2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров

Для начала приведем в концентрированном виде главные свидетельства источников о децемвирах как носителях империя. Они включают в себя формулировку консульских фаст decemviri consulari imperio legibus scribundis367, четкое определение Цицероном их полномочий как высшего империя - summum imperium368, понимание Ливием перехода власти от консулов к децемвирам как передачу империя: ab consulibus ad decemuiros... translate imperio (Liv. ПІ. 33. 1), указание Варрона на наличие у них imperium consulare в изложении Авла Гел- лия334, подтверждение этого в словах императора Клавдия - a consulibus ad decemviros translatum imperium (ILS. 212). Интересно, что в продолжении этой фразы - solutoque postea decemvirali regno ad consules rusus reditum? - Герхард Перль предлагает восстановить следующую ее конструкцию: redditum scil. imperium, подчеркивая тот смысл, 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 107

что после упразднения царского правления децемвиров, именно империй вернулся обратно к консулам335

Античная традиция фокусирует внимание также на том, что децемвирам была передана вообще высшая магистратская или консульская власть.

108 //.ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

Согласно античной традиции (и в этом показания источников опять-таки не расходятся), в период правления децемвиров не было других магистратов с империем. Из текста Ливия следует, что власть перешла от консулов к децемвирам (Liv. III. 33. I)339. То же утверждение о передачи власти от консулов к децемвирам содержится в речи императора Клавдия в сенате (ILS. 212). По Дионисию, остальные магистраты лишились власти, когда ее исполняли децемвиры - т<5к; т' аХХсapxocq к&оах; кахакгкхювах, av оі 8єка TU^CDOI ще, ар%щ 0Dionys. X. 55. 4-5). Согласно Цицерону, консулы и плебейские трибуны предварительно ушли в отставку со своих должностей - et consules et tribuni pi. magistrate se abdicarent (Cic.

намеревались предоставить коллегии десяти власть автократоров (Plut. Cic. XII)343

Сведенные нами воедино сообщения источников наглядно свидетельствуют о понимании римлянами компетенции децемвиров как высшей магистратской власти. То, что нередко она называется консульской (хотя до децемвирата в качестве первой высшей республиканской должности, по нашему мнению, существовала первоначальная претура), не заставляет нас считать информацию античной традиции о децемвирате недостоверной, как это утверждает Дитер Флах344, поддерживающий теорию ординарной диктатуры в качестве исходной формы правления Римской республики345 На наш взгляд, античные авторы употребляли понятие «консульская власть» применительно к полномочиям децемвиров именно в значении высшая исполнительная коллегиальная власть, как нередко они делали это, ведя речь, например, о консулярных военных трибунах. Иначе говоря, античные писатели использовали его как синоним понятия «власть высших коллегиальных магистратов».

В качестве носителей империя децемвиры были наделены инсиг- ниями высших должностных лиц, в первую очередь ликторами с фасками.

лись символические действия. Поэтому вполне объясним акцент Ливия при характеристике инсигний децемвиров, но его информация позволяет утверждать, что число ликторов у децемвиров соответствовало количеству таковых у консулов последующего времени350 В правление первой коллегии только один из десяти ее членов в каждый конкретный момент имел инсигнии (Liv. III. 36. 3). Когда вторые децемвиры попытались узурпировать власть, каждый из них окружил себя двенадцатью ликторами, так что одновременно их на форуме появлялось 120 человек, к тому же державших наготове секиры (Liv. III. 36. 4; Dionys. X. 59),

«-» 187

«символ неограниченной власти над жизнью и смертью»

Составляя коллегию магистратов с империем, децемвиры должны были осуществлять вытекавшие из него полномочия поочередно, в силу «недробимости» империя. Следовательно, неизбежно существовала некая периодичность передачи fasces. Какой она была - на этот вопрос исследователи отвечали по-разному. Согласно гипотезе Бартольда Нибура, коллегия десяти уподоблялась декурии сенаторов при interregnum, когда каждый ее член исполнял обязанности высшей власти в течение пяти дней351 Одновременно с трактовкой Б. Нибура, в начале XIX в., появилась иная точка зрения, что децемвиры правили, ежедневно сменяясь в роли носителей империя352. И тот, и другой взгляд нашли приверженцев в последующей историографии. Например, ежедневное чередование во власти считал реальным И.

