ситуативные отношения; - напряженность и проблемность ситуативных отношений, их особую противоречивость в форме конфликтного или катастрофического разрешения; - предельное, стрессовое состояние людей (субъектов); - необходимость принятия ими экстренных решений [39, с. 8], [43, с. 25]. В таком специфическом, остропротиворечивом взаимодействии, субъект-объектных отношениях, - подчеркивает П. С. Карако, - заложены причины, источники формирования и развития экстремальных ситуаций [43, с. 27]. Выдвигается немало идей (В. А. Амирян, Е. М. Бабосов, М. И. Дьяченко, В. Ф. Дружинин, Ю. М. Забродин, В. Г. Зазыкин, В. И. Лебедев, А. Г. Работай и др.) относительно принципиальной характеристики экстремальных ситуаций в целом. Таковы, в частности, идеи: - о стохастичности экстремоситуативных процессов; - об их энтропии или неопределенности, связанной с большой флуктуацией возможных вариантов развития экстремальных событий (затрудняющими четкое определение их тенденций); - о повышенной темпоральности в развертывании экстремальности, ее «недискретности» или «лавинообразной динамике» в процессуальном отношении (экстремогенный процесс трудно разложим на отдельные составляющие, четко отличимые друг от друга, хотя реальные экстремальные процессы далеко не всегда таковы); - о сложности динамики и «возврата» экстремальных процессов в нормальное состояние; - о стихийности их развития; - об экстремозависимости факторов таких ситуаций (существует такая диалектическая, критическая их взаимосвязь, что «срабатывание» одного из факторов вызывает обычно «обвальное» действие других факторов); - о критичности (наличии таких значений параметрируемых ситуативных состояний, вблизи которых преобладает неустойчивость процессов и происходит актуализация потенциальности); - о катастрофическом потенциале экстремальной ситуации (возможности возникновения напряжений, достаточных для коренных ситуативных изменений с качественным «преобразованием» - распадом действующих в ситуации систем и гибелью субъектов); - о негативном воздействии факторов экстремальной ситуации на ее субъектов, объекты и их отношения, и ряд других идей. В целом, как установлено современными исследованиями, наиболее общими сущностными чертами, признаваемыми в качестве инвариантных факторов феномена экстремальных ситуаций безотносительно к их масштабности и виду, могут быть признаны: - стохастичность экстремальностей (экстремальная ситуация всегда представляет собой особый случай), определяемая так же как их событийная внезапность; - трансгрессивность, или нелинейность экстремоситуативного процесса, проявляющаяся как радикальные по содержанию и резкие по своему осуществлению изменения ненаправленного характера (nondirectionalis); - чрезвычайность, или неравновесность экстремоситуативного состояния, выражающая крайнюю степень изменения ситуационных отношений в связи с их выходом за пределы нормативных или привычных действий и состояний, к пределам существования вещей; - темпоральность экстремогенных составляющих данного ситуативного процесса (их интенсивность, «лавинообразность», «недис- кретность» - трудность разложимости на структурные элементы, повышенная чувствительность к ходу времени); - динамичность основного состояния по наличию и проявлению внутреннего потенциала коренной перестройки развития экстремогенной системы, ее (само)организации; - деструктивность как наличие и проявление негативных последствий и катастрофического потенциала; - стихийность развития относительно возможностей рационального регулирования (контроля) экстремоситуативных процессов; - актуальность опасности разрушения систем (то есть актуализация парадигмы «жизнь - смерть»); - множественность проблемности, сложность генерирующих экстремоситуативный процесс противоречий относительно их целесообразного разрешения, в том числе предельных (критических противоречий), находящихся в синергетическом развитии; - разнокачественность проблем экстремоситуативного процесса (физические, психологические, гносеологические, тектологические и др.); - энтропийность как насыщенность ситуации элементами нестабильности, неупорядоченности и в связи с этим неопределенно стью тенденций возможного развития и (само)разрешения экстремогенных противоречий; - кумулятивность, или ускоренное разрешение экстремальных противоречий (силы, вызывающие деформацию систем, изменяют свой характер тем резче, чем ближе их результирующая); - экстремозависимость как критический способ взаимосвязи (взаимодействия) всех элементов содержания данного процессуального состояния субъект-объектной системы; - напряженность, то есть высокий уровень напряженности ситуативных процессов и отношений, обусловливающий стрессовое состояние субъекта; - проблемность ренормализации экстремоситуативных процессов; - актуальность экстренного реагирования субъекта на развертывание экстремальных ситуаций. Вследствие проявления указанных сущностных факторов в экстремальных ситуациях, - замечают Ю. М. Забродин и В. Г. Зазыкин, - деятельность осуществляется в таких условиях, на которые невозможно по многим параметрам оказать активное преобразовательное воздействие [36, с. 6]. Интегративная совокупность указанных характеристик