История афинского государства уходит в глубину веков, и самое начало ее остается для нас почти совершенно неизвестным, Первый рас цвет древнегреческой цивилизации относится к бронзовому веку, к первой половине и середине II тысячелетия до P. X. Эту эпоху обычно называют ахейской (по имени тех древнегреческих племен, которые создали эту цивилизацию) или микенской (по имени важнейшего центра ее — Микен). Бесспорно, что и Афины были одним из центров ахейской цивилизации, хотя далеко не самым важным. На территории Греции в это время существовало несколько отдельных государств. Ядро каждого из них составляло дворцовое хозяйство, возвышавшееся над массой сельских общин. Государства были монархическими и в высшей степени бюрократизированными. Культура достигла расцвета, отличаясь рафинированностью и элитарностью. В XIII веке до P. X. ахейская цивилизация гибнет в результате мощного наступления северобалканских народов, находившихся еще на уровне первобытнообщинного строя. Сами греки называли эту катастрофу «дорийским завоеванием», связывая ее с одним из греческих племен, ранее обитавших на севере Балканского полуострова, а затем пришедших в Грецию и колонизовавших большую часть полуострова Пелопоннес. Дорийское завоевание отбросило Грецию далеко назад. Самое основное заключается в том, что из мира цивилизации, классового общества и государственности Греция была оттеснена обратно в первобытнообщинный мир. При этом были утрачены многие достижения культуры, выработанные в предшествующие столетия, в том числе искусство письма, живопись, многие технологические приемы, включая практику строительства сооружений из обработанных каменных блоков. Даже те области Греции, которые не были задеты дорийским нашествием (включая, например, Аттику — область, центром которой был город Афины), оказались втянутыми в мощный водоворот регрессивного движения и через столетие уже ничем не отличались от тех областей, где путь завоевателей был отмечен бесчисленными руинами и пожарами. Следующий исторический период обычно называют гомеровским, поскольку основную информацию о нем нам дают две большие эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея», созданные гениальным Гомером, жившим, вероятнее всего, в первой половине VIII века. Этот период охватывает время от XI до IX веков до P. X.1. То общество, которое описывает Гомер, разительно отличается от общества предшествующей, ахейской, эпохи, хотя сам Гомер стремился изобразить подвиги именно ахейских героев. Однако за прошедшие столетия жизнь настолько изменилась, что в памяти народа остались только очень слабые следы того, что существовало до XIII века до P. X. Один из наиболее показательных примеров того, что было известно поэту об этой эпохе и как он ее понимал, — это описание военных действий при взятии малоазийского города Трои (Илиона), составляющее главное содержание «Илиады». Гомер прекрасно знал, что в армиях ахейской эпохи главной ударной силой были отряды боевых колесниц, но он совершенно не мог представить, как именно они использовались. В результате у него получается довольно курьезная картина: воины торжественно подъезжают к полю боя на колесницах, а затем — спешиваются и ведут бой, который состоит из отдельных поединков тяжело вооруженных воинов-героев, как это обычно делалось в его время2. В общем, сейчас совершенно несомненно для всех специалистов, что жизненные реалии поэм Гомера — это реалии периода XI — IX веков. Из поэм с несомненностью явствует, что Греция этого времени представляла мир маленьких изолированных общин, каждая из которых охватывает только небольшую горную долину или крошечный остров. Эта община называлась полисом. Хозяйство такой общины практически полностью натуральное, разорваны связи не только с далекими регионами, но и с соседними общинами. Даже сравнительно близкие страны, в которых греки предшествующей эпохи не только часто бывали, но и устраивали свои колонии, такие как Италия, Сицилия, теперь кажутся страшно далекими, путь в них преграждают не только стихии, но и всякого рода сказочные чудовища. Чрезвычайно проста и жизнь этого мира. Несмотря на все попытки Гомера, стремившегося изобразить богатство и роскошь своих героев, реалии того мира, в котором он жил и который он невольно отображал, доказывают нам, что это было примитивное общество. Очень яркий пример — описание «дворца» Одиссея, главного