391

«который принимал в расчет всякое основательное возражение»

Прочитаем внимательно сообщения источников. Ливий говорит только о том, что раз в десять дней каждый из децемвиров был председателем на суде - decimo die ius populo singuli reddebant (Liv. III. 33. 8). Фридрих Любкер полагал, что эти слова Ливия можно трактовать как наделение высшей властью каждого последовательно либо на десять 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 111

дней, либо на один день354 Они могут означать ежедневную передачу империя только в том случае, если судебное заседание проходило каждый день, что сомнительно. Дионисий Галикарнасский информирует нас о нескольких днях, в течение которых каждый из децемвиров осуществлял верховную власть, но никакое число их не называет (.Dionys. X. 57)355 И только Иоанн Зонара конкретно говорит о том, что они ежедневно сменялись у руля высшей власти, поочередно беря ее в свои руки (Zon. VII. 18)356. Хотя Зонара автор очень поздний, византийский, тем не менее он доносиу до нас сведения об изучаемом времени, главным * образом из несохранившихся книг Диона Кассия, и к тому же имеет репутацию добросовестного историка. Других данных по этому вопросу в античной традиции нет.

Таким образом, мы видим, что уподобление срока полномочий каждого отдельного децемвира времени нахождения у власти одного интеррекса носит чисто умозрительный характер и реальной опоры в источниках не имеет. Остается либо признать достоверность информации Зонары, почерпнутой им у Диона Кассия, либо предположить, что срок исполнения обязанностей, вытекавших из империя (так же как и последовательность перехода их от одного члена коллегии к другому), определялся по соглашению или жребию в виде месячного или однодневного, как впоследствии у консулов и военных трибунов с консульской властью.

Безоговорочное отнесение децемвиров к числу магистратов cum imperio не снимает вопросов о том, с какими из других высших должностных лиц Рима следует сблизить их политико-правовое положение и была ли их должность ординарной или чрезвычайной.

112 II. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

поскольку, также как в названных случаях, правление коллегии десяти представляло собой «чрезвычайным образом конституированную власть»358 Этот подход впоследствии получил поддержку видных романистов359, но еще современник Т. Моммзена JL Ланге, не соглашаясь с такой оценкой, считал, что полномочия децемвиров были тождественны царским360 В отличие от Л. Ланге те авторы, которые хронологически продлевали царскую эпоху до введения децемвирата (К. Ханелль, Э. Гьерстад361), противопоставляли магистратуру децемвиров как республиканскую ранней монархии, хотя отрицали между ними временной зазор.

На наш взгляд, прежде чем сближать децемвират с любым иным органом власти, следует четко ответить на вопрос о характере этой магистратуры. Как мы уже отмечали в первом параграфе главы I, позиция исследователей по нему зависит от понимания ими причин возникновения и целевого назначения коллегии децемвиров. Направление, основателем которого был Б. Нибур, трактующее появление децемвирата как

v 400

реорганизацию государственной системы , характеризует его в качестве ординарной магистратуры. Другое направление, берущее начало от Т. Моммзена, рассматривает децемвират в качестве экстраординарного органа власти362 Мы уже отмечали в первой главе, что именно второй подход позволяет создать логически непротиворечивую историческую модель децемвирата, учитывающую весь комплекс источниковой информации о нем. В свою очередь, признавая коллегию десяти мужей чрезвычайной магистратурой, мы неизбежно должны отказаться от сближения ее с органами системы ординарной власти. Но, обращая в поисках аналогий взоры на чрезвычайные структуры, мы, не отрицая 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 113

определенной общности децемвирата с сулланской и цезарианской диктатурами, так же как и с триумвиратом rei publicae constituendae, все же полагаем, что еще теснее он связан с органами чрезвычайной власти ранней Республики - диктатурой и консульским трибунатом. Если со вторым его сближает коллегиальность и годичность полномочий, а также избрание, а не назначение должностных лиц, то с первой - отсутствие провокации и трибунской интерцессии на решения магистратов. Те различия, которые находит между раннереспубликанской диктатурой и децемвиратом Н. В. Чеканова, - первоначально исключительно военный характер диктатуры и большая авторитарность децемвирата363 - усмотреть может только непросвещенный взгляд, мы же их отрицаем.

Итак, мы назвали самое заметное сходство раннереспубликанской диктатуры с децемвиратом - невозможность обжаловать на народном собрании действия носителей империя в отношении судебных приговоров гражданам. Показания источников об этом однозначны. Ливий неоднократно подчеркивает их статус sine provocatione (Liv. III. 32. 6; 36.4; 41. 7). В частности, он говорит, например: «Постановлено было избрать децемвиров без допущения провокации и никаких других магистратов в этом году не иметь» (Liv. III. 32. б)364 Весьма определенно высказывается по этому поводу Цицерон: atque ut Xviri maxima potestate sine provocatione crearentur («и чтобы были избраны децемвиры, наделенные величайшей властью без подчинения провокации» - Cic. De rep. XXXVI. 61)365 Подтверждают изъятие децемвиров из сферы действия права провокации Помпоний (Dig. I. 2. 2. 4)366 и Зонара (Zon. VII. 18)367 Естественно, что при таком совпадении сведений источников, наблюдается, как было отмечено, поверхностное единодушие по этому вопросу и в историографии368 Однако проблема кроется глубже, и состоит она в 114 II. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

том, существовало ли вообще в период функционирования децемвирата законодательно оформленное право провокации к народному собранию на решения магистрата, касавшиеся сурового наказания граждан.