позволяет отразить глубинную сущность экстремальных ситуаций, вскрыть их определяющие признаки как основные экстремогенные факторы, активно влияющие на деятельность человека. Как правило, в качестве определяющего или универсального сущностного признака экстремальной ситуации рассматривается фактор опасности - прежде всего непосредственной угрозы для здоровья и жизни людей (их гибели) либо же угрозы срыва их деятельности по решению жизненно важных задач. Иными словами, понятие «экстремальная ситуация» отражает не просто напряженное и сложное, а именно исключительно опасное событие (или совокупность опасных событий) относительно и только во взаимосвязи с деятельностью людей, их существованием на грани жизни и смерти. В практике особых «профессий риска» понятие «экстремальная ситуация» как специальный термин применяется в зависимости от тех либо иных экстремогенных факторов их развития в достаточно широком диапазоне интерпретаций, таких как «угрожающая ситуация», «опасная девиантность» или «опасный выход за пределы нормы», «предельно трудная ситуация», «рисковая ситуация», «критическая ситуация», «нештатная ситуация» и т. п. Четкое категориальное определение сущности феномена экстремальных ситуаций исключительно актуально в методологическом отношении для объективной идентификации такого рода событий и преодоления всевозможных «произвольностей» и прямых ошибок в их сущностном и прикладном понимании. В частности, это проявляется в следующих определениях экстремальных ситуаций и экстремальных условий: - «ситуации, в которых действует сравнительно небольшое число экстремальных факторов или в которых экстремальные факторы действуют относительно небольшое время, называют экстремальными ситуациями. Более масштабные в пространстве и во времени происшествия, ситуации с масштабными последствиями принято называть чрезвычайными ситуациями» [30, с. 4]; - «экстремальными или чрезвычайными условиями будем называть предельные, крайние значения тех элементов ситуации, которые в своих средних значениях создают оптимальный «фон» или, по крайней мере, не ощущаются как источник дискомфорта» [84, с. 8]; - «экстремальные условия, - в которых не сформировались необходимые функциональные состояния, и требуется время для их адаптации и реорганизации» [29, с. 28]; - «экстремальными называют условия, вызывающие реакции организма и личности, находящиеся на грани патологических нарушений» [90, с. 6] и т. п. Не углубляясь в специальное исследование сущности экстремальной ситуации, что уже сделано в некоторых работах [7, с. 27-33], [9, с. 5-42], приведем лишь несколько ее типичных определений, действительно отражающих суть этого сложного явления. «Экстремальная ситуация представляет собой резкий, скачкообразный переход системы... в результате чрезмерного нарастания внутренней или внешней напряженности из устойчивого состояния в неустойчивое, угрожающее распадом этой системы» [7, с. 30]. Экстремальная ситуация - это сложное явление, порождаемое определенными субъектнообъектными отношениями, складывающимися в процессе жизнедеятельности человека при выходе изменений, связанных с этими отношениями, за пределы нормы, в область предельных, крайних изменений - экстремумов [42, с. 42]. Широко употребляемые понятия «экстремальная ситуация» и «чрезвычайная ситуация» являются синонимами. При этом слово «экстремальная» образуется от латинского «extremum» - край, край нее состояние, а слово «чрезвычайная» - от древнерусских слов «звы- чай» - обычай и соответственно «звычайная» - обычная, привычная, нормальная. Можно также утверждать, что понятие «чрезвычайная» - это русский перевод иностранного термина «экстремальная». Отметим один интересный и точный аспект в этимологии указанных понятий в белорусском языке. Здесь прилагательное «надзвы- чайная» выступает в качестве превосходной степени от «незвычай- ная», которая является отрицательной формой прилагательного «звычайная» (то есть «обычная»), а оно, в свою очередь, происходит от существительного «звычай» (норма, обычай). Естественно, что в официальных источниках обычно используется словосочетание «чрезвычайная ситуация». Так, например, в Законе «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», понятие «чрезвычайная ситуация» определяется как «.обстановка, сложившаяся на определенной территории в результате промышленной аварии, иной опасной ситуации техногенного характера, катастрофы, опасного природного явления, стихийного или иного бедствия, которые повлекли или могут повлечь за собой человеческие жертвы, причинение вреда здоровью людей или окружающей среде, значительный материальный ущерб и нарушение условий жизнедеятельности людей» [92, с. 39]. На белорусском языке в аналогичном контексте и понимании используется словосочетание «надзвычайная сітуацьія». Таким образом, экстремальная ситуация - это категориальное общенаучное понятие, посредством которого дается интегративная характеристика радикально или резко изменившейся обстановки и связанных с этим особо неблагоприятных или угрожающих факторов для жизнедеятельности человека, а также отмечается критическая степень проблемности, напряженности и риска в реализации целесообразной деятельности в данных