из героев второй поэмы. У входа во дворец этого царя навалена огромная куча навоза, на которой лежит верный пес Одиссея — Аргус. Во дворец свободно могут войти бродяги и нищие с улицы и присесть у дверей, ожидая подачки, в том же самом «зале», где пируют царь и его гости. Во дворце земляные полы, стены закопчены, так как он лишен дымоходов. Отец героя, Лаэрт, живущий в своей сельской усадьбе, зимой вместе со своими рабами спит на полу, в золе от очага. Ни один из героев обеих поэм не знает грамоты и, кажется, даже не подозревает о ее существовании. Столь же показательны и женские образы. Прекрасная Пенелопа — жена Одиссея и, соответственно, царица — вместе с рабынями занята ткачеством, а дочь царя феаков Навсикая приходит к берегу моря вместе со служанками постирать одежды своего отца. Это общество, правда, уже не было социально однородным, в нем существовали два слоя: знать и простые общинники-крестьяне, но противоречия между ними еще не достигли стадии конфликта. Однако, несмотря на столь явный регресс во многих областях жизни, в одном отношении гомеровский мир, бесспорно, превосходил ахейский — именно в это время произошло освоение технологии производства и обработки железа. В условиях Греции того времени появление железных орудий труда способно было революционизировать сам процесс производства, а кроме того, и «демократизировать» его: железные руды были распространены практически повсеместно, технология была более простой, не нужны были далекие экспедиции и сложно организованная система экономических связей, необходимые в эпоху бронзы, когда источники меди и особенно олова были труднодостижимы. Металл впервые стал дешев и широкодоступен. В результате возросли производственные возможности патриархальной семьи. Эта семья экономически обособляется от рода и племени и становится совершенно самостоятельным хозяйственным организмом. Именно в этих условиях — очень простого общественного устройства, когда формирующаяся знать от основной массы населения отличалась только количественными, но не качественными критериями, когда произошел резкий технологический скачок и когда семья в своей хозяйственной деятельности, в сущности, не нуждается ни в каких «надстройках», Греция начала свой повторный путь в цивилизацию, в общество классовое и государственное. Естественно, что и сам этот путь, и его результат разительно отличались от того, что было сделано в предшествующую эпоху. В этом процессе особое место принадлежало Афинам. Этот город представлял собой центр исторической области Аттика, расположенной в восточной части Центральной Греции. Аттика была гористой, не очень плодородной страной, омываемой с трех сторонн морем. Как мы уже говорили, Аттику не затронули дорийские завоевания и ее население гордилось тем, что испокон веков они — единственные настоящие «автохтоны»^. Вторым объектом гордости было то, что Аттика стала настоящим убежищем для многих, бежавших от дорян. Генеалогии ряда знатных афинских родов подтверждают это3. Мы не знаем точно, когда в Афинах была уничтожена царская власть. Вероятнее всего, в самом начале гомеровского периода. На смену монархическому политическому строю пришел режим преобладания знати, представители которой носили наименование «эвпатридов», то есть «благороднорожденных»4. Первоначально Аттика не представляла собой единого политического организма. На ее территории существовало несколько отдельных общин, бывших полностью независимыми. Согласно афинской традиции, частично сохранившейся у Фукидида и Плутарха, при царе Тесее происходит объединение Аттики в единое государство5. В действительности же этот процесс был куда более длительным. Для нас, однако, важны результаты этого объединения и кое-какие его особенности. На древнем Востоке результатом подобного процесса обычно было создание системы иерархически организованных общин, подчиненных самому крупному центру — инициатору объединения. Здесь же объединение имело совершенно иной характер. У греков был специальный термин для него — «синойкизм», что буквально означает «сселение». Это означало, что отныне реальным центром всей объединенной территории становился один город, но жители всех остальных населенных пунктов пользовались теми же политическими и гражданскими правами, что и граждане этого центра. Внешним выражением этого стало уничтожение местных магистратур, советов и т. д. и