Первым, кто создал концепцию провокации как важного элемента конституционного устройства Рима, был Теодор Моммзен369, который, по словам Йохена Бляйкена, «предпринял, без сомнения, гениальную попытку объяснить провокацию и определить ей центральное и прочное

« « 409 г»

место в его государственной и уголовно-правовой системе» В соответствии с гипотезой Т. Моммзена, цередко называемой ^историографии «универсальной теорией провокации»370, право апеллировать к народу возникло в царскую эпоху (о чем свидетельствует античная традиция), но носило тогда необязательный характер371 В 509 г. до н. э., одновременно с основанием Республики, был принят закон Валерия Пуб- ликолы о провокации, а затем еще два закона - Валерия и Горация в 449 г. до н. э., после устранения децемвирата, и закон Валерия 300 г. до н. э. По Т. Моммзену, провокация была основным гражданским правом с самого начала Республики: она была законным средством для гражданина опротестовать приговор магистрата, выступавшего в роли суда первой инстанции, в суде второй инстанции - народном собрании. Суд комиций выступал в качестве «инстанции помилования». Таким образом, Т. Моммзен рассматривал республиканский уголовный процесс как комбинированный, магистратско-комициальный412 Попытался пересмотреть концепцию Т. Моммзена X. Брехт, согласно взгляду которого в Риме ранней Республики существовал лишь комициальный уголовный 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 115

процесс, а магистрат выступал в нем лишь как инициатор возбуждения того или иного дела372 Й. Бляйкен, опираясь на давний тезис о неисто-

414 w

ричности двух первых законов о провокации , исходящии из признания дублетами консульских пар 509 и 449 гг. до н. э. (Valerius Horatius)415, пришел к выводу об отсутствии в V-IV вв. до н. э. вообще, как такового, магистратско-комициального уголовного процесса, основанного на праве провокации416 Представление о том, что только lex Valeria 300 г. до н. э. последний из трех первых упоминаемых античными авторами законов о провокации следует считать историчным, укрепилось в литературе, во всяком случае, оно привело к тому, что внимание исследователей последнего тридцатилетия сосредоточилось именно на этом законе417

В отличие от авторов, отрицающих реальность двух первых республиканских законов о провокации, информацию о них считал достоверной Андре Магделен, посвятивший этим законам специальную работу и проследивший изменения в их содержании 418 В. Н. Токмаков также рассматривает эти законы как действительно заложившие основы правового суверенитета римского народа419: глубокие наблюдения о том, что под действие закона 509 г. до н. э. подпадали только члены центуриатного собрания и войска, а плебеи из категории infra classem - нет, тогда как закон 449 г. до н. э. распространялся на всех граждан пяти цензовых разрядов, позволили ему привести очень весомый аргумент в пользу необходимости повторного принятия закона, а следовательно - историчности обоих названных законов.

116 II. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

В данном исследовании мы, отвлекаясь от проблемы собственно реконструкции уголовного процесса раннереспубликанского периода, выходящей за рамки нашей работы, обратим внимание на подчеркиваемую античными авторами (Liv. III. 55. 4; Cic. De rep. П. XXXI. 54)373прямую связь между деятельностью коллегий децемвиров без провокации и lex Valeria Horatia de provocatione 449 г. до н. э. Отрицание историками достоверности сообщений античной традиции об этом законе возможно, разумеется, в такой ситуации только «в связке» с отрицанием сведений о децемвирате. Пытаясь выйти из этого затруднения (ибо отрицать вообще факт существования магистратуры децемвиров в середине V в. до н. э. абсурдно в силу признания подавляющим большинством антиковедов реальности результатов ее деятельности) исследователи, стоящие на позиции отрицания двух первых законов о провокации, отстаивают неисторичность второго децемвирата374 Мы же, как это обосновывалось в первой главе, придерживаемся точки зрения о реальности второй коллегии децемвиров и адекватном в целом отражении истории ее правления в сочинениях древних авторов. Поэтому создаваемая нами историческая модель децемвирата заставляет считать наиболее соответствующей римской исторической действительности «универсальную теорию провокации» Т. Моммзена, несмотря на всю ее массированную критику в исследованиях XX в.