условиях. Совершенно очевидно, что экстремальные ситуации - это сложные в структурно-содержательном плане события. Глубоким научным осмыслением их объективного и субъективного содержания преодолеваются стереотипно искаженные и предрассудочные представления об этих явлениях как сплошном кошмаре и всеразрушающем хаосе, что особенно актуально для организации и осуществления профессиональной деятельности работников МЧС, призванных обеспечить профилактику, предупреждение и ликвидацию последствий чрезвычайных ситуаций различного типа и характера. Адекватное познание сложившейся экстремальной ситуации позволяет и в самом сложном и напряженном ее развитии обнаружить определенную внутреннюю структуру, свои «элементы», порядок и зависимости-закономерности. Именно поэтому не только в теоретических, но, прежде всего, в практических целях немаловажна выработка методологической основы представлений о структуре ситуаций экстремального уровня, «препарируемой» познавательной деятельностью действующего в экстремальных условиях субъекта. Практика свидетельствует, что при радикальной интерпретации экстремальностей как хаоса исключается любая возможность их познания, кроме констатации неизбежности предстоящего акта трагической гибели. Неслучайно в структуралистской и в целом в научной парадигме анализа экстремальных событий в качестве условия познания таковых вносятся определенные источники порядка или, по крайней мере, «точки», в которых те или иные значения и параметры приобретают фиксированный характер. Каковы же эти актуализируемые структурные «точки» развития экстремальности в аспекте ее отражения и познания? Каковы основные структурные компоненты экстремальных ситуаций, поскольку любая «.проблемная ситуация имеет определенную структуру, объект, субъект, средства своего выражения и разрешения» [86, с. 23]. Традиционный путь изучения деятельности в особых и экстремальных условиях идет через анализ взаимосвязи характеристик экстремальных факторов, функциональных состояний человека и показателей его деятельности. Исходя из этого, в наиболее общем виде внутреннюю структуру, функционально определяющую генезис и развитие экстремальных ситуаций, можно выразить в следующих компонентах: - субъект ситуации; - экстремум, или предельность; - объект деятельности; - цель деятельности; - совокупность внешних (объективных) условий возникновения экстремальности для жизнедеятельности; - совокупность внутренних (субъективных) условий экстремальной ситуации; - процесс субъект-объектного или же (и) субъект-субъектного взаимодействия, «включенности» субъекта в ситуацию, ситуативные противоречия и проблемная задача; - напряженность, угроза, опасность и риск. Приведенный перечень в целом показывает, что экстремальная ситуация структурно представляет собой диалектическую взаимосвязь конкретных объективных и субъективных компонентов. Указанные структурные компоненты экстремальных ситуаций подвергаются в научном и практическом отношениях самой многообразной характеристике (онтологической, гносеологической, психологической, социологической, и др.), вследствие чего определенные стороны содержания некоторых из них достаточно глубоко и всесторонне раскрыты. Действительно, это такие известные по своему содержанию актуальные элементы, как субъект, объект, условия, цель и субъект-объектные отношения различных видов деятельности. В философском отношении характеристика каждого из данных компонентов представляется достаточно многомерной и хорошо представленной в научной литературе. Учитывая это, следует обратить внимание на характеристику данных компонентов, выделяя и творчески разрабатывая в гносеологическом отношении их экстремоситуативный аспект. 1. Субъект ситуации представляет собой, прежде всего, того или иного деятельного индивида (социальную общность), осуществляющего решение экстремальной проблемы. В зависимости от вида конкретно реализуемой деятельности, субъектом ситуации могут быть не только отдельный деятельный индивид (пострадавший, спасатель, пожарный, летчик и т. п.) со всеми его многомерными и конкретными характеристиками, но и различные общности людей (смена, караул, экипаж, расчет и т. п.), или так называемый «корпоративный», «интегральный» субъект. Вовлеченность субъекта в ситуацию может быть также различной: необходимой или случайной, активной или пассивной, частичной или относительно полной и др. В том или ином случае субъект ситуации - это такой компонент ее структуры, вокруг которого не только разворачиваются реальные ситуационные события, но и которым любая реальная ситуация генерируется во всех, в том числе гносеологическом, отношениях. Анализируемые в исследуемом контексте качества и свойства субъекта ситуации включают в себя силы, средства, организацию, способы, создаваемые им условия деятельности, в их зависимости от той или иной социокультурной среды и уровня развития, обобщаемые понятием «антропогенный фактор ЧС». Данное понятие связывает воедино, с одной стороны, понятие «антропность», то есть субъектность, человечность, личностность с по нятием «генность», акцентирующим на «рождаемости», «происхождении», той либо иной «зависимости» (в данном случае ЧС) от человека. С другой стороны, понятие «фактор» в словосочетании «антропогенный фактор» отражает воздействующее влияние «антропогенности» на сущностные, структурно-содержательные и динамические параметры экстремальных ситуаций. Антропогенный фактор экстремальных ситуаций (то есть ситуационная «включенность» субъекта) может иметь либо активноположительный, либо активно-отрицательный характер, либо характеризоваться пассивностью, либо отсутствовать (при тех или иных положениях). Исходя из этого, можно говорить о субъекте ситуации «активном», «пассивном» («созерцающем») и «не включившимся» в ситуацию. Активно-положительная характеристика антропогенного фактора экстремальных ситуаций предполагает формирование им определенно направленной на преодоление возникающих противоречий операционной структуры познания ситуации и предметных действий в ней. При этом важно еще раз подчеркнуть, что в совокупности всех своих качеств и характеристик субъект чрезвычайной ситуации представляется как ее антропогенный фактор, без которого нет и быть не может самой чрезвычайной ситуации, но остаются (либо могут быть) экстремальные явления и процессы природного либо техногенного характера, которые имеют объективный характер. 2. Экстремум в ряду компонентов, определяющих основное содержание экстремальных ситуаций, занимает особое место в ее структуре. Как это уже отмечалось, он выражает выход тех или иных процессов субъект-объектного взаимодействия к пределам своего развития, за пределы нормы. 3. Объект деятельности - это то, на что непосредственно направлена деятельность субъекта экстремальной ситуации. В ситуациях экстремального уровня данный фактор непосредственно связан с разрешением экстремальных противоречий, представляющих объективный источник генезиса таких ситуаций. 4. Цель деятельности - это то, ради чего она осуществляется и актуализируется в вопросах «что делать в этой ситуации?» и «как выйти из этой ситуации?», или, по Парсонсу, каково «будущее положение вещей, на которое ориентировано выполняемое действие» [76, с. 95]. 5. Объективные (внешние) условия возникновения экстремальности - это такой компонент в структуре развития экстремоситуатив ных процессов, который представлен той или иной совокупностью существенных условий и факторов, которые не зависят от данного субъекта и наличие которых с необходимостью порождают ту или иную экстремальную ситуацию, формируя среду ее протекания. При этом всякие, в том числе продуцируемые посредством человеческой деятельности свойства, связи-отношения или факторы, обретающие независимость существования и влияния на субъектов, естественно, оцениваются как объективные. 6. Субъективные (внутренние) условия экстремальной ситуации представлены той или иной совокупностью физиологических, психологических, гносеологических, нравственно-личностных и других факторов, относящихся непосредственно к самому субъекту и всецело зависящих от него. Такими факторами могут выступать, в частности, различные физиологические и психологические состояния субъекта, уровень и результаты отражения им экстремальности, состояние его готовности к реагированию и отражению опасности и другие внутренние качественные характеристики. В целом экстремальность условий может носить как объективный, так и субъективный характер. Заметим также, что условия выступают как бы «рамкой», в которой находятся объект и субъект деятельности. По своему содержанию условия функционирования объектов и самого субъекта всегда качественно многообразны, но по форме могут определяться (различаться) как стандартные и нестандартные условия. Включенность субъекта в те или иные условия представляет собой не что иное, как возникновение субъект- объектных отношений, в которых возможно формирование конкретных экстремальных ситуаций. 7. Субъект-объектное (или субъект-субъектное) взаимодействие - компонент, выступающий субстанциональной основой развития конкретных ситуационных отношений, определяющих процессуальное содержание ситуации. Асимметричность субъект-объектного или же субъект-субъектного взаимодействия на онтологическом либо на гносеологическом уровнях (в частности, нарушение субъектом объективных законов существования вещей, игнорирование их объективных свойств и, напротив, несоответствие свойств и возможностей субъекта свойствам объекта цели деятельности) - характерный фактор возникновения экстремальных состояний. Результатом субъект-объектного взаимодействия выступает радикально проявляющая себя проблема (от греч. problema - задача), то есть осознание субъектом противоречия сложившейся ситуации, трудности ее разрешения посредством имеющихся знаний и опыта. Радикальная проблема (задача) по своей общей сути есть отражение субъектом противоречий между складывающимися ситуативными обстоятельствами и необходимыми условиями (предпосылками) их разрешения в целях достижения желательных и исключения нежелательных для деятельности последствий. Как правило, проблема осознается субъектом в форме исключительно сложной по уровню своей разрешимости задачи, для чего требуется тотальная мобилизация имеющихся физических, материальных и духовных сил и средств. 