создание единого общеаттического Совета и обще- аттической системы магистратур. Следующий большой исторический период, называемый обычно архаическим, охватывает время примерно с 800-х по 500-е годы до P. X. Именно этому периоду посвящены первые разделы исторической части произведения Аристотеля «Афинская полития». Основное содержание этого периода во всей Греции и в Афинах в частности состояло в решении вопроса о том, какими путями пойдет общество в процессе создания своей государственности и классового общества. На том уровне развития общественного производства неизбежным было создание класса подневольных работников. Проблема состояла в том — из кого будет создан этот класс. Наиболее типичный путь — верхушка данного общества превращает рядовых членов его в бесправную эксплуатируемую массу. Другой, более редкий случай: рядовая масса гражданства находит в себе силы противостоять этому и добивается для себя равноправия с верхушкой общества (знатью, аристократией) и тем самым обеспечивает свои политические права и экономическую самостоятельность^. Конечно, этим не отменяются законы развития общества и потребность в подневольной рабочей силе полностью сохраняется, но рекрутируется она уже не из сограждан, а из чужеземцев. Естественно, что в таком случае необходима определенная трансформация общества. Оно или должно превращаться в агрессивное, военизированное образование, добывающее себе подневольных работников силой оружия, либо — богатеть (не важно, каким способом), для того чтобы иметь возможность покупать необходимую рабочую силу. Этот путь — обеспечения политической свободы и экономической независимости рядового гражданства — был исключением на ранних этапах развития человеческого общества. Он, в частности, совершенно не был характерен для древнего Востока, но оказался таковым для одного из регионов древнего мира — для того, который мы называем античным миром, то есть древней Греции и Древнего Рима. Важнейшим результатом этого процесса было создание такого своеобразного типа государства, которое греки называли «полис». Этот термин обычно переводят как «город-государство» (City-State, Stadtstaat), подчеркивая тем самым, что, как правило, каждый полис представлял собой независимое политическое образование. Территория его ограничивалась одним городом и принадлежащей ему сельскохозяйственной округой, обеспечивающей его гражданам определенную экономическую независимость. В последние годы, однако, основное внимание исследователей было сосредоточено на выяснении других, менее явных, но не менее важных сторон структуры полиса. В частности, на то, что полис, благодаря тому что рядовое гражданство смогло отстоять свою свободу в борьбе со знатью, вошел, не меняя своей общинной сути, в эпоху государственности и классового общества. В силу этого идеальный гражданин полиса — это одновременно хороший хозяин, умело ведущий хозяйство на своем участке земли, доблестный воин, защищающий границы отечества, и государственный муж, вместе со всеми другими гражданами решающий общие дела государства. Таковы «общие рамки» для понимания того процесса, который описан прежде всего Аристотелем в начальных разделах его «Афинской по- литии». Не считая необходимым подробно комментировать эти разделы, мы отметим только самое основное: ранний период формирования афинской демократии охватывает время от законодательства Драконта до реформ Клисфена. Весь этот период — время постоянных конфликтов между основной массой гражданства и знатью — эвпатридами. Причины этого конфликта коренятся в тех общих изменениях, которые имели место в древнегреческом обществе, начиная примерно с 800 года до P. X.6. Развитие общества резко убыстряется. Значительный прогресс в ремесле, развитие внутреннего и международного обмена, становление города, наконец, появление монеты — наиболее бросающиеся в глаза симптомы новой эпохи. Самым активным участником этого процесса стала знать. Ознакомившись благодаря расширению международных контактов с образом жизни господствующих слоев обществ Переднего Востока, получив благодаря этому вкус к роскоши, познав силу богатства, греческая знать, ранее очень мало отличавшаяся от рядового крестьянства, теперь стремится изменить ситуацию. Она начинает наступление на крестьянство, желая резко усилить его эксплуатацию, дабы получить средства для «аристократического» образа