Таким образом, мы полагаем, что именно представление о существовании права провокации в первые шестьдесят лет Республики, не 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 117

идущее вразрез со сведениями нарративных источников, а наоборот, на них основывающееся, подтверждается комплексом информации о децемвирате, что свидетельствует о внутренней непротиворечивости данных античной традиции и принципиальной возможности использования их для построения теорий римской политической системы этого времени.

Сказанное приводит нас к утверждению о действительно имевшем место изъятии коллегий децемвиров из сферы действия права провокации, законодательно оформленного до введения этой магистратуры в римскую конституцию.

Обратимся теперь к вопросу о том, осуществлялось ли против децемвиров право интерцессии (ius intercessionis). Поскольку источники однозначно отмечают прекращение полномочий плебейских трибунов при вступлении десяти мужей в должность, разумеется, речь может идти не о трибунской, а лишь о коллегиальной интерцессии. Коллегиальную интерцессию фиксирует Ливий для первых децемвиров, противопоставляя им в этом отношении членов второго децемвирата, ликвидировавших право взаимного обжалования (Liv. III. 36. б)375 Подтверждает информацию Ливия Дионисий Галикарнасский (Dionys. X. 59, 60). Эти сведения естественным образом вписываются в общую схему механизма функционирования органов римской исполнительной власти, в том виде, как она нами реконструируется. Если высшая магистратура была коллегиальной, то ее члены могли наложить запрет на решения друг друга, независимо от того, являлась их должность ординарной или чрезвычайной. На наш взгляд, коллегиальность (par potestas) и коллегиальная интерцессия - понятия в римском публичном праве неразделимые, ибо без права наложить вето на действия товарища по должности коллегиальность не мыслилась, в этом праве заключалась ее суть, оно было главной ее характеристикой. Косвенным свидетельством в пользу существования коллегиальной интерцессии для децемвиров может служить и то, что обладатель империя из их числа имел в своем сопровождении 12 ликторов с фасками, как консул, а не 24, как диктатор, притом, что подобно диктатору был чрезвычайным магистратом 118 //, ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

без подчинения провокации. Наши наблюдения над закономерностями реализации полномочий магистратов и символизирующими их власть атрибутами позволяют высказать утверждение, что количество ликторов у высшего должностного лица зависело не от характера (экстраординарного или ординарного) его магистратуры, не от подчинения его праву провокации, не от срока полномочий (годичного, полугодичного или пятидневного), а от наличия или отсутствия коллег. Поэтому двенадцать ликторов у держателя фасок из числа децемвиров (praefectus decemvirorum, princeps inter decemviros) можно рассматривать как аргумент в пользу того, что он в этот момент все равно оставался носителем коллегиальных полномочий со всеми вытекавшими отсюда последствиями, в первую очередь возможностью подвергнуться интерцессии со стороны остальных девяти соправителей. Несоблюдение этого правила вторыми децемвирами должно быть расценено как конституционное нарушение в числе других, совершенных ими и направленных на узурпацию власти.

Делая вывод о существовании коллегиальной интерцессии в деятельности децемвирата (до тех пор, пока он оставался конституционным органом) мы должны задаться вопросом о том, была ли эта интерцессия единственным легитимным средством воздействия на принимаемые решения. Для начала заметим, что с прекращением полномочий плебейских трибунов гражданский коллектив лишился права помощи против антиплебейских мер магистратов, которым наделялись защитники плебса. Мнение И. В. Нетушила376 о передаче ius auxilium плебейских трибунов самим децемвирам нам представляется необоснованным. Ибо слова Ливия о том, что плебеи при децемвирах не нуждались в помощи трибунов (Liv. ІП. 34. 8)377, на которые он опирался, не могут считаться аргументом в пользу такой точки зрения. Другой его довод, заключающийся в том, что только при переносе ius auxilium на децемвиров плебеи согласились бы на отмену трибуната, также ненадежен, поскольку мотивы такого их согласия можно, усматривать, например, в стремлении к записи законов. Вообще, мы полагаем, что ius auxilium было специфическим правом плебейских трибунов и «делегироваться» никому не могло.

2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 119

Теперь вернемся к вопросу о том, можно ли считать коллегиальную интерцессию фактически единственным методом политического давления на принимаемые децемвирами решения. В условиях, когда не могла осуществляться провокация к народу, когда не было плебейских трибунов, наделенных ius auxilium, интерцессия со стороны товарищей по должности, на первый взгляд, может рассматриваться как единственный способ противодействия распоряжениям децемвиров, что иногда и делалось в литературе378 Однако мы полагаем, что рычаги воздействия на децемвиров непременно должен был иметь сенат, во всяком случае, действенным средством его влияния была auctoritas patrum. Сенат в ранней Республике не утрачивал контроль даже над единоличными диктаторами. Поэтому, на наш взгляд, корректировка конкретных шагов децемвиров в государственном управлении осуществлялась не только изнутри самой правившей коллегии, но и со стороны такого важного органа римской общины, как сенат. Это подтверждается описанием в наших источниках событий, связанных с ликвидацией второй коллегии децемвиров, а именно сведениями об активном участии в данном акте сенаторов (Liv. III. 39-41, 51, 52, 54).