8. Напряженность, опасность, угроза и риск - еще один комплексный компонент экстремальной ситуации. Напряженность пронизывает все поле экстремальной ситуации, связана практически со всеми ее элементами и проявляет себя в психологической, гносеологической, физической, духовной формах, а также в их сочетании. Нередко, однако, напряженность рассматривается исключительно как компонент, относящийся к субъективной стороне экстремальной деятельности и выражающий преимущественно психологическое состояние субъекта. Такое проявление напряженности в экстремальных ситуациях отмечается рядом ученых в качестве ее основного, «специфического» компонента (Б. Ф. Ломов, Л. Г. Первов, Ю. Я. Голиков, А. Н. Костин и др.). При этом напряженность обычно исследуется психологией и учитывается при анализе экстремальных условий как ее актуальный фактор [24], [69], [93]. Особо напряженная ситуация понимается с психологической точки зрения в качестве экстремальной (Г. Селье). Действительно, психологическая напряженность формирует эмоциональный фон экстремальных событий. Она проявляется в ожидании возможной опасности, в переживании неопределенности (энтропии) вероятностных событий, в «потрясениях» личности от внезапного наступления событий, в мобилизации всех ее сил на разрешение экстремальной ситуации и т. д. В отражении и осознании экстремальных ситуаций компонент (фактор) напряженности - зеркало экстремогенных процессов. В этом убеждают раскрытые во многих специальных исследованиях существенные взаимозависимости напряженности с другими компонентами (факторами) развития экстремальных ситуаций [34], [37]. В частности, такими исследованиями установлено: - во-первых, рост (и снижение) экстремонапряженности находится в прямо пропорциональной зависимости от интенсивности, сложности и других процессов обострения ситуации; - во-вторых, с ростом напряженности развития события экстремальная ситуация становится все более эмоциогенной; - в-третьих, чем более напряженной в эмоциональном плане является экстремальная ситуация и решаемые в ней задачи, тем более неопределенным (при прочих условиях) представляется ее исход субъекту; - в-четвертых, с ростом напряженности и опасности экстремальная ситуация и ее задачи становятся все более эмоциогенными, но с ростом готовности к ситуации, действию (и даже неудаче) эмо- циогенность ее соответственно снижается; - в-пятых, с увеличением напряженности, опасности и неопределенности развития экстремальной ситуации (а также аналогичных характеристик в содержании решаемых задач в экстремальных условиях) растет представление о степени ее сложности; - в-шестых, оценка субъектом высокой (как правило, предельной для данного субъекта) степени экстремальности (опасности, неопределенности, эмоциогенности и т. д.) ситуации или решаемых задач может вызвать у субъекта состояние дистресса, дезорганизации его деятельности, обрекая ее на негативные последствия. Фактор опасности - один из основных элементов в содержании экстремальной ситуации, главный для оперативного реагирования. Он выражает собой осознанную возможность наступления нежелательных, неблагоприятных или гибельных последствий для существования (функционирования) тех или иных систем (событий, процессов) относительно друг друга или жизнедеятельности человека. То есть опасность, по своей сути, - явление вероятностного характера. Объективно это не означает ее неотвратимости и предполагает возможность противодействия ей. Но ядро опасности - реалистичность угрозы (в связи с чем эти понятия, как правило, взаимоопределяются: опасность - через угрозу, угроза - через опасность). Угроза представляет собой возможность ущерба от воздействия факторов, содержащихся в среде системы. То есть фактор угрозы - это характеристика способности любого элемента системы, находящегося в среде ее существования, затруднять (и прекращать) ее функционирование. Угроза (опасность) - основная проблема экстремальности, взаимосвязанная с целым рядом других, локальных проблем. В целом состояние угрозы или опасность ситуации, как понятия наиболее близкие к самой сущности экстремальной ситуации, представляют собой состояние среды, при котором некоторыми факторами (или определенной группой факторов), связанными с этим состоянием, создаются условия противодействия функционированию или существованию систем жизнедеятельности. Объективные характеристики данного компонента доступны определению и могут соответственно отражаться в дискретных количественных и качественных показателях. Органичным структурно-содержательным компонентом экстремальных ситуаций выступает риск. Охарактеризованные выше факторы опасности, угрозы и риска - взаимосвязанные, но сущностно различающиеся структурные компоненты экстремальной ситуации. Опасность и угроза в большей степени относится к объективной стороне экстремальной ситуации, а риск - к ее субъективной стороне. То есть можно отметить, что опасность и угроза более объективны, а риск - более субъективен по своим источникам и содержанию. Экстремальные ситуации и фактор риска настолько тесным образом взаимосвязаны между собой, что нередко экстремальные ситуации отождествляют в сущностном отношении с ситуациями риска, хотя это далеко не всегда и не для всех случаев верно. Наиболее распространенным является понимание понятия «риск» как возможной опасности предпринимаемых действий (или бездействия) в ответ на возникшую опасность. В связи с этим факторы риска рассматриваются как существенные обстоятельства в развитии обстановки, определяющие наличие опасности той или иной степени [46, с. 26]. Именно поэтому под «рисковой деятельностью» понимается «деятельность по претворению принятого в условиях неопределенности решения, учитывающая вероятность достижения желательного результата наряду с возможностью неудачи и отклонения от поставленной цели. Это деятельность в условиях отсутствия полной уверенности в достижении цели» [17, с. 19]. Насыщенность экстремальной ситуации такими объективными и субъективными условиями и порождает риск, правомерно выделяемый в ее содержании в качестве важного структурного компонента. В социологической теории риска имеет место определенное видение риска как состояния неопределенности (П. Бурдье, Э. Гидденс, В. И. Зубков, Н. Луман, С. М. Никитин, К. А. Феофанов, О. Н. Яниц- кий и др.). Так, В. И. Зубков дает следующее определение риска: «Риск представляет собой целенаправленное поведение социального субъекта, осуществляемое в условиях неопределенности его исходов» [39, с. 19]. Очевидно, что последствия риска могут иметь как положительный, так и отрицательный характер, а на его оценку субъектом может влиять множество факторов. Никлас Луман в этой связи отмечает: «Различение риска и опасности позволяет пометить обе стороны, но не одновременно. Помечая риск, можно забыть об опасностях, помечая опасности - о тех выгодах, которых можно было бы достичь путем рискованного решения» [64, с. 19]. В ситуациях неопределенности полных опасностей и угроз, связанных с предельным напряжением и возможностью нанесения человеку и условиям его существования максимального ущерба, каждый сам для себя определяет «стакан наполовину полон или наполовину пуст». Позитивное решение этого вопроса особенно важно для тех, кто в силу своей профессиональной деятельности и (или) руководствуясь чувством долга вынужден брать на себя ответственность за себя и других, чтобы из субъекта рискованных действий, благодаря наличию определенных шансов на успех, человеческий фактор не превратился в объект, только лишь потребляющий риски. Учитывая это, определение риска и рисковой деятельности, вытекающее из приведенного высказывания Дж. Бруно, представляется достаточно точным [17, с. 19]. Следует иметь в виду, что риск является не только фактором угрозы и потенциальной опасности, но и средством, формой жизнедеятельности человеческого сообщества, а также способом его изменения и развития в экстремальных ситуациях, где риски не только неизбежны, но необходимы. Поэтому речь, скорее всего, должна идти не только о снижении и минимизации рисков, но и об их калькуляции, оптимизации и внедрении социальных технологий управления рисками, предполагающих регистрацию уровня и параметров приемлемости (неприемлемости) риска. Реально в экстремальной ситуации риск может быть лишь на стадии принятия и реализации решения. В первом случае риск означает гносеологическое отношение к экстремальной действительности, связанное с преодолением неопределенности, причем преимущественно в ситуационной фазе экстренного и неизбежного выбора, которая является закономерной для экстремальных ситуаций. Риск на стадии реали- зации решений представляет собой собственно непосредственную рискованную деятельность (действия) по достижению поставленных целей. В современной литературе термин «риск» определяется «прежде всего как мера возможной опасности и последствия ее реализации в количественной форме» [100, с. 32]. При этом подчеркивается, что «риск для конкретного объекта (субъекта) возникает только при наличии источника опасности (внешнего, внутреннего по отношению к данному объекту либо их комбинации); его воздействие на данный объект или подверженность последнего указанному воздействию и, наконец, недостаточной защищенности и уязвимости этого объекта к такому воздействию. Аналогичным образом риск определенного действия (рискованность решения) появляется только в том случае, если имеется опасность нанесения вреда (ущерба) для субъекта или объекта реализации решения. При этом само решение не предусматривает или предусматривает недостаточную защиту (страховку) от этой опасности. Таким образом, наличие опасности и уязвимости оказывается необходимым и достаточным условием возникновения и одновременно важнейшей характеристикой риска» [100, с. 33]. Риск в экстремальной ситуации формируется и развивается как один из необходимых способов взаимодействия субъекта с имеющей место при интенсивных и радикальных изменениях обстановки неопределенностью, а также вероятностными изменениями действительности. Риск порождается прежде всего фактором неопределенности, которая, в свою очередь, обусловлена: - спонтанностью явлений и процессов (особенно природных); - вероятностным характером ряда изменений, их многовариантностью и неоднозначностью (что особенно свойственно поведению людей); - ограниченностью материальных ресурсов для разрешения ситуативных противоречий и др. К субъективным причинам, лежащим в основе риска, относится: - неадекватное отражение субъектом