жизни. Считается, что именно в VII веке наблюдается наивысшая острота этого наступления, и не только в Аттике, но и во многих других областях Греции. Естественно, крестьянство вынуждено противостоять натиску аристократии, что приводит к многочисленным конфликтам, и в этих конфликтах знать далеко не всегда оказывается в роли победителя. Первой уступкой эвпатридов было появление писаных законов. Значение этого акта трудно переоценить. Благодаря им впервые был ограничен произвол знати хотя бы в одной сфере — в сфере юридической. Каковы бы ни были эти законы, сам факт появления фиксированных норм ограничивал произвол благороднорожденных. В этом отношении Афины не были каким-нибудь исключением, точно такую же картину мы видим во многих других греческих полисах. Следующий этап противостояния приходится на время непосредственно перед реформами Солона, когда над аттическим крестьянством нависла реальная угроза порабощения. Мы не будем повторять того, что сказано об этом у Аристотеля и что есть в других источниках. Укажем только, что реформы Солона — симптом дальнейшего отступления аристократии. Особое значение имеет запрет обращать в рабство граждан Аттики. Однако путь к дальнейшей демократизации общественной жизни Афин не был прямым. Афинам пришлось пережить еще и режим тирании Писистрата и его сыновей. В связи с этим следует сделать несколь ко замечаний, помогающих понять этот феномен. Прежде всего необходимо указать, что тирания была достаточно широко распространенным явлением в Греции архаической эпохи (эту раннюю тиранию отличают от поздней, характерной для IV века до P. X., имевшей иную социальную природу и иной характер). Тирания возникала и существовала прежде всего в наиболее передовых в экономическом отношении греческих полисах. Современные представления о природе этой ранней тирании в самой краткой и самой упрощенной форме могут быть представлены следующим образом7. Древнегреческой аристократии в высокой степени был присущ так называемый «агональный дух», то есть постоянное соперничество знатных родов во всех сферах жизни. Агональный дух значил много больше, чем классовая или сословная солидарность. Тирания обычно была своего рода побочным продуктом такого соперничества, которое, естественно, распространялось и на борьбу за власть в родном полисе. Подчас эта борьба настолько обострялась, что одной из соперничающих фракций угрожало полное поражение. Для того чтобы избежать краха, эта фракция иногда решалась на крайнее средство — она призывала себе на помощь рядовое гражданство, которое до этого лишь созерцало борьбу аристократических группировок. Но чтобы привлечь вчерашних зрителей на свою сторону, требовалось выдвинуть лозунги, которые бы отвечали интересам народных масс (демоса). И тогда фракция аристократов объявляла себя защитниками народа — «простатами демоса». Довольно часто таким образом удавалось достичь победы над соперниками, вследствие чего и устанавливалась ранняя тирания. Тираны на первых порах вынуждены были опираться на поддержку народа против аристократической оппозиции. Взамен они проводят политику, которая в известных отношениях отвечает интересам демоса, включая частичную конфискацию земли аристократии и т. п. Каков же конечный результат? Усиление демоса, как экономическое, так и политическое, но самое главное — усиление его самосознания. В этих условиях тирания постепенно становилась демосу ненужной, и, как правило, по истечении исторически короткого периода времени она была уничтожаема. Это своего рода «типовая модель» ранней тирании вообще и афинской в частности. Добавим, что в свержении аристократического гнета в Афинах определенную роль сыграла и Спарта — наиболее последовательный противник тирании в Элладе в раннюю эпоху. Укажем также еще на одно обстоятельство, облегчившее переход от тирании к нормальному функционированию государства. Писистрат не уничтожил самой структуры полиса: она продолжала существовать, но над ней была еще одна «надстройка» в виде персональной власти тирана. Следующий период развития демократии в Афинах связан с именем Клисфена. Подчеркнем, что именно его реформы — нередко загадка для современного сознания. Суть этих реформ состоит в том, что было изменено внутреннее членение гражданского коллектива в полисе. Ранее коллектив граждан делился на четыре филы (племени). Хотя родовые отношения в Афинах исчезли уже очень