Охарактеризованный нами объем полномочий определил конкретную практическую деятельность децемвиров. Будучи носителями высшего магистратского империя они выступали в качестве военных руководителей общины. В том числе они осуществляли набор воинов (Liv. ІП. 41. 7), командовали войсками при ведении военных действий (Liv. III. 41. 9-10). Ливий описывает полководческую деятельность вторых децемвиров как сплошь неудачную: воины, ненавидя узурпаторов, не желали добиваться побед под руководством децемвиров и проигрывали сражения, покрывая позором и себя, и полководцев (Liv. III. 42.2)379. Как отмечает И. Л. Маяк, командование полководцев- децемвиров было неавторитетным, к тому же плебеи, под воздействием агитации против них, воевали неохотно380 Римские войска, возглавляемые децемвирами, потерпели поражения от сабинян и эквов (Liv. ПІ. 42. 3-5).

120 II. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

Империй в римском политическом устройстве и общественном сознании (при тесной взаимосвязи ius publicum и fas381) был сопряжен с правом ауспиций - возможность вступать в общение с богами от имени всех граждан была прерогативой высших магистратов, в том числе и децемвиров, на что обратил внимание Пьер-Шарль Рануй382, и с чем мы безусловно согласны. Абсолютно ясно, что децемвиры совершали auspicia publica при проведении военных и гражданских мероприятий.

В гражданской сфере децемвиры также осуществляли права, вытекавшие из imperium. Они созывали комиции и председательствовали на них (Liv. III. 34. 1; 35. 9), созывали сенат {Liv. III. 38. 6, 12, 13; Gell N. А. XIV 75) и начинали речью его заседание (Liv. III. 39. 2). Децемвиры выполняли в большом объеме судебные функции: регулярно председательствовали на судебных заседаниях (Liv. ІП. 33. 8), выступали в роли как судей, так и обвинителей на судебных процессах (Liv. III. 33. 9-10; Cic. De rep. И. XXXI. 61). В последнем случае Ливий и Цицерон подчеркивают, что децемвир Гай Юлий, когда в доме другого децемвира, Публия Сестия (у Цицерона названного Луцием Сестием) откопали труп, предоставил народу возможность вынести приговор, взяв на себя функции обвинителя. Тем самым, Гай Юлий добровольно ограничил собственную компетенцию по вынесению судебного приговора, передав народу право решить судьбу Сестия383

Децемвиры в своей практической деятельности лишали почетных прав отдельные категории граждан. В частности, как свидетельствует Плутарх в «Римских вопросах» (Plut. Quaest. Rom. 55. 277 F), они отобрали у флейтистов, обеспечивавших музыкальное сопровождение священнодействий, данные им царем Нумой привилегии, но потом стороны нашли компромисс. Ливий, говоря о судебных решениях децемвиров, отмечает, что члены первой коллегии выносили «всем - и лучшим и худшим - решительные и непреложные, как у оракула, приговоры» (Liv. ІП. 34. 1). Вторые же децемвиры, согласно изложению римского историка, пристрастно разбирали дела, жестоко и своевольно решая людские судьбы, причем патрициев не трогали, жертвами их судебного произвола оказывались только плебеи. «Люди, а не дела становились объектом разбирательства, и решение определялось не справедливостью, а благосклонностью» (Liv. III. 36. 7)384. Таким образом, 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 121

«перерождение» децемвирата из легитимного органа во внеконститу- ционный при второй коллегии сказалось и на реализации децемвирами властных функций.

Специфической деятельностью децемвиров была письменная фиксация законов. Осуществление ее также опиралось на summum imperium данных магистратов. Результатом этой деятельности стали законы XII таблиц, практически безоговорочно признаваемые современной историографией отдельным памятником римского права. Однако такое представление сложилось не сразу, поскольку один из первых исследователей текста законов XII таблиц Эдуард Ламбер в начале XX в. пришел к выводу, что они не являлись особым законодательным памятником, во всяком случае, их существование в таком качестве столь же малодостоверно, как и двух досок заповедей Моисея385. Признание в современной романистике законов XII таблиц реальным вкладом децемвиров не снимает для исследователей вопросов о том, как шел процесс составления законов, когда и каким способом они утверждались и публиковались.