ситуации и интенсивности ее изменений; - незнание или непонимание экстремальности происходящих процессов, опасностей и угроз, напряженности и глубины обострившихся противоречий, а также способов их разрешения и др. В целом экстремальная ситуация - это сложный в сущностном и содержательно-структурном плане феномен. Основой его развития являются те или иные субъектно-объектные отношения, складываю щиеся в процессе жизнедеятельности человека при выходе их за пределы нормы в область крайних изменений - экстремумов. Безусловно, что чрезвычайный, проблемно насыщенный характер развития экстремальных событий обусловливает существенные особенности их рефлексии, предъявляя специфические требования к познавательно-аналитической деятельности субъекта и качествам его мышления. Решение данной задачи имеет методологическое значение как для осмысления в целом проблемы отражения и осознания экстремальных ситуаций, так и для определения степени свободы действий субъекта в экстремальных условиях. Тем самым определяется не только локальный характер экстремальностей в жизнедеятельности людей, но и объективная возможность их преодоления. Очевидно, что сложность и специфичность экстремальных ситуаций в событийном отношении существенно влияет и на познавательные процессы - основу их сознательного отражения субъектом. Поэтому уяснение особенностей познавательных процессов в экстремальных обстоятельствах и теоретическое освещение специфики рефлексии экстремальных событий является актуальной задачей научных исследований. Действительно, экстремальные представления непременно содержат в себе моменты хаоса, размытости ориентиров, спонтанности, пограничных состояний и др. Наряду с ними специфически проявляются экзистенциальные представления, такие как пребывание между жизнью и смертью, инстинктом и рассудком и т. п. Акцентируются духовно-ценностные представления о сущем и должном, действительном и желаемом, ориентации «быть» и «мочь» и др. В экстремальных ситуациях разум может уступать ведущую роль чувству и даже инстинкту субъекта. В рефлексии экстремального это именуется «подсознательным реагированием» на событие или реагированием по так называемому «шестому чувству». Реально же данный феномен - одно из естественных и весьма ценных человеческих врожденных качеств (сложный безусловный рефлекс). Рефлексия экстремальности конкретных ситуаций конкретными субъектами может иметь как более эмоциональный (или же явно выраженный волевой), так и преимущественно интеллектуальный характер. Тем не менее в обеспечении сознательных действий субъекта по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций большое значение имеет интеллектуальная форма отражения действительности. Рациональная рефлексия экстремальных ситуаций связана с мышлением различных видов: сенсомоторным (сенсорный интеллект), наглядно-действенным (визуальное и практическое мышление), абстрактно-логическим (концептуальное или теоретическое) и интуитивным (рационально-ассоциативное). Чем выше уровень рационального отражения ситуации, тем более высокие его уровни мышления будут задействованы. То есть основу рефлексии экстремальных ситуаций составляет единство процесснообразного, абстрактно-дискретного и интуитивного мышления. Экстремальные ситуации принципиально требуют аналитической рефлексии по решению уникальных задач высокого уровня про- блемности и сложности. Каждая экстремальная ситуация неповторима во всей своей многогранной сути. Поэтому рациональная рефлексия и аналитическая деятельность в них связаны с решением нестандартных задач, которые наиболее полно выражают непосредственную проблемную специфику таких ситуаций и реагирование на воздействия экстремального момента. Экстремальные ситуации, как никакие другие феномены, обладают всеми этими признаками, объективно определяя своеобразный характер рациональной рефлексии, в сущности, представляющей собой синтез синергетической эпистемологии или нелинейного мышления, связанного с познанием сложной, динамично изменяющейся среды. Экстремальность - это процесс, который даже при самых лучших (благоприятных) обстоятельствах неизбежно будет сложным. Сложность - также один из объективных признаков развития экстремальных ситуаций, чрезвычайно влияющий на всю рефлективно-аналитическую деятельность субъекта. Согласно современной теории самоорганизации (синергетике), признак сложности характеризует процессы с большим числом взаимосвязанных и взаимодействующих между собой элементов или функций: поликаузальные, неустойчивые, нелинейных изменений, отношений неравновесности, спонтанности, хаотичности, тотальности, становления «порядка через хаос» и др. (И. Пригожин) [82], [83]. Уровень, степень проблемности и сложности экстремальных задач в гносеологическом отношении определяются множеством противоречий, характеризующих содержание ситуаций, и соотношением при этом известного и неизвестного в задаче, которую предстоит решить в экстремальной ситуации. Причем многие противоречия, возникающие в экстремальных ситуациях, имеют исключительно темпо ральный характер, требуя соответствующей мобильности мышления и действий. Аналитическая работа в экстремальных ситуациях всецело основывается на