давно8, тем не менее эти объединения играли большую роль, поскольку территории фил были достаточно компактными и именно через филы традиционная знать могла влиять на своих соседей. Клисфен уничтожил эти четыре филы (в дальнейшем они существовали только как культовые объединения). Новое административное деление базировалось на новых принципах. Вся территория Аттики была разделена на три области: прибрежная часть, собственно Афины с пригородами и внутренняя область. Каждая из этих областей, в свою очередь, делилась на десять частей, которые назывались триттиями. Было создано десять новых фил. Каждая фила включала в себя три триттии, взятые из каждой области — по одной. В результате этой реформы были разорваны административные связи между знатью и рядовыми гражданами. Кроме того, были разрушены основы регионализма: мы должны вспомнить, что те «политические партии», которые боролись за власть в Афинах в предшествующее время, были построены именно на региональной основе. Новые филы не имели единой территории, их территория была разделена на три части и лежала в трех различных зонах Аттики9. Несмотря на всю важность нововведений Клисфена, следует согласиться с выводом, к которому приходят современные исследователи: Клисфен не был создателем афинской демократии, он был создателем условий для ее победы10. Обратимся теперь к бурным событиям греко-персидских войн и созданию под эгидой Афин могущественного объединения, так называемого Первого афинского морского союза. С точки зрения развития демократии, этот период, насколько мы его себе представляем, характеризовался не какими-либо кардинальными конституционными изменениями (хотя ряд изменений и имел место), а тем, что произведенные ранее реформы наполнялись реальным содержанием. В первом столкновении с персами (битва при Марафоне в 490 г. до P. X.) основная роль принадлежала сухопутной армии — ополчению граждан, но позднее Афины все больше и больше опирались на свой флот, созданный благодаря предусмотрительности Фемистокла. Эта переориентация имела своим результатом рост значения рядового гражданства и даже более того — беднейших слоев его. Это происходило потому, что в древних обществах, особенно античных, политические права были тесно связаны с военными обязанностями граждан. Только человек, с оружием в руках защищающий свою родину, имел право на участие в управлении ее делами. Само падение роли аристократии в значительной мере объяснялось тем, что в связи с прогрессом техники гоплитское вооружение стало доступным не только представителям знати, но и средним собственникам (в первую очередь — крестьянам), и они встали в один строй с аристократами11. В Афинах же был сделан следующий шаг. Поскольку в результате тех событий, о которых мы уже говорили, главной силой афинского полиса стал флот, а военный флот того времени — флот гребной, то наиболее важной фигурой становится здесь не воин-гоплит, а гребец с афинской триеры. Если для того, чтобы приобрести гоплитское вооружение, требовались определенные (в общем-то немалые) средства, то для гребца ничего этого было не нужно. Гребец с афинской триеры мог быть до того совершенно неимущим гражданином, но теперь его голос в Народном собрании звучал не менее весомо, чем любой другой, ибо он принадлежал защитнику полиса. Впрочем, служба во флоте одновременно давала и средства для существования этим беднейшим гражданам, поскольку она оплачивалась. Отблеском этой новой ситуации стало и возросшее значение ремесленников, занятых строительством и ремонтом кораблей, изготовлением парусов и другого корабельного снаряжения. Внешнее выражение это находило в том, что установилась практика регулярных Народных собраний, достаточно частых для того, чтобы поставить под контроль высших магистратов, в частности стратегов. Хотя в этот период они, как правило, избирались из числа представителей старых аристократических фамилий, они лишились возможности проводить «персональную политику». К тому же в руках рядового гражданства появилось такое мощное оружие контроля над аристократами, как остракизм12. Примерно с 462 года до P. X. начинается еще один период в развитии афинской демократии, связанный с именами Эфиальта и Перикла. Символом начала этой эпохи стала реформа Ареопага. Этот традиционный Совет вследствие реформ утратил большую часть своих полномочий, которые перешли к Народному собранию