Историки, настаивающие на существовании одной коллегии децемвиров, полагают, что все двенадцать таблиц были записаны этой единственной коллегией. Так, Б. В. Никольский аргументировал это утверждение тем, что «Помпоний не знает двух призывов децемвиров и одним и тем же лицам приписывает составление всех 12 таблиц уложения»386 Ойген Тойблер заострял внимание на противоречии в словах Диодора: сначала тот говорит о первых децемвирах, что они закончили составление законов (Diod. XII. 23)387, а затем о вторых, - что они не смогли закончить эту работу (Diod. ХП. 24)388 Основываясь на этой несообразности в тексте Диодора, немецкий исследователь делал вывод, что греческий автор механически соединил фрагменты своих первоисточников389, а это в свою очередь, лишало, по его мнению, аргументации точку зрения о записи законов в два приема и соответственно о двух коллегиях децемвиров. Однако, на наш взгляд, устойчивое представление в античной традиции о двух коллегиях децемвиров (CIL. I. Р. 16; Liv. ПІ. 34. 7; С/с. De rep. II. XXXI. 61; Diod. XII. 24; Dionys. X. 58; Eutrop. I. 18; Macrob. Sat. I. 13. 21; Zonar. УП. 18) и к тому же отсутст- 122 11 ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

вие прямых указаний, что коллегия была одна (напомним, что Помпо- ний, Тацит, Флор, Аврелий Виктор обобщенно говорят о децемвирах, но отнюдь не уточняют количество коллегий, поэтому ссылки на них в доказательство существования единственной коллегии некорректны) заставляют признать «поэтапность» записи законов. Таким образом, в соответствии с античной традицией мы относим составление десяти таблиц к первому децемвирату, а двух - ко второму.

Как, кем и когда утверждались законы XII таблиц - по этому поводу мнения исследователей также расходятся. Так, Жак Эргон полагал, что законы вводились просто декретом децемвиров на основании их экстраординарных полномочий390 Иной взгляд - что только через решение центуриатных комиций можно было принять эти законы - отстаивали Отто Карлова и Франческо Де Мартино391 Мы можем разделить этот, второй подход, поскольку, во-первых, именно ему можно найти подтверждение в источниках (Liv. III. 34. 2, 6; Dionys. X. 57)392, а во-вторых, только принятый в комициях акт можно назвать законом в римском смысле этого слова (lex), тем более, что речь идет о целом комплексе законов. Ни какие магистраты в раннереспубликанском Риме, будь то ординарные или чрезвычайные, обладая правом законодательной инициативы, не могли сами, без голосования в комициях, утвердить закон, и децемвиры, хотя они осуществляли составление текста и запись законов XII таблиц, не могли, по нашему глубокому убеждению, принять их только на основе «собственных экстраординарных полномочий».

Каждую ли таблицу по очереди, в порядке составления и через определенные временные интервалы ставили на голосование в комициях, по несколько ли таблиц за ряд приемов или все первые десять утверждались единовременно? Б. В. Никольский считал, что «децемвиры публиковали свое законодательство по отделам в течение года и нескольких месяцев»393 Однако Ливий дает основание полагать, что десять таблиц, составленных первой коллегией децемвиров, были единовременно выставлены для ознакомления с ними граждан, обсуждения и сбора замечаний и предложений (ПІ. 34. 1-5). По каждой главе выска- 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 123

зывались замечания, вносились соответствующие поправки, и только после этого законы десяти таблиц были переданы на голосование по центуриям (III. 34. 6). Слова Ливия подтверждаются сообщением Дионисия Галикарнасского: «Десять мужей, начертав законы из греческих законов и своих собственных неписаных обычаев, выставили на десяти досках, чтобы каждый желающий рассмотрел, и, приняв все поправки частных лиц, ко всеобщей радости внесли исправления в написанное» (Dionys. X. 57)394 Далее Дионисий повествует об утверждении законов сначала в сенате, а затем в народном собрании. Таким образом, показания источников противоречат мнению Б. В. Никольского о регулярном, с 24-х дневным интервалом, вынесении разделов всех XII таблиц, составленных якобы одной коллегией, на утверждение в комициях.