творческой, рационально-логической составляющей мышления, обеспечивающей «интеллектуальные синтезы» (М. Мер- ло-Понти) того или иного опыта. Она непосредственно связана: а) с активным решением задач прогнозирования экстремальностей; б) с новизной (уникальностью) экстремальных ситуаций и необходимостью оперативного продуцирования новых решений при непредвиденном изменении обстановки; в) с выбором и применением «наилучших решений» по осмысленным вариантам действий в данной ситуации; г) с обеспечением эффективности решений наряду с их оперативной оптимизацией. «Рациональные синтезы» экстремального опыта выражают замыслы и планы действий субъекта, в том числе замыслы и планы W W ТЛ предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. В этом отношении исследование специфики познавательных процессов в экстремальных ситуациях позволяет определить необходимые для рефлексии таких событий качества мышления субъектов, в том числе планирующих и организующих деятельность по предупреждению w w т/* и ликвидации чрезвычайных ситуаций. К таким качествам относятся: - оперативность и мобильность; - способность к максимальной (предельной) концентрации интеллектуальных усилий; - способность к решению сложных проблем и рациональному риску, осуществлению оптимальности выбора и допусков; - логическая расчетливость и точность; конкретность и простота в интеллектуальных решениях; - критичность и практичность ума. Еще большую значимость рациональная рефлексия приобретает в процессе научного исследования экстремальных процессов и явлений в целом и экстремальных ситуаций в частности. В рамках «парадигмы нелинейности» основные принципы исследования экстремальных ситуаций достаточно всесторонне описаны в специальной научной литературе [9, с. 29-30]. Эти принципы исследования экстремальных явлений и процессов имеют свое конкретное творческое проявление в научных исследованиях гуманитарного, общенаучного, технического и специального профиля. Подчеркивая важность интеллектуальной формы отражения действительности и аналитических рациональных компонентов познавательных процессов в обеспечении социальных действий в ситуации экстремальности, нельзя умалять роль и значение практически действующего социального агента, а также других форм освоения действительности. Если бы в экстремальных ситуациях социальный агент действовал всегда и до конца только целерациональным образом, субъективно взвешивал все факторы и сознательно (интеллектуально) принимал решения, то время, требуемое на это, для него в ряде случаев могло бы оказаться роковым. Антропогенный фактор проявляется в диалектике взаимопере- ходов рассудочной и аффективной, сознательной и бессознательной, организованной и стихийной, продуктивной и репродуктивной сторон освоения действительности в экстремальной ситуации. При этом первый ряд выполняет роль подготовки базы реализации и тиражирования массовых, коллективных действий, придавая им черты рациональности без всякого рационального расчета (Э. Гидденс), или того, что определяется «стратегиями» (П. Бурдье). В теории мотивации российский исследователь В. Вилюнас специально выделяет и анализирует нерациональные ситуативные механизмы, которые обеспечивают регуляцию процесса достижения цели через пристрастно-оценочное отношение к действительности. Прогнозируя успех, оно придает нам потенциальную уверенность в неопределенной ситуации, позволяет принять новое, пойти на риск, сосредоточиться на неприятном. С другой стороны, прогнозируя неудачу, астеническое переживание бессилия продуцирует растерянность, заставляет отказаться от активной борьбы. Одни люди идут на риск, бросаются в неизведанное, не теряя голову рядом с опасностью; другие - отказываются от борьбы, стремятся прежде всего к стабильности, к гарантиям в своих отношениях с жизнью. Известно, что отказ от борьбы связан с оценкой препятствия как явно превышающего возможности субъекта. Желание - это всегда пристрастное отношение к отсутствующему, предвосхищаемому. Поэтому мотивационные механизмы, обеспечивающие регуляцию процесса предвосхищения, пребывания и выхода из экстремальной ситуации, имеют важнейшее значение в их осознании и деятельности в этих условиях. Следовательно, познавательные процессы в экстремальных ситуациях имеют существенную специфику как на иррациональном, так и на рациональном уровнях и во многом определяют возможности адекватного реагирования на развитие экстремальных процессов и явлений в интересах практической деятельности по прогнозированию, профилактике, предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Таким образом, из проведенного исследования сущности, содержания, структуры, а также динамики развития и специфики отражения экстремальных ситуаций, можно сделать вывод о том, что главным, универсальным сущностным признаком экстремальной ситуации, определяющим в целом их специфичность и чрезвычайность как событий, выступает наличие в них опасности, угрозы и риска для жизнедеятельности человека. Как правило, экстремальные ситуации характеризуются явно выраженной опасностью - непосредственной угрозой для жизни или срыва деятельности субъектов, вовлеченных в подобные обстоятельства объективного и субъективного порядка.