и народному суду (Гелиэе)^. Второй шаг был сделан Периклом, который ввел оплату за выполнение общественных обязанностей (участие в заседаниях народного суда, в работе Совета и т. д.). Эти меры были направлены на то, чтобы обеспечить реальное участие демоса, особенно его беднейших слоев, в политической жизни родного города. С этим связана и Периклова грандиозная программа строительства в Афинах. Парфенон, ряд других храмов и иных общественных зданий не только украшали город, повышали его престиж, их строительство давало также постоянный и достаточно солидный заработок афинским гражданам. Здесь необходимо сказать об одной особенности античного мышления. С точки зрения этого общества, человек, работающий за плату на другого человека, как бы лишался части своей свободы, в данном же случае этого не происходило, так как в роли нанимателя выступал не какой-либо индивид, но сам коллектив граждан. Кроме того, строились храмы и общественные здания, что тоже повышало престиж такого труда. Имея в виду уже упомянутые нами средства по усилению и поддержанию готовности афинского флота, что также обеспечивало прожиточный минимум части гражданского коллектива, мы можем с уверенностью сказать, что в эту эпоху афинская демократия сделала максимум возможного для того, чтобы обеспечить реальное участие в управлении делами государства сколь возможно более широких слоев гражданства, особенно беднейших13. Наиболее сложным в истории афинской демократии был период Пелопоннесской войны (431 — 404 гг. до P. X.). Эта война не была похожа ни на одну из предыдущих, практически охватив всю Элладу, разделившуюся на два враждебных лагеря. Во главе одного из лагерей стояла Спарта, во главе другого — Афины. Военные действия развертывались на огромном пространстве: от Малой Азии до Сицилии. Она потребовала напряжения всех сил от соперников и привела к огромным потерям, как людским, так и материальным. Война также превратилась в столкновение двух идеологий: демократической, воплощенной в Афинах, и олигархической, поддерживаемой Спартой. Ожесточение борьбы приобрело невиданный характер: многие города просто разрушались до основания, население не только порабощалось в массовом порядке, но и просто уничтожалось. Эта война привела к падению общественной морали, разрушению традиционных ценностей, можно даже сказать — одичанию14. Для собственно истории афинской демократии это также были годы самых больших испытаний, именно тогда произошли два олигархических переворота. Первый из них имел место в 411 году, вскоре после катастрофического поражения афинян в Сицилии. Для нас наиболее важным обстоятельством является то, что официально демократический режим был заменен на олигархический по решению Народного собрания. Правда, этому решению предшествовал период запугивания народа посредством террора, развернутого тайными обществами (гетериями) олигархической направленности. Второе обстоятельство, на которое также следует обратить внимание, — требование изменить существующий строй сопровождалось обещанием, что новый режим сможет обеспечить мир со Спартой, что гарантировало поддержку со стороны части гражданства, наиболее пострадавшего от войны. Однако последующие события показывают, что демократическая идеология к этому времени настолько укрепилась в сознании граждан Афин, что этот олигархический режим смог просуществовать только несколько месяцев15. Второй олигархический переворот произошел после полного поражения Афин в войне, и для свержения демократического режима объединились как афинские олигархи, так и победители в войне — спартанцы. В результате был установлен режим, который получил выразительное название — «тирания тридцати», но и этот режим не смог просуществовать в Афинах больше нескольких месяцев. Афинская демократия смогла извлечь серьезные уроки из этих двух переворотов, и все время, пока Афины сохраняли свою независимость, более не было никаких попыток к свержению демократического строя. Весь IV век, вплоть до порабощения Афин македонянами, демократический строй полиса оставался высшей ценностью гражданского коллектива. Конечно, в определенных кругах сохранялись олигархические настроения, но это была не политическая, а скорее интеллектуальная оппозиция режиму. Можно с большой долей уверенности сказать, что демократический строй в Афинах погиб насильственной смертью, уничтоженный завоевателями.