Источники, как мы видели, разделяют процесс составления законов на два этапа - сначала десять таблиц, затем еще две. Это делает даже Помпоний, не акцентирующий внимание на двух призывах децемвиров, но указывающий, что две таблицы были прибавлены в следующем году (Dig. I. 2. 2. 4)М2 Обратим внимание, что Ливий относит завершение работы над двумя таблицами ко времени до истечения срока полномочий вторых децемвиров (III. 37. 4)395, до майских ид, когда они еще не стали частными лицами. О том, когда две составленные последними таблицы были утверждены, Ливий прямо не сообщает. Он пишет, что вторые децемвиры отказывались сложить с себя полномочия, пока не будут приняты законы (III. 51. 13), но в промежутке от этого фрагмента до констатации отставки децемвиров (III. 54. 6) об утверждении двух таблиц законов ничего не упоминает. Затем, излагая события консульства Валерия и Горация, приводит содержание их собственных законов, а о XII таблицах сообщает, что они были выставлены для всеобщего обозрения вырезанными на меди (III. 57. 10).

124 II. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

Диодор Сицилийский, отмечая, что вторая коллегия децемвиров была избрана для завершения записи законов (Diod. XII. 24), в отличие от других античных авторов, связывает начертание двух таблиц не с децемвирами, а со сменившими их консулами Валерием и Горацием. Он сообщает, что эти консулы, «так как из-за произошедшей смуты законы не были закончены, завершили их составление; поскольку из так называемых двенадцати таблиц было составлено только десять, остав-

444 тх

шиеся две начертали консулы» И продолжает: «когда закончены были основополагающие законы, начертав их на двенадцати медных досках, консулы тогда прибили их гвоздями, установив перед входом в сенат» (Diod. XII. 26)396

Итак, текст Ливия позволяет предполагать, что во время правления вторых децемвиров составленные ими две таблицы законов утверждены не были (возможно даже, что не были и обнародованы), следовательно, голосование в комициях для одобрения содержания произошло уже при консулах Валерии и Горации (во всяком случае, при них была осуществлена публикация полного текста всех XII таблиц). Собственно факт опубликования и принятия при этих консулах завершенного законодательства децемвиров подтверждает, как мы видели, и Диодор. Вероятно, знание обстоятельств публикации и утверждения последних двух таблиц и привело к тому, что Диодор посчитал составителями их также Валерия и Горация. Скорее всего при определении их авторства следует предпочесть версию Ливия, поскольку она подкрепляется римской исторической традицией. Даже Макробий пишет: decern viros, qui decern tabulis duas addiderunt («децемвиры, которые прибавили к десяти таблицам две...» - Macrob. Sat. I. 13. 21).

Таким образом, десять таблиц, составленных первой коллегией десяти мужей, были ими обнародованы и поставлены на голосование в центуриатных комициях. Две последние по времени записи таблицы мы относим к результатам деятельности второй коллегии децемвиров, а публикацию их и принятие в качестве законов ко времени консулата Валерия и Горация.

2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 125

Кроме деятельности по составлению законов - с которой децемвиры оказались накрепко связаны в исторической памяти, к их заслугам античные авторы относят исправление календаря. В нашем распоряжении имеется два свидетельства об этом - Овидия и Макробия. В «Фастах» мы читаем:

Primus enim Iani mensis, quia ianua prima est:

qui sacer est imis manibus, imus erat.

Postmodo creduntur spatio distantia longo

tempora bis quini continuasse viri (Ovid. Fasti. П. 51-54)397

Макробий в «Сатурналиях» со ссылкой на Семпрония Тудитана398и Кассия Гемину сообщает, что децемвиры, прибавившие к десяти таблицам две, внесли в народное собрание законодательное предложение об интеркалациях (Macrob. Sat. I. 13. 21)399 Таким образом, у Овидия говорится о том, что февраль, будучи сначала последним месяцем года, при децемвирах стал вторым после января. Макробий пишет о внесении децемвирами законопроекта о введении дополнительного месяца в календарный год. Вставные (эмболисмические) месяцы назывались у римлян menses intercalarii. Такой месяц был необходим для согласования лунного астрономического года с солнечным и создания лунно- солнечного календаря, связанного с наступлением времен года (что требовалось для хозяйственной жизни). Поскольку известно, что дополнительный месяц вставляли в римский календарь после праздника Терминал™, справлявшегося 23 февраля449, февраль действительно перестал быть последним месяцем года (дни 24-28 февраля стали причислять к вставному месяцу450), и в этом отношении сведения Овидия и Макробия не противоречат друг другу. Что же касается представлений Овидия о том, что февраль вместо последнего месяца стал вторым в ре- 126 II. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

зультате календарной реформы децемвиров, то, возможно, он, исходя из юлианского календаря (по которому, действительно, начало нового года было связано с январскими календами) и зная о введении децемвирами интеркалаций, ошибочно соотнес с их деятельностью и перемещение новогодия с марта на январь400 В целом, нам кажется, что есть основания признать преобразование календаря вторыми децемвирами историческим событием, хотя в литературе, на основе отрицания существования второй коллегии, иногда отрицалась и их календарная реформа401 Обычно же исследователи, говоря о децемвирах, просто обходят этот сюжет молчанием. Дело, видимо, в том, что у того же Макробия в названном фрагменте приводятся свидетельства других древних авторов о связи введения интеркалаций с иными историческими периодами и деятелями. В данном случае коррелирующие в своей основе упоминания Овидия Назона и Макробия заставляют нас допустить достоверность факта календарных преобразований, предпринятых децемвирами. Возможно, что ранее приведенное нами свидетельство Плутарха (Quaest. Rom. 55. 277 F) о лишении привилегий флейтистов каким-либо образом было связано с тем, что февраль перестал быть последним месяцем года, а это могло как-то повлиять на проводимые торжества, в которых были задействованы флейтисты.

Подводя итоги рассмотрения вопроса об объеме полномочий и практической деятельности децемвиров, отметим, что будучи единственными представителями исполнительной власти, они обладали summum imperium, распространявшимся на гражданскую и военную сферы. Чрезвычайная власть римлян отличалась от ординарной не своим содержанием, не наполнением (она и в том и в другом случае охватывалась понятием imperium), а особым механизмом реализации империя. В данном случае децемвиры как экстраординарные магистраты (чрезвычайный характер должности проявился и в неординарном их количестве) были изъяты из-под действия трибунской интерцессии и права провокации, законодательно оформленного, на наш взгляд, в римской политической системе периода ранней Республики.

Избавленные от действия права провокации и протеста со стороны плебейских трибунов, деятельность которых была приостановлена, децемвиры были подвержены коллегиальной интерцессии (до тех пор, пока сами ей не пренебрегли, пока не стали попирать конституционные 2.2. Объем полномочий и практическая деятельность децемвиров 127

нормы функционирования высшей магистратуры). Вероятнее всего, децемвиры были первыми подлинно коллегиальными римскими магистратами. Вторые децемвиры не собирали народ на комиции (и, казалось бы, cives утратили возможность воздействия на решения высших магистратов), но для отпора их попытке узурпации власти массы предприняли очень активные действия, организовав сецессию. Решительную позицию в конце концов заняли в борьбе с попыткой незаконного захвата власти и сенаторы.

Практическая деятельность децемвиров представляла собой именно реализацию на практике высшего империя и распространялась на военную, гражданско-административную и судебную сферы. Децемвиры исполняли все обязанности руководителей общины (делая это первоначально нормальным образом, а затем на втором и особенно третьем году децемвирата все более выходя за пределы конституционного поля). Децемвиры выступили как реформаторы календаря и создатели римского писаного права. Последнее, без сомнения, стало главным их вкладом в историю римского государства. Созданные децемвирами законы ХП таблиц положили начало, по свидетельству Помпония (Dig. I. 2. 2. 6), ius civile, а по мнению Ливия, стали fons omnis publici privatique iuris (источником всего публичного и частного права - Ш. 34. 6). Письменная фиксация законов стала важным моментом и в конфликтном противостоянии двух архаических сословий, и сама по себе (отвлекаясь даже от конкретного содержания законов) может рассматриваться как достигнутый плебеями компромисс. Выдвигая требование записи обычного права, плебеи стремились таким путем ограничить власть понтификов при интерпретации правовых норм402 и добились в этом успеха.

Неполных три года (451-449 гг. до н. э. - два законно и третий нелегитимно) продолжалось правление децемвиров. При столь кратком сроке нахождения у власти две коллегии десяти мужей оставили весьма заметный исторический след. Для нас важно подчеркнуть влияние деятельности и самого факта существования децемвирата на римскую политическую систему. Введение данной магистратуры в римскую конституцию, как видно из проанализированного материала, было попыткой создать коллегиальную годичную чрезвычайную высшую должность. Эта попытка имела свои как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, созданием такой должности римляне добились значительного прорыва в деле упорядочения правовых норм и их письменной фиксации. С другой стороны, правление децем- 128 U. ДЕЦЕМВИРЫ КАК НОСИТЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

виров показало, что сосредоточение в руках коллегиального органа огромных полномочий на длительный срок чревато всплеском личных амбиций их обладателей, что может представлять угрозу для республиканских основ государства. Из этого, как положительного, так и отрицательного опыта римляне извлекли исторические уроки. Они не отказались от идеи использования годичной коллегиальной магистратуры с участием плебеев в качестве экстраординарного органа. Но они сделали вывод, что носители таких полномочий не должны быть вне сферы действия права провокации к народному собранию и не должны править в отсутствие нейтрализующего органа - плебейского трибуната. Эти политические уроки они учли при создании магистратуры консу